Фрида - Эббс Аннабель (читать онлайн полную книгу TXT, FB2) 📗
В первые дни замужества Фрида пыталась делать то же самое: убирала крошки с усов Эрнеста и поправляла ему галстук. Собирала лютики и незабудки, делала букетики и ставила в подставках для яиц ему на стол. За завтраком клала рядом с почтой разрезной нож и срезала корки с его тоста. Появление детей все изменило. С Эрнестом что-то случилось. Она не знала, как и почему, но чувствовала, что медленно отодвигается на самую дальнюю периферию его жизни. Она потрясенно гадала: неужели он больше не любит? А любил ли когда-нибудь? Замешательство быстро сменилось гневом. Через несколько недель гнев утих, она смирилась с отдалением супруга и с головой ушла в материнские заботы.
Лишь временами спокойствие переходило в безмолвную печаль. Ей постоянно мерещилось, что она играет навязанную кем-то роль. Она чувствовала это подсознательно, хотя не могла сформулировать. Пока не приехала Нуш с провоцирующими разговорами о любовниках и салонах. И все эти намеки, что они с Элизабет – а ведь ни одна из них не обладала и долей мужества Фриды – сами выбирают себе роли. Они ведут свободную и счастливую жизнь, где есть место любви и страсти, о которых всегда мечтала Фрида.
«Я поеду в Мюнхен, – решила она, – и увижу, что они преувеличивают полноту своей жизни. Возможно, сестры просто хотят наказать меня за неравный брак».
Она положила трубку и кисет Эрнеста на дальний край письменного стола, рядом с латунной пепельницей и новым коробком спичек. Поправила серые квадратики кружева, которые лежали один поверх другого на подголовнике кресла. А что, если Нуш не врет и не преувеличивает?.. Ученая, серьезная Элизабет резвится с красавцем-любовником на глазах у всего честного народа? Что за бредовая идея!
Глава 6
Монти
Прошла неделя с тех пор, как мама поделилась с Монти огромным секретом, и ему становилось все труднее не думать о своем будущем брате или о том, что мамочка может умереть. Когда она говорила об огне внутри, то, видимо, имела в виду, что у нее жар. Монти вспомнил, как однажды болел с высокой температурой. Кровь будто кипела в жилах, и пламя лизало внутренности.
Вечером, когда отец пришел подоткнуть ему одеяло, у Монти вырвался вопрос, все это время не дававший покоя:
– Папа, откуда берутся дети?
Отец так и застыл у края кровати. В конце концов он сказал:
– Это подарок, который посылает Бог.
И кашлянул, как будто что-то застряло у него в горле.
– Если подарок, то почему так много женщин умирают?
– Это случается очень редко. Если… когда…
Папин голос прервался, он быстро зашагал к двери, как будто куда-то опаздывал. Ясное дело – в кабинет. К своим книгам.
– Женщина умрет, если у нее одновременно ребенок и лихорадка, да, папа?
Отец схватился за дверную ручку.
– Тебе пора спать. Доброй ночи.
– Но как такой большой ребенок может попасть ей в живот?
Монти услышал щелчок закрывающейся двери и торопливые шаги отца на лестнице. В голове пронеслись ужасные картины: младенцы в языках пламени, прорывающиеся сквозь мамину кожу, вылетающие изо рта, извергающиеся из головы, ноздрей, живота. А потом он увидел ее мертвой, с закрытыми глазами; она неподвижно лежала на кровати в своем лучшем воскресном платье с бархатными пуговицами. Подарок от Бога?..
На следующий день за завтраком он спросил маму, как она себя чувствует.
– Как… твой жар?
Он кивнул на ее живот и стал с преувеличенным вниманием намазывать тост джемом, равномерно распределяя кусочки цукатов.
– Жар? – удивилась она.
– Ну огонь, – понизил голос Монти.
Ида с Барби и Эльзой отправились на ферму купить яиц, отец работал, а миссис Бэббит гремела кастрюлями на кухне и могла войти в любой момент.
– Огонь?
Мама повернулась к затухающему очагу.
– Все-то ты видишь, Монти.
Она отодвинула стул, подошла к очагу и бросила в огонь маленькое полено, подняв столб искр.
– А детей посылает Бог?
– В каком-то смысле да. – Мама с любопытством посмотрела на него. – На самом деле ребеночка вкладывает в живот женщины мужчина. Потом он растет, растет и выходит наружу.
Она взяла нож и начала отковыривать желтые комочки масла, беспорядочно роняя их на тост. Монти задумчиво жевал.
– А какой мужчина его туда вкладывает?
– Ну конечно папа. Помнишь быка, которого мы видели на прошлой неделе? Он залез на корову, у дуба с веревочными качелями.
Монти кивнул.
– Он вкладывал в корову ребеночка. Теперь корова будет становиться все толще и толще, а потом у нее появится теленок. Как по волшебству!
– Да? – растерянно сказал Монти.
Он вспомнил быка с огромным красным пенисом, как тот кряхтел и сопел, и залился краской. Он все еще не совсем понимал, при чем тут Бог, но больше не хотел думать ни о младшем братике, ни о разъяренных быках, ни о папе, залезающем на маму.
– Мам, давай поедем сегодня в Шервудский лес? Вдвоем, без Эльзы и Барби. И возьмем с собой сливовый пирог!
– Ты еще позавтракать не успел! – Мама потянулась через стол и сжала его руку. – Мне нравится, когда у тебя хороший аппетит, Монти.
Она доела последний кусочек тоста и встала. Монти посмотрел на ее живот. Вырос или показалось? Нет, вроде бы такой же, как раньше. Он решил присматриваться к маминому животу каждый день. И если что, рассказать папе. Кто-то ведь должен ввести его в курс дела. Даже если Монти посчитают ябедой.
Глава 7
Фрида
Пока Фрида готовилась к Мюнхену – отдавала в починку шляпы и обувь, смазывала петли дорожного сундука, – от сестер продолжали приходить письма: Нуш сожалела, что не сможет выбраться в Мюнхен: ее не отпустят ни любовник, ни портниха. Элизабет велела немедленно ехать в кафе «Стефани», в любое время дня или ночи, и напоминала, что Мюнхен превратился в настоящий оазис интеллектуальной и культурной жизни. Фрида, хоть и выбросила письма в корзину для бумаг, чувствовала странное возбуждение. Она разрывалась между беспечным недоверием и нервным предвкушением. Вновь пыталась уговорить Эрнеста поехать с ней, однако тот уверял, что это совершенно исклю- чено.
Как-то ночью ее разбудила невыносимая жажда. Потянувшись к стакану рядом с кроватью, Фрида вспомнила сон, из которого так резко вырвалась. Она нахмурилась, моргнула, выпила воды. Нет, не сон. Явственное воспоминание. Воспоминание, которое она спрятала подальше десять лет назад. Видимо, предстоящая поездка домой каким-то таинственным образом открыла маленькую дверцу в прошлое. Вытащила из темного, тесного дома и мгновенно вернула в военный гарнизон Меца. Она легла и закрыла глаза.
Фрида в гостиной, мать расхаживает по комнате и говорит что-то резким голосом. Баронесса посылает Нуш просить у командира денег, нарумянив девичьи щеки, чтобы тот растаял от ее красоты. Все больше плохих новостей. Слуги уволены. Дом заложен. Нет денег на приданое. Шансов выйти замуж за армейского капитана больше нет. Придется занимать деньги, закладывая немногочисленное оставшееся имущество. Карточные долги барона слишком велики, просто невообразимы.
Фрида заткнула уши пальцами и поежилась под гагачьим пухом. Она не хотела вспоминать, что было дальше, но воспоминания хлынули, как вода, которая нашла трещину в плотине. Юбки баронессы яростно шуршат по половицам, руки обхватывают грудь под жестким корсажем. Она придумывает жалкие оправдания для супруга, и стыд в ее голосе смешивается с горечью. Раненым в бою нелегко. Военный человек публично несет свои шрамы…
Взгляд баронессы рыскал по комнате, будто ей невыносимо было смотреть на дочерей, видеть свое отражение в их глазах. У него есть внебрачный сын, и он вынужден покупать молчание матери… Если бы у него был законный сын, чтобы унаследовать баронетство… Его постигло тяжелое разочарование… Ела устриц до тошноты… Перед рождением Фриды цыганка клялась, что будет мальчик… Все из-за тебя, Фрида. Если бы только ты родилась мальчиком…
