Крученый мяч (ЛП) - Родригез Николь (электронные книги без регистрации .txt) 📗
С тех пор, как Девину стукнуло четырнадцать лет, он взял на себя роль мужчины в доме. Он никогда не терял бдительности, заботился обо мне и Белле. От этого иногда я забываю насколько он еще юн, но в этот момент вспоминаю маленького мальчика, которого когда-то укладывала спать. Небольшие ручки обвивались вокруг моей шеи, когда он упрашивал полежать с ним «еще пять минуточек».
– Мы с дедушкой Хэнком скинулись. Так что вам нужно благодарить и его. Моя машина под запретом, пока вы не наберетесь достаточного опыта, а это случится минимум лет через десять, так что довольствуйтесь тем, что есть. Пока катайтесь по очереди, а потом мы составим расписание на учебный год. Это должно быть просто, учитывая, что вы будете жить недалёко друг от друга, – наставляю их, обнимая сына.
Он унаследовал рост своего отца, поэтому его метр девяносто возвышаются над моим метр шестьдесят, создавая впечатление, что я обнимаю взрослого мужчину, а не ребенка.
– Мама... – Белла бежит обнимать меня со слезами на глазах. – Спасибо тебе. Я знаю, что это было не дешево, так что...
Мое сердце разрывается от того, насколько она зрелая. В этот момент я даю себе обещание, что куплю еще один автомобиль со своей первой настоящей зарплаты, чтобы у каждого из них был свой.
Она сжимает объятия, и я вспоминаю ее в пять лет, когда я вошла в ванную и увидела ее с ножницами в одной руке и клоком волос – в другой. Я смеюсь, вспоминая слова своей крошки: «Я просто хотела стрижку как у тебя, мамуля».
– Ну что, так и будете обниматься или прокатимся вокруг квартала? – зовет мой папа с пассажирского сиденья.
Девин открывает водительскую дверь для Беллы и закрывает ее. Настоящий джентльмен. Потом сам запрыгивает внутрь назад, а я подхожу к пассажирской стороне.
– Спасибо тебе, – благодарю своего отца.
Он быстро целует меня в лоб и шлепает по крыше машины.
– Отлично, Беллс, давай только вернем эту ласточку в целости и сохранности, слышишь? Не будем доводить вашу маму до сердечного приступа.
Он подмигивает мне, и я машу, наблюдая, как пикап мучительно медленно трогается с места. Сердце колотится о грудную клетку, когда я вижу дочь за рулем. Я никогда не перестану переживать, даже несмотря на то, что она практиковалась в течении двух лет. Мой маленький ребенок совсем взрослый. Когда, черт возьми, это случилось? На лице Девина сияет улыбка, когда он машет мне рукой, отъезжая все дальше и дальше.
***
Папа возвращается с Беллой и Девином. Близнецы бегут по коридору в свою комнату, строча сообщения своим друзьям.
– Ну, как они водят? – спрашиваю отца, поднося ему стакан сладкого чая.
– Не так хорошо, как ты, но получше, чем Габриэль, – смеется он, затем останавливается, поняв, что сказал. – Чарли, прости.
– Все в порядке, – успокаиваю я, поднося напиток к губам и делая глоток.
– Им уже по восемнадцать, ты не думала о том, чтобы связаться с ним? – интересуется он.
Когда я забеременела, мои мама и папа были в шоке. Приличная христианская девушка, занимающаяся сексом до брака, уже довела бы их двоих до ручки, но беременность? Это было безумием.
Они старались контролировать нас с Габриэлем, но ничто не могло нас остановить. Мы были слишком поглощены друг другом, не чувствуя никакого страха.
Хорошо еще, что когда я рассказала им о беременности, они знали Габриэля и дружили с его родителями. Это немного смягчило удар, пока все не развалилось.
– Я не могу, папа, – серьезно отвечаю я. – Последнее, что я слышала, так это что он затеял в драку в баре, после чего «Хьюстон» разорвал с ним контракт. Одному Богу известно, где он сейчас. К тому же встреча разобьёт сердце не только мне, но и детям. Если они спросят, тогда ладно. Я не игнорирую его или тот факт, что он существует. Грустно, что он такой, какой есть... Не знаю. Я просто... Наша дверь всегда открыта, и дети это знают, но я не собираюсь сама вламываться к нему и умолять быть частью нашей семьи, – подкрепляю свои слова решительным видом.
– Эй, я только «за», просто спросил. – Он поднимает руки в свою защиту.
– Прости, – извиняюсь, мотнув головой, – Я просто... Близнецы, которым исполняется восемнадцать, вызывают много воспоминаний, вот и все.
Отец кладет руку мне на плечо и сжимает.
– Я чертовски горжусь тобой. Я же говорил это тебе? Знаю, что был жесток все эти годы, но ты все сделала правильно. Твои дети – удивительные благодаря тебе, медвежонок.
Я улыбаюсь на свое детское прозвище и встаю со стула, чтобы подойти и обнять его.
– Я люблю тебя, папочка. Спасибо, – бурчу в его рубашку.
Он целует меня в макушку и разрывает объятия.
– Мне пора домой. Придете на ужин в эти выходные? – спрашивает он, когда мы доходим до входной двери
– Ну конечно.
Он улыбается и уходит. Я иду в свою комнату, достаю коробку из шкафа и стучу в дверь спальни Беллы и Девина. Музыка останавливается, и Девин открывает дверь.
– Что случилось, мама? – спрашивает он.
– У меня есть еще один подарок.
Я захожу в их комнату и сажусь на край кровати Беллы, передавая ей коробку. Она вопросительно смотрит на меня и открывает. Затем достает пурпурно-золотую толстовку и разворачивает ее.
– Университетской команды по софтболу? Неужели...
– Да, – говорю я спокойно. – Мы с дедушкой Хэнком купили ее, когда приезжали туда на экскурсию в начале моего выпускного года в школе. Они предложили мне стипендию, так что мы пошли в сувенирный магазин и приобрели ее. Твой дедушка был очень счастлив.
Вспоминаю, как он поднял меня в воздух и закричал на весь кампус, что его девочка будет играть за «Тигров».
– Извини, мама, – тихо шепчет Белла.
Я смотрю на нее в замешательстве.
– За что, детка?
– Если бы не мы... если бы у тебя не было Девина и меня, ты бы поступила и продолжала играть, – объясняет она, кладя толстовку обратно в коробку.
Я хватаю ее за руку и жестом приглашаю Девина тоже подойти.
– Эй! – Я стараюсь выглядеть как можно более уверенной, несмотря на мое разбитое сердце. – Я люблю вас обоих всем сердцем и ни на секунду не жалею ни об одном из вас. Софтбол – это просто игра, а вы – мой мир, – говорю я, кладя ладони на их щеки.
Они оба улыбаются мне и кивают.
– Кроме того, я уже почти разобралась с обучением, пусть у меня на это ушло немного больше времени. К тому же, я все еще мои поиграть с вами и надрать ваши задницы.
Я подмигиваю, а Белла меня отчитывает:
– Мама, следи за языком!
Мы смеемся, и я лезу в коробку, чтобы вытащить толстовку для Девина. Он хмурится и смотрит на меня.
– Папина?
– Да. Я не была уверена, захочешь ты ее или нет, но... Я носила ее иногда, знаешь, до всего. – Пожимаю плечами. – Маленький кусочек твоего отца, если хочешь.
Он качает головой и кладет ее обратно в коробку.
– Спасибо, ма. Но... Я лучше подожду, когда нам выдадут форму, – решительно говорит он.
Я киваю, беру коробку и встаю с кровати.
– ДиДжей! – слышу шепот Беллы.
– Нет, все в порядке, Беллс. Я понимаю, Дев, правда. Не стоило мне...
– Мама... – перебивает Девин, переводя дыхание. – Прости.
Сын подходит и обнимает меня.
Я пытаюсь совладать со своими эмоциями, чтобы не заплакать перед детьми. Они никогда не видели, чтобы я ломалась раньше, и не собираюсь этого делать через восемнадцать лет.
– Я не считаю его своим отцом, мама. Ты нас вырастила. Ты та, кто сделал нас теми, кто мы есть. Он не имеет к этому никакого отношения. Зачем мне кусочек чего-то от кого-то, кто бросил самую лучшую женщину на свете? – он говорит более зрело, чем восемнадцатилетний парень.
– Ох, детка, – отвечаю, взъерошивая его волосы. – Я выброшу эту толстовку. Забудь, что я даже заговорила об этом. Через пару недель куплю тебе новую.
Он улыбается в ответ, и я посылаю им воздушные поцелуи, прежде чем выйти из комнаты.
Уже в спальне опускаюсь на пол рядом с кроватью. Прислоняюсь головой к дереву и выдыхаю. Горячие слезы стекают по лицу и не хотят останавливаться. Всплывают воспоминания о том, как растет мой живот с близнецами, роды, ночные кормления, детсадовские фотографии, экскурсии, игры в бейсбол и софтбол, школьные танцы, сдача экзаменов на права... Все эти воспоминания мелькают в голове как на пленке, а он пропустил все это.
