Файл №209. Идущий в огне - Столяров Андрей Михайлович (книги полностью TXT) 📗
Восберг вдруг точно споткнулся, остановившись на лестнице, ведущей на следующий подземный этаж.
— Агент Малдер! А почему вы меня об этом спрашиваете?
— Потому что вы говорите о докторе Треп-косе в прошедшем времени.
— Разве? Я как-то этого не заметил… Восберг шагнул к стене и нажал широкую беловатую клавишу. Осветилась большая комната шестиугольной формы. В каждой стене была узкая металлическая дверь без таблички.
— Это у нас жилые помещения. Мы здесь обитаем. — Согнутым пальцем он постучал по невысокому шкафчику, видимо, предназначенному для одежды. — Ладно, все в порядке. Можешь вылезать. Прибыло подкрепление…
Дверь шкафчика заскрипела, и оттуда осторожно высунулась коротко стриженая голова. Поморгали чуть ослепленные, черные, ничего не выражающие глаза.
— Это — Питер Танака, системный аналитик. Это — агент ФБР Малдер, прибыл к нам для расследования…
Танака выбрался из шкафчика и, не говоря ни слова, кивнул. Кашлянул — по-видимому, от неловкости. Прикрыл рукой рот, кашлянул еще дважды.
Тут же совершенно беззвучно приоткрылась дверь в соседнюю комнату, и возникшая, как привидение, женщина так же молча прислонилась к пластиковому косяку. Руки у нее прятались в карманах халата, а лицо в квадратном вырезе черных прямых волос было бледным и застывшим.
— Это Джесси 0'Нил. Она была личным помощником, доктора Трепкоса…
Джесси кивнула. Малдер и Скалли кивнули в ответ. А потом женщина сказала голосом, в котором чувствовалось отчаяние:
— Вы — спасательная команда? Вы ведь заберете нас всех отсюда?
— После того, как расследуем, что здесь произошло, — сказал Малдер.
— Это агенты ФБР, — поспешно объяснил Восберг. — Они прибыли сюда вместе с доктором Пирсом. Оказывается, из кратера была какая передача.
Джесси пару мгновений подумала и подняла брови.
— Что за передача?
— Ну, мы видели человека, видимо, мертвого, лежащего на каменной осыпи.
— Эриксон, — после долгой паузы сказала женщина.
— Да, мистер Эриксон. Кажется, ваш сейсмолог. Доктор Пирс, передавший нам пленку, его опознал.
— А это Эрик Паркер… Еще один человек, появившийся из дверей, нерешительно наклонил голову.
— Теперь все в сборе. Если у вас есть вопросы, можете задавать.
Малдер подошел к ближайшему стулу и сел.
— Собственно, у нас пока только один вопрос: что здесь произошло?
Последовало тягостное молчание. А затем Восберг, который, видимо, был импульсивнее остальных, мрачно ответил:
— Если коротко — здесь произошел Треп-кос. Доктор Дэниэл Трепкос, руководитель нашей исследовательской группы.
— Это он убил Эриксона? — спросил Малдер.
— Насколько я понял, доказательств, что Эриксон убит, пока нет. О нем известно, что он мертв, и более ничего…
— Тогда расскажите нам все по порядку.
— У Трепкоса поехала крыша после того, как огнеход произвел первый спуск в вулкан. Не знаю уж, какие данные он в результате получил, но крыша у него точно поехала. Он свихнулся, по-моему, уже окончательно.
— И что дальше?
— А дальше он просто удрал.
— Как удрал?
— А вот так. Исчез в одно прекрасное утро и больше не появлялся.
— Вы пробовали его искать? — спросила Скалли.
— Нет, — сказал Восберг — опять после некоторого молчания, обведя сначала глазами всех остальных.
— Почему?
— Доктор Трепкос не слишком любил, когда вмешивались в его дела.
— Однако, здесь ситуация чрезвычайная, — сказал Малдер.
— Ну, в общем, мы его не искали…
— Скажите, а что конкретно могло вызвать такое поведение доктора Трепкоса?
— Вы меня спрашиваете? — Восберг изумленно воззрился на Малдера.
— А кого же?
— Расследование — это, по-моему, как раз ваше дело. Вы же из ФБР, вот и выясните, что тут случилось…
Джесси, молчавшая до сих пор, сказала все с тем же отчаянием в голосе:
— Дэниэл был больным. У него было разобщение функций полушарий мозга. Ничего опасного, у людей талантливых такие нарушения встречаются сплошь и рядом. Кстати, мы все здесь прекрасно знали об этом. Дэниэл не то чтобы кричал об этом на каждом углу, но ц особого секрета из своей болезни не делал.
— По-моему, он ею даже гордился, — сказал Восберг. — Он любил, особенно в присутствии нормальных людей, подчеркивать свою необычность. То, что он, доктор Трепкос, совсем не такой, как другие…
— Пока он принимал таблетки, все было нормально.
— Да, но жена Эриксона могла бы с этим утверждением и не согласиться.
— То есть вы все же считаете, что Эриксона убил доктор Трепкос.
— Я уже говорил вам: доказательств того, что Эриксон убит, у нас нет.
— А зачем он пошел внутрь кратера?
— Я не знаю…
Скалли мягко спросила:
— Вы, Джесси, тоже входили в команду доктора Трепкоса?
— В университете я защитила диплом под его руководством. Защита прошло хорошо, моя работа была замечена другими учеными. В этом, мне кажется, есть заслуга и доктора Трепкоса. А потом он попросил меня помочь с этим проектом.
— И вы согласились?
— Мне самой хотелось работать с доктором Трепкосом.
— Вас интересовал вулкан Авалон?
— Скорее — некоторые общие вопросы внутреннего строения нашей планеты. Экспедиция давала возможность получить уникальные материалы.
— Странности доктора Трепкоса распространялись и на вас лично?
Джесси впервые за все время разговора посмотрела Скалли в глаза.
— У него было не так много странностей, как может показаться из нашего разговора. Мы просто теперь, когда это несчастье произошло, задним числом приписываем ему все плохое. А на самом деле он просто был очень взыскательным и серьезным исследователем. И он требовал от других того же, что требовал от себя. Он, правда, не понимал, что не все способны на такое же самопожертвование, — то есть жить только наукой и не обращать внимания ни на что другое. Из-за этого с ним, конечно, иногда было очень трудно.
— Перед своим исчезновением он оставил какую-нибудь записку или сообщение?
— Ничего.
— Может быть, он вам лично сказал что-нибудь?
— Тоже — нет. Доктор Трепкос часто бывал скрытен, особенно в том, что касалось его дальнейших исследований. Он не хотел, чтобы его кто-нибудь опередил.
Малдер слушал эту беседу вполслуха. Его внимание привлек стеллаж, на котором валялось несколько бумажных палок. Он взял одну из них и пролистал, всматриваясь в графики и диаграммы. Затем взял другую, открыл и после первой же страницы повернулся к Джесси 0'Нил.
— Это записи доктора Трепкоса, так?
— Да, мы еще не успели их разобрать.
— А почему они здесь, а не у него в комнате?
— Это я их принес, — сказал Восберг. — Хотел посмотреть как-нибудь на досуге. В конце концов, мы имеем право знать, что он задумывал. Впрочем, здесь все равно осталась лишь очень небольшая их часть. Он был дьяволом: уничтожил перед уходом свою собственную работу. Все журналы, все записи, даже все компьютерные дискеты. Мы, конечно, попробовали восстановить, что смогли, но боюсь, это у нас получилось не слишком успешно.
Джесси робко поинтересовалась:
— Вы там нашли что-нибудь необычное?
— Нет, я ничего в этом не понимаю, — сказал Малдер. — Тут научная скоропись, и, чтобы ее разобрать, по-видимому, нужен специалист.
— У доктора Трепкоса были свои собственные условные сокращения. Знаете, когда пишешь, мысли довольно часто приходят быстрее, чем успеваешь занести их на бумагу. Мы все поэтому прибегаем к условным обозначениям.
— Ладно, — сказал Малдер, — если понадобится, я обращусь к вам.
Он небрежно положил журнал обратно на полку. Взял другой, полистал и, как бы невзначай, прикрыл им тот, предыдущий. Теперь второго журнала совсем не было видно. Малдер пока не хотел прерывать разговор, который мягко, но очень профессионально взяла на себя Скалли. Может быть, ей и удастся выловить что-нибудь существенное. Однако перед глазами его стояла запись, сделанная доктором Трепкосом, вероятно, в один из последних дней. Что-то о разрушении древних магматических соединений. А потом — чуть другим, торопливым, явно лихорадочным почерком: «Новая подземная форма жизни». Причем после записи стояли целых четыре четких восклицательных знака. Видимо, доктор Трепкос не смог удержать эмоций. А сама эта фраза была подчеркнута двумя жирными извилистыми чернильными линиями.
