Поразительное на каждом шагу. Алые сердца. По тонкому льду - Хуа Тун (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT, FB2) 📗
– Колючка в сердце? – пробормотал четырнадцатый принц и опустил голову.
После короткой паузы он продолжил:
– Воистину одновременно и любишь, и остаешься бесчувственной. Если ты согласна подождать, то все может стать возможным.
Подождать? Чего? Пока он станет наследным принцем?
– Разве достаточно одного моего желания? – спросила я с горькой усмешкой. – Разве Его Величество позволит мне ждать? Скажу честно: на самом деле я вообще ни за кого не хочу выходить замуж, хочу жить сама по себе! Но разве Его Величество позволит мне?
Четырнадцатый принц долго молчал, прежде чем спросить:
– Ты сможешь забыть восьмого брата?
– Уже забыла, – равнодушно отозвалась я.
– Вот уж действительно, чем делиться друг с другом последним куском, лучше просто разойтись! – с печальным смехом сказал он. – Какой же я идиот! Все, все, все! Сегодня все прояснилось, и у меня с души свалился камень.
Ничего не говоря, я глядела на него, и он, посерьезнев, продолжил:
– Не знаю, как все сложится дальше. Отныне тебе нужно быть очень осторожной и стараться ни во что не впутываться. Любое событие может в одночасье быть замято или же, наоборот, раздуто, так что больше, как сегодня, не совершай ошибок, за которые кто-нибудь ухватится. Загнанные в угол бьют всех без разбора. Если ты окажешься под ударом, может статься, что мы не сумеем тебе помочь.
– Я все поняла, – серьезно кивнула я.
– Иди к себе! – сказал он и, махнув рукой, ушел.
Не отрываясь, я растерянно глядела на его удаляющуюся спину. Когда стану женой четвертого принца, как смогу смотреть им в глаза? Тринадцатый принц пытался прощупать меня, используя девятого принца. А если заменить их на десятого и четырнадцатого, смогу ли так же четко повторить свое мнение о том, кого и как стоит наказать? Вспомнив тринадцатого принца, вспомнила и о том, что ему предстоит провести под стражей десять лет. Хотя и знала, что все закончится хорошо, на душе у меня было тяжело. Через несколько дней наступит Новый год, но все кругом чувствовали себя подавленными.
Другие придворные дамы, охваченные радостным трепетом, отмечали Праздник весны [6], но я не могла участвовать в общем веселье. Мне не удавалось унять внутреннее беспокойство, зная, что впереди ждут большие волнения. В глубине души мне было страшно, что император Канси выдаст меня замуж. Много раз я просыпалась от кошмаров, в которых в роли новобрачной стояла в зале для поклонения табличкам предков. Иногда видела во сне наследного принца, а порой – какого-то подозрительного типа с размытым лицом. Пробудившись, мне было радостно осознавать, что это лишь сон, но затем мою душу снова охватывали печаль и страх, и я лежала, широко открыв глаза, до самого рассвета. Я была так измучена, что спрашивала лишь: когда это все наконец закончится?
– Что застыла тут, в снегу? – послышался сзади голос неизвестно когда подошедшего четвертого принца.
– Кто застыл? Я просто любуюсь цветущей сливой, – не оборачиваясь, ответила я первое, что пришло в голову.
Он приблизился и встал рядом.
– Цветы сливы уже на земле, и, чтобы любоваться ими, придется опустить голову.
Я улыбнулась и, повернув голову, бросила на него короткий взгляд.
– О чем ты думаешь? – спросил четвертый принц.
– Недостойная думает о том, когда же господин наконец согласится взять ее в жены, – проговорила я жалостливым голоском, состроив страдающее лицо.
– Говоришь подобное и даже не краснеешь, – удивился он. – Вот уж точно, никогда не встречал такую бесстыдницу. Поначалу совсем не хотела выходить замуж, а теперь так торопишься скорее стать женой.
– Раньше я думала, что у меня есть надежда, – ответила я. – А теперь жизнь во дворце с каждым днем становится все невыносимее: того нужно бояться, этого тоже нужно опасаться… Вот я и решила, что стоит поскорее найти себе домик и спрятаться в нем. Разве это не легче и безопаснее, чем оставаться во дворце?
Четвертый принц так холодно взглянул на меня, что я перепугалась и осторожно спросила:
– Ваша покорная служанка сказала что-то не так?
– Не всем нравится слушать правду, – отозвался он, отведя глаза.
Я ненадолго задумалась, а затем искренне произнесла:
– Все женщины от природы прекрасные актрисы. Ваша покорная служанка умеет и лгать. Если господину угодно, чтобы я притворялась нежной и любящей, я согласна исполнять этот спектакль. Однако мне кажется, что господин скорее предпочтет правду, как бы горька она ни была.
Выслушав меня, четвертый принц улыбнулся, и холод исчез из его взгляда. Мягко посмотрев на меня, он легонько покачал головой, а затем внезапно протянул руку и смахнул с моей головы несколько опавших лепестков сливы. Я неподвижно стояла, ошеломленно наблюдая за этими редкими проявлениями теплоты. Его рука снова скользнула по волосам, после чего медленно опустилась к моей щеке.
– А где же шпилька? – спросил принц, легко касаясь пряди разметавшихся волос у моего виска. Лишь тут я опомнилась и, отвернувшись, чтобы избежать его прикосновения, ответила:
– Храню в своей комнате, чтобы никто не смог увидеть!
– Серьги, что я подарил в этом году, тоже лежат в комнате? Выходит, я зря старался, – посетовал он, убирая руку.
Так и знала, что рано или поздно ты спросишь об этом, и потому подготовилась. Оглянувшись по сторонам, я сунула руку за воротник и вытянула оттуда тонкую цепочку. Покачав кулоном перед его носом, торопливо заправила ожерелье обратно со словами:
– Я ношу это!
Некоторое время четвертый принц разглядывал меня с едва заметной улыбкой, а затем спросил:
– Жоси, знаешь ли ты, что на самом деле творится в твоем сердце? Тебя обуревают страхи и сомнения, ты днями напролет взвешиваешь все за и против, осторожничаешь, колеблешься. Но не помешает ли это тебе понять, чтó ты чувствуешь на самом деле?
Издав удивленный возглас, я оторопело уставилась на него. Какое-то время он молча смотрел на меня в ответ, а потом резко протянул руку и отвесил мне звонкий щелбан. Ойкнув, я поспешно прикрыла лоб и, кинув на принца гневный взгляд, с обидой воскликнула:
– Больно! За что?..
Принц прыснул со смеху и отмахнулся:
– Поскорее иди в дом, и впредь застывай у печки, а не на улице.
С этими словами он развернулся и зашагал прочь. Но, не пройдя и нескольких шагов, обернулся и, увидев, что я по-прежнему не двигаюсь с места, крикнул:
– Что стоишь?
Я торопливо поклонилась ему и побежала в дом.
Вернувшись в свою комнату, я села к печке, обняла подушку и застыла, бездумно глядя в одну точку. Я спрашивала себя: правда ли, что я не понимаю собственных желаний? А в чем заключаются мои желания? Неужели он понимает их? А нужно ли мне знать, что у меня на сердце? Гораздо сильнее я нуждаюсь в знании того, как мне уберечь себя среди интриг императорского дворца.
Я опустила глаза, и взгляд упал на подаренный восьмым принцем браслет у меня на запястье. Сердце отозвалось глухой болью. Мы не виделись уже больше двух месяцев. Утихла ли его скорбь хоть немного? Я долго сидела, словно окаменев, а затем резко отбросила подушку и принялась яростно стягивать с руки браслет. Человеческую душу сложно понять, и, пусть не могу понять свою, я решила, что кое-что все же должна сделать. И то, чтó должна сделать, я понимала со всей ясностью.
Рука болела, но браслет оставался на месте. Мне вдруг вспомнилось, что Юйтань говорила, будто любой браслет можно легко снять, если смазать запястье маслом. Быстро подойдя к столу, я достала лавровое масло. Я маялась битый час, кожа на руке покраснела от трения, и каждое прикосновение причиняло боль. В конце концов браслет удалось снять. Расстаться с чем-либо всегда непросто, и потом бывает очень больно.
