Жизнь других людей - Нортон Шейла (книги бесплатно без .TXT) 📗
Вечером мне звонит мама:
– Тебе не кажется, что пора что-то подыскивать?
– Что подыскивать? – я делаю вид, что не понимаю. Словно этот разговор не повторяется по меньшей мере дважды в неделю.
– Работу. Я послала тебе приложение к газете. Ты ведь хотела его просмотреть?
– Мама, Элли пойдет в школу только через шесть месяцев.
– Бет, ты прекрасно знаешь, что начать поиски заранее не повредит. Не забывай, сколько времени ты потратила тогда, – слово «тогда» она произносит с нажимом и укоризной, этот ее тон я не выношу.
Тогда – это моя другая жизнь. Тогда я окончила университет, и весь мир лежал у моих ног, мои мечты простирались передо мной точно непаханое поле, сияющие огни Сити манили к себе, а мой диплом, предмет страстного вожделения, награда за тяжкий труд, обещал открыть передо мной головокружительные перспективы. Меня ждала работа с огромной зарплатой и потрясающим страховым пакетом. Я предвкушала, как потенциальные боссы будут валяться у меня в ногах, умоляя хотя бы денек поработать в их компании.
Сходив на несколько десятков собеседований, я прекратила рассылать резюме и поступила на временную работу.
– Почему? – спросила мама.
– Потому что все это меня достало. Потому что у меня больше нет сил. Потому что я в отчаянии. Я не представляла, что меня ждет. И потому что карьера меня больше не интересует. Я хочу ребенка.
– Ребенка? – воскликнула моя мать.
– Ребенка? – воскликнули мои друзья.
– Ребенка? – воскликнул Дэниел.
Зачем было отдавать столько сил учебе, жертвуя всем остальным? Если все, что тебе нужно, это ребенок, можно было окончить школу и в шестнадцать лет присоединиться к армии юных мамочек с колясками, что выстаивают нескончаемые очереди за пособиями.
Зачем женщины добивались равных прав для таких, как ты, приковывая себя к рельсам? Зачем твоя мать лезла вон из кожи, стараясь дать тебе достойное образование, не позволяя тебе прогуливать школу и усаживая тебя за уроки, когда тебе хотелось гонять на велосипеде? Если ты намерена следовать животным инстинктам, как неграмотная крестьянка из африканской деревни, твои родители могли бы просто продать тебя богатому мужу, когда ты достигла половой зрелости, и дело с концом.
– Но, мама. Ты сама говорила, что образование никуда не денется. Говорила, что, если я захочу иметь детей, мое образование пойдет им только на пользу. Ты говорила, что диплом – это путевка в жизнь, и она бессрочна, и если моя карьера прервется, меня всегда с радостью примут обратно…
– Твоя карьера не может прерваться, – сухо ответила мать, – пока у тебя нет никакой карьеры.
Вот что стоит за тогда, которое произносится с бесконечным укором. Тогда я сдалась, стала перебиваться временными заработками – набирала тексты, занималась регистрацией документов, – а потом собирала листки учета отработанных часов и чеки, которыми мне платили зарплату, и… прекратила принимать противозачаточные таблетки. Тогда я решила действовать на свой страх и риск, я убедила своих друзей, что все обдумала, я убедила свою мать, что приняла зрелое и взвешенное решение сначала родить ребенка и лишь потом заняться карьерой… я убедила Дэниела, что в двадцать пять лет он хочет стать отцом.
Все это было до появления Элли.
Теперь все иначе. В первую очередь я должна думать об Элли и лишь потом – о себе.
– Я не собираюсь выходить на работу, пока Элли не пойдет в школу, – говорю я твердо, тверже, чем обычно. Внезапно моя уверенность в себе крепнет, и знаете почему? Я вспомнила о том, что решила в квартире Алекса Чапмэна. Я знаю, что я буду делать.
– И потом, у меня есть кое-какие наметки, – роняю я небрежно. – Мои планы немного изменились.
– Господи, – вздыхает моя мать. – Надеюсь, ты не собираешься рожать второго?
Не знаю, как удается людям – например, Фэй или моей матери – справляться с двумя или тремя детьми. Я трачу все силы на одного ребенка, и порой мне кажется, в моей жизни не осталось ни кусочка, который не принадлежал бы Элли. Я целиком в ее власти. Даже когда она спит, даже когда она в садике или у Фэй, я чувствую, что она управляет моей жизнью, она делает за меня выбор и принимает решения, она определяет, что я могу делать, а что нет, куда я могу пойти, а куда нет, с кем мне встречаться, что есть, когда спать и о чем думать. В основном я думаю о ней. Оставляя ее у Фэй, я беспокоюсь, что она вырастет с обидой на мать, которая проводила с ней так мало времени в годы становления ее личности. Меня тревожит, что она не встречается с отцом. Меня волнует, что она проводит столько времени с Джеком и успела возненавидеть его. Меня беспокоит, любят ли ее дети в садике, может быть, она слишком много командует или, наоборот, чересчур застенчива. Я переживаю, не слишком ли она крупная или маленькая для своих лет, понравится ли ей в школе и поступит ли она в университет. Сделает ли она карьеру или будет перебиваться временными заработками? Встретит ли она того, кто полюбит ее и захочет, чтобы она родила ему ребенка? Удастся ли ей взять ссуду и купить дом? Господи! Ей всего четыре, а я думаю о том, что будет бог знает когда.
– Тебе всего двадцать девять, – говорит моя мать. – Ты еще успеешь нарожать кучу детей.
– Мама, я не собираюсь заводить второго ребенка. И даже если бы собралась, я не желаю иметь дело с мужчинами, понимаешь? Я не хочу секса. А без этого детей не бывает.
– В наши дни возможно все. Оплодотворение в пробирке. Суррогатные матери. Все что угодно. Но у тебя еще предостаточно времени. Теперь рожают и в пятьдесят.
Почему мы завели этот разговор? С чего она взяла, что я этого хочу?
– Я скорее отрежу себе голову, чем заведу еще одного ребенка. Представить не могу, как можно в здравом уме завести нескольких детей. Конечно, я не имею в виду вас с папой, – поспешно добавляю я.
Третий ребенок: у нас уже есть мальчик и девочка, хотим попробовать еще раз.
Зачем? Они надеялись, что получится что-нибудь новенькое? Собака? Кролик? У них получилась я. Теперь нас трое: мой брат – адвокат, моя сестра – врач, и я – уборщица.
Наверное, за детей волнуешься всю жизнь.
Когда я уже укладываюсь спать, звонит Фэй.
– Я все уладила, – сообщает она.
– О чем ты?
Я слегка не в себе после изучения выписки из банковского счета. В этом месяце я больше не притронусь к кредитке. Совсем. Даже если увижу, что туфли, которые понравились мне в «Фэйс», те самые, с ремешками и открытым носком, продаются со скидкой, я не поддамся соблазну. Да и на что они мне? Где я буду щеголять в туфлях с открытым носком? Они будут без толку пылиться в шкафу, насмехаясь надо мной, а мне придется с трепетом следить, что творится у меня на счете. Элли тоже нужны новые туфли, но это другое, без этого не обойтись. Но я все равно не притронусь к кредитке. Я раздобуду наличные. Во что бы то ни стало.
– Пятница, – нетерпеливо говорит Фэй. – Я обо всем договорилась. Саймон останется с детьми. А мы сходим куда-нибудь, как договаривались. Выпьем. Или придумаем что-нибудь еще.
Мне нужны деньги на туфли для Элли. А не на выпивку. Я – мать, у меня есть обязательства. Я не могу пропить заработанные деньги и допустить, чтобы моя дочь ходила босой. Я и глазом моргнуть не успею, как сюда набегут работники социальной службы, а в местных газетах появятся заголовки: «МАТЬ СИДИТ В БАРЕ, А ЕЕ ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ДОЧЬ ХОДИТ В РВАНЫХ ТУФЛЯХ».
– Я не могу. Сейчас у меня нет такой возможности.
– Бет, брось, только по паре пива! Ты же сказала, что Луиза заплатила тебе больше, чем обычно.
– Эти деньги нужны мне для Элли. Я должна купить ей туфли. Я забыла.
– За туфли расплатишься кредиткой. Тоже мне проблема! Ты что, превысила кредит?
– Нет. В том-то и дело. Они его опять увеличили.
– Они всегда так делают, если вносишь деньги вовремя. Здорово! Значит, ты можешь купить туфли и снять немного денег, чтобы выпить.
