Протоколы Собраний Сионсикх мудрецов - Нилус Сергей Александрович (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Слепой не может водить слепых, без того, чтобы их не довести до пропасти, следовательно, члены толпы, выскочки из народа, хотя бы и гениально умные, но в политике не разумеющие, не могут выступать, в качестве руководителей толпы без того, чтобы не погубить всей нации.
Только с детства подготовляемое к самодержавию лицо может ведать слова, составляемые политическими буквами.
Народ, предоставленный самому себе, то есть, выскочкам из его среды, саморазрушается партийными раздорами, возбуждаемыми погонею за властью и почестями, и происходящими от этого беспорядками.
Возможно ли народным массам спокойно, без соревнования, рассудить, управиться с делами страны, которые не могут смешиваться с личными интересами?
Могут ли они защищаться от внешних врагов?
Это — немыслимо, ибо план, разбитый на несколько частей, сколько голов в толпе, теряет цельность, а потому, становится непонятным и неисполнимым.
Только у Самодержавного лица планы могут выработаться обширно ясными, в порядке, распределяющем всё в механизме государственной машины; из чего надо заключить, что, целесообразное для пользы страны, управление должно сосредоточиться в руках одного ответственного лица.
Без абсолютного деспотизма не может существовать цивилизация, проводимая не массами, а руководителем их, кто бы он ни был.
Толпа — варвар, проявляющий своё варварство, при каждом случае. Как только толпа захватывает в свои руки свободу, она её вскоре превращает в анархию, которая, сама по себе, есть высшая степень варварства.
Взгляните на заспиртованных животных, одурманенных вином, право на безмерное употребление которого дано вместе со свободой.
Не допускать же нам и наших дойти до того же…
Народы гоев одурманены спиртными напитками, а молодёжь их — одурела от классицизма и раннего разврата, на который её подбивала наша агентура — гувернёры, лакеи, гувернантки — в богатых домах, приказчики и проч., наши женщины в местах гоевских увеселений.
К числу этих последних я причисляю и, так называемых, «дам из общества», добровольных последовательниц их по разврату и роскоши.
Наш пароль — сила и лицемерие.
Только сила побеждает в делах политических, особенно если она скрыта в талантах, необходимых государственным людям.
Насилие должно быть принципом, а хитрость и лицемерие — правилом для правительств, которые не желают сложить свою корону к ногам агентов какой-либо новой силы.
Это зло есть единственное средство добраться до цели, добра.
Поэтому, мы не должны останавливаться перед подкупом, обманом и предательством, когда они должны послужить к достижению нашей цели.
В политике надо уметь брать чужую собственность без колебаний, если ею мы добьёмся покорности и власти.
Наше государство, шествуя путём мирного завоевания, имеет право заменить ужасы войны менее заметными и более целесообразными казнями, которыми надобно поддерживать террор, располагающий к слепому послушанию.
Справедливая, но неумолимая строгость есть величайший фактор государственной силы: не только ради выгоды, но и во имя долга, ради победы, нам надо держаться программ насилия и лицемерия.
Доктрина расчёта настолько же сильна, насколько средства, ею употребляемые.
Поэтому, не столько самими средствами, сколько доктриной строгости мы восторжествуем и закрепостим все правительства своему сверхправительству.
Достаточно, чтобы знали, что мы — неумолимы, чтобы прекратить ослушания.
Ещё в древние времена мы, среди народа, крикнули слова «свобода, равенство, братство», слова, столь много раз повторённые с тех пор бессознательными попугаями, отовсюду налетевшими на эти приманки, с которыми они унесли благосостояние мира, истинную свободу личности, прежде так ограждённую от давления толпы.
Якобы, умные, интеллигентные гои не разобрались в отвлечённости произнесённых слов, не заметили противоречия их значения и соответствия их между собою, не увидели, что в природе нет равенства, не может быть свободы, что сама природа установила неравенство умов, характеров и способностей, равно и подвластность её законам, не рассудили, что толпа — сила слепая, что выскочки, избранные из неё для управления, в отношении политики — такие же слепцы, как и она сама, что посвящённый, будь он даже гений, ничего не поймёт в политике — всё это гоями было упущено из виду; а между тем, на этом зижделось династическое правление: отец передавал сыну знание хода политических дел, так, чтобы никто его не ведал, кроме членов династии, и не мог бы выдать его тайны управляемому народу.
Со временем, смысл династической передачи истинного положения дел политики был утрачен, что послужило к успеху нашего дела.
Во всех концах мира слова — «свобода, равенство, братство» — становили в наши ряды, через наших слепых агентов, целые легионы, которые с восторгом несли наши знамёна.
Между тем, эти слова были червяками, которые подтачивали благосостояние гоев, уничтожая всюду мир, спокойствие, солидарность, разрушая все основы их государств.
Вы увидите впоследствии, что это послужило к нашему торжеству: это нам дало возможность, между прочим, добиться важнейшего козыря в наши руки — уничтожения привилегий, иначе говоря, самой сущности аристократии гоев, которая была единственной, против нас, защитой народов и стран.
На развалинах природной и родовой аристократии мы поставили аристократию нашей интеллигенции, во главе всего, денежную.
Ценз этой новой аристократии мы установили в богатстве, от нас зависимом, и в науке, двигаемой нашими мудрецами.
Наше торжество облегчалось ещё тем, что в сношениях с нужными нам людьми мы всегда действовали на самые чувствительные струны человеческого ума — на расчёт, на алчность, на ненасытность материальных потребностей человека; а каждая из перечисленных человеческих слабостей, взятая в отдельности, способна убить инициативу, отдавая волю людей в распоряжение покупателя их деятельности.
Абстракция свободы дала возможность убедить толпу, что правительство — не что иное, как управляющий собственника страны — народа и что его можно сменять, как изношенные перчатки.
Сменяемость представителей народа отдавала их в наше распоряжение и, как бы, нашему назначению.
Протокол № 2
Экономические войны — основание еврейского преобладания. Показная администрация и «тайные советники». Успехи разрушительных учений. Приспособляемость в политике. Роль прессы. Стоимость золота и ценность еврейской жертвы.
Нам необходимо, чтобы войны, по возможности, не давали территориальных выгод: это перенесёт войну на экономическую почву, в которой нации, в нашей помощи, усмотрят силу нашего преобладания, а также, положение вещей отдаст обе стороны в распоряжение нашей интернациональной агентуры, обладающей миллионами глаз, взоров, не преграждённых никакими границами.
Тогда наши международные права сотрут народные в собственном смысле права и будут править народами так же, как гражданское право государств правит отношениями своих подданных между собою.
Администраторы, выбираемые нами из публики, в зависимости от их рабских способностей, не будут лицами, приготовленными для управления, и потому они легко сделаются пешками в нашей игре, в руках наших учёных и гениальных советчиков, специалистов, воспитанных с раннего детства для управления делами всего мира.
Как вам известно, эти специалисты наши черпали, для управления нужные сведения, из наших политических планов, из опытов истории, из наблюдений над каждым текущим моментом.
Гои не руководятся практикой беспристрастных исторических наблюдений, а теоретической рутиной, без всякого критического отношения к её результатам.
Поэтому, нам нечего с ними считаться — пусть они себе, до времени, веселятся или живут надеждами на новые увеселения или воспоминаниями о пережитых.
