Буду твоей Верой - Белинская Анна (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT, .FB2) 📗
Поднимаюсь с пола, умываю красный распухший нос, надеваю ненавистные очки и шагаю в гардероб, надеясь, что толпа рассосалась.
Вы купили новые сапоги, Вера? – фраза из советского фильма 1977 года «Служебный роман».
6. Вера
– Куда собрался? – доносится из прихожей голос мамы.
– Я же говорил, что иду на игру с пацанами, – слышу возню брата и звук застегивающейся молнии.
– Ром, ну возьми Веруню с собой, будь братом, – умоляющим голосом шепчет брату мама, наверняка уверенная в том, что я не слышу их из комнаты с открытой дверью через два метра от них, – что-то она загрустила совсем.
Это действительно так.
После того, как я забрала свои вещи из гардеробной, на читательский брифинг я не пошла. Вряд ли кому-то из ребят понравится лицезреть мой распухший нос и красные глаза, да и у меня настроение было не тем, чтобы обсуждать предстоящий марафон «Ночь в библиотеке».
Я бежала домой уже не с такой фанатичной аккуратностью, и один раз мне даже захотелось специально наступить в грязную лужу и намеренно испачкать опротивевшие замшевые сапоги. Но благодарная умница-дочь во мне не позволила совершить столь неблагоразумный поступок обиженной девочки, напомнив, какого труда стоит моим родителям одевать нас с братом.
Злясь на себя, мне хотелось утроить протест, бойкот и наказать себя отказом от обеда.
Но мамины котлеты призывно смотрели на меня из глубокой жаровни, а воздушное картофельное пюре так и манило проверить, настолько ли оно нежное, как кажется.
И я проверила.
Отказаться пришлось от чая с конфетами, но это я сумею пережить.
Наспех сделав домашнюю работу, я даже не стала садиться за проект Бубновского, а решила пострадать, завалившись в кровать и обняв любимую жёлтую подушку в виде улыбающегося смайла в очках, которую мне подарил брат на восемнадцатилетие. Включила плейлист из папки «поплакать» и воткнула наушники, сделав музыку ненавязчивым фоном.
– Издеваешься, мам? – громко шепчет Рома, – ты видела её лицо? Она мне всю репутацию испортит, – вот же засранец.
С другой стороны, он прав. Сейчас я похожа на печальную какашку и вряд ли смогла бы составить брату компанию.
– Какую репутацию? Лентяя и оболтуса? – обожаю мамулечку.
– Ну, мам, – канючит мой говнистый братец, – ребята в компании даже не знают, что у меня есть сестра.
– Вот и узнают. Иди, пригласи Верунчика с собой, пусть девчонка проветрится от своих учебников, – не сдаётся мамуля.
– Там компания совсем не для Веры, мам, – торгуется Ромыч, а я вынимаю наушники из ушей и приподнимаю голову, чтобы лучше расслышать.
– Это какая там компания? Ну-ка признавайся, паршивец, – слышу хлёсткий удар и хихикаю, потому что представляю, как мама шмякнула кухонным полотенцем по заднему месту моего немаленького братца, – с кем связался?
Ромыч часто огребает от родителей.
Особенно за оценки.
Потому что гены в нашем с ним случае распределись неравномерно.
Весь ум достался мне, а Роману – приторная для парня привлекательность.
Мой брательник – тот ещё ловелас-красавчик. Армия из его поклонниц исписала все стены и лифт в нашем подъезде. Практически каждые выходные папа гоняет Романа с тряпкой, чтобы тот оттирал «Рома, я люблю тебя!» или «Рома из 11 В + Вика из 9 А=ЛЮБОВЬ», где надпись «Вика из 9 А» каждый раз меняется на новое имя и класс.
Когда я училась в одиннадцатом классе, а брат в девятом, уже тогда женские туалетные кабинки были исчерканы признаниями в любви моему брату.
Ромке не нужно стараться произвести впечатление, потому что его яркая, симпатичная внешность уже сама по себе обращает внимание противоположного пола. И даже вещи, на которые из семейного бюджета выделяется аналогичная мне сумма, на Ромке смотрятся стильнее и моднее.
– Эй, за что? – вопит Ромыч. – Да нормальные там ребята все. Просто не такие заучки, как наша Вера.
Ну понятно. И брат туда же.
Сегодня день моего полного разоблачения.
Стрёмная босячка-заучка в очках и дешёвых сапогах с базара…
А мне даже не обидно. Потому что так и есть.
– Ну-ка, рот закрой, – шикает на него мама. – Живо вернулся и взял с собой сестру. Иначе и ты никуда не пойдёшь. А, кстати, ты сделал алгебру? – понижает голос мама.
– Понял. Я за Верой.
– То-то же, – удовлетворённо хмыкает мама.
Чтобы попасть в нашу с братом комнату, ему нужно сделать всего пару каких-то гигантских шагов.
Я успеваю прикрыть глаза и притвориться спящей.
– Ты не спишь, – чувствую, как брат на меня смотрит.
– Я всё слышала. И я никуда не пойду, – накрываю голову подушкой, давая понять, что разговор окончен.
– Слава Богу, – выдыхает братец.
Вот же мелкий говнюк!
Хотя эта тушка ростом с жирафа и весом бегемота, явно не вяжется с «мелким».
Бросаю в брата подушку, и тот ловко её ловит, причем таким выверенным движением, что становится гордо за брата от того, что он хотя бы что-то умеет.
– Мам, я её уговаривал, она не хочет, – кричит Ромыч и подбрасывает подушку в руках.
Не могу я злиться на этого балбеса и расплываюсь в улыбке!
Ромка тоже!
А потом его лицо становится серьёзным, и я мимолётно улавливаю в нём уже совсем не пацанскую игривость, а мужские черты.
Подходит и усаживается рядом, отчего моя полуторка-кровать прогибается под весом этого громилы.
Кивком головы указывает мне подвинуться и закидывает свои тяжеленные ноги-дубины на персиковое пушистое покрывало.
– Ну что случилось, систер? – мы поворачиваемся к друг другу лицом, подпирая щёки руками. – Кто посмел обидеть моего очкарика? – Ромка правой рукой из большого и указательного пальцев делает полусердце – старый, но не забытый, дорогой нам жест.
При всех наших взаимных колкостях и подначиваниях мы остаёмся семьей.
До четырнадцатилетия брата мы были не разлей вода. Я делала за брата домашку, а он защищал меня от обидчиков. Мои первые крутые наушники были подарены им на деньги, которые он скопил от бабушкиных: «На, внучок, на мороженое», первая драка Романа была из-за меня, потому что мальчик из соседнего дома назвал меня: «Очкастой жабой» и после этого разбил мне очки, первый мой кулинарный шедевр был опробован братом, после чего я выхаживала его от пищевого отравления, завязывать шнурки научила брата я, а моё умение плевать из камыша на дальность – заслуга Романа.
А вот после четырнадцатилетия Ромка вдруг заметил, что он – парень и на него заглядываются девчонки. Новая компания, первая бритва и бальзам для бритья, ночные переписки с подружками, боксеры вместо хлопковых трусов с динозаврами – как-то быстро мой брат вырос.
Но я знаю, я точно знаю, что случись у кого-то из нас беда или неприятность, мы как раньше в детстве соединим две половинки сердечка, напоминая, что мы есть друг у друга…
Левой рукой сооружаю корявое полусердце и пристраиваю к красивым ровным пальцам брата.
Долго разглядываем одно большое родное сердце… Как в детстве…
– Кому мне надрать задницу? – улыбается брат.
Хохочу!
Если бы было так просто…
– Наверное, мне, – пожимаю плечами.
Ведь никто не виноват, что твоя сестра – объект насмешек.
– Я серьёзно, Вер, – хмурит брови Ромка и внимательно вглядывается в лицо. – Только скажи.
– Обязательно скажу, Ром, – улыбаюсь и убираю со лба брата упавшую тёмно-русую прядь, такого же оттенка, как у меня.
– Пойдёшь со мной? – смотрит на время в телефоне.
Задумываюсь.
А почему бы и нет?
Я давно, кроме как в библиотеке и питомнике, нигде не была, а пострадать я успею завтра на парах, глядя на потрясающее лицо Артема Чернышова, такого красивого и такого для меня неприступного.
– Если только, чтобы побесить тебя! – вскакиваю с кровати и выдвигаю все по очереди ящики комода с вещами. – Во что мне одеться?
Рыскаю глазами по полкам и выуживаю грязно-оранжевый свитер крупной вязки, которому года четыре, потому что со старшей школы в комплекции я не изменилась:
