Поверить в сказку - Елена Рейн (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
Если бы муж прожил еще несколько месяцев, то он бы сам подписал все документы и аннулирование кредита, как мы с ним и договаривались, но внезапная кончина изменила все планы. Мой срок увеличивался еще на год траура, чтобы поддержать статус скорбящей жены. И теперь бумаги должен был подписать наследник.
Все это время я и сын числились на содержании, притом деньги могли тратить только на вещи, салоны и развлечения, что жестко контролировал Тараканов, секретарь мужа. И вот срок прошел. Уже два месяца я полностью обеспечивала нас всем необходимым от доходов своей любимой кондитерской «Сладкоежка». Невозможно представить, с каким нетерпением ждала этого наследника, который не торопился в Бердск.
Не желая пребывать еще дольше в непонятном статусе, пустила слух, что Картунов оставил большие долги, которые перейдут его сыночку, и что я увлеклась покупками дорогостоящих украшений. Мои старания оказались не напрасны, неделю назад получила письмо, в котором говорилось, что Дмитрий посетит наш городок в конце недели. Еще мой обман помог отогнать всех любителей поухаживать за богатой вдовой. Да и приглашений на посещение благотворительных мероприятий и светских вечеринок стало меньше, что несказанно радовало. У меня есть куда тратить деньги и без этого.
Несколько слов о моей кондитерской. Когда еще муж был жив, понемногу откладывала деньги, выдаваемые для поддержки моего идеального внешнего вида, на свою маленькую мечту. Андрей Михайлович узнал об этом. Его секретарь не находил себе места чтобы подловить момент и наябедничать на меня, и ему это удалось. Муж устроил разговор по душам и высказал свое недовольство. Он потребовал перестать складывать его деньги под подушку, ведь они выдаются на то, чтобы я выглядела на все сто, и ему завидовали, а на кондитерскую деньги он даст, но только в кредит, который будет полностью погашен, как только пройдет два года нашей совместной жизни. Если случится так, что до истечения срока действия договора его вдруг не станет, то срок автоматически продлевается еще на один год со дня его смерти. В общем, срок прошел, но появилась неприятность в виде огромной загвоздки – полное погашение будет только тогда, когда его подпишет законный владелец, а именно Дмитрий Андреевич Картунов.
Тараканов за год обнаглел, нападая на меня со всех сторон, желая затащить в постель. Но это ему не светило. Никогда. Лучше быть одной, чем с противным наглым мужиком, напоминающим чем-то Евгения. Не добившись желаемого, секретарь по отношению ко мне и Сереже полностью изменил свое отношение. Он стал очернять меня, стараясь поддеть и обидеть, но я на это совсем не реагировала, что еще больше злило его.
Сейчас я была в предвкушении, еще немного и буду полностью свободна от всего. У нас с сыном будет новая замечательная жизнь без фальши, огромного груза в виде кредита и ненужных обязательств.
От воспоминаний о своих попытках связаться с этим отшельником, слишком занятым своим бизнесом, чтобы разговаривать с женой своего отца, становилось плохо. Он полностью игнорировал меня. Не только не просматривал мои сообщения, но и не отвечал на звонки. Целых два месяца полнейшего молчания. А ведь я так ждала и надеялась, ежедневно посылая электронные сообщения. Реакции никакой. А вот после слухов, что благополучно пустила папины денежки на разное барахло, сам связался со мной через секретаря.
Что могу сказать о предстоящей встрече с пасынком? Я боялась. Очень переживала, хотя внешне никак этого не показывала. Насколько знала, характер у него взрывной. Даже наша экономка вздыхала, предупреждая меня быть с ним милой и доброй, чтобы встреча прошла спокойно, и он все подписал.
«Конечно! Я буду самой ласковой, почтительной, очаровательной мачехой на свете! Только бы он подписал бумаги на погашение кредита и переход квартиры в мою собственность, чтобы наконец-то стать свободной. Если понадобится, могу рассказать душераздирающие истории про нежную любовь с его отцом, чтобы сынок порадовался за родного человека. Буду самой дружелюбной, главное – недолго. Не люблю играть в такие игры, да и характера не хватит так унижаться».
Странно, но за время общения в богатом обществе, где каждый старается унизить, а от твоего поведения зависит обеспечение родного ребенка, очень быстро учишься искусственно улыбаться. Хотя нет, я это делаю так, что все в курсе о том, что думаю и считаю. Не получилось у меня освоить эту волшебную науку быть со всеми невероятно доброй и лучезарной. Вытерпев за годы детства столько унижений, грязи и ярлыков, не позволяла себе опускаться до лжи и давать некоторым личностям обижать себя. Совсем по-другому встречала препятствия, полностью подстраиваясь под новую жизнь. Если первое время я молчала, то потом поняла, что лучше быть акулой, чем рыбой, и тогда тебя не трогают, чтобы лишний раз рот не открывала. Когда мой бизнес пошел в гору, с гордостью поняла, что могу всего добиться сама, чувствуя уверенность и зная себе цену.
Где-то в душе, ненавидела себя, но не могла сдать отвоеванных позиций. Слишком сильно меня давили и унижали раньше, чтобы пасовать сейчас, когда подвернулся шанс, и я уже многого добилась. Тем более у меня есть сын. Сергей. Мой мальчик. Моя гордость. Ему два года и пять месяцев. Никому Сережку не показывала, не желая, чтобы он рос в такой гнилой обстановке, что окружала меня. Он слишком дорог мне, чтобы я так поступила. Рядом с сыном была другой, а если видела опасность, представляла собой не то что акулу, а ядовитую змею. Своего ребенка я никогда никому не позволяла обижать, даже не допускала такой вероятности. Обеспечивала всем и заботилась о его нуждах. В мире фальши, хищных улыбок, вынужденных фраз нет места чистоте. Поэтому свою личную жизнь и то, что дорого мне, тщательно скрывала. Обо мне никто ничего не знал, а если появлялось желание, я помогала с ответами всем любопытным, чтобы вопросов больше не возникало.
Увидев престарелую даму, сидящую на диване, лениво и с пренебрежением смотрящую на всех, вспомнила мать. Не ей же вспоминать обо мне. Помню, когда позвонила ей и сказала, что меня сбили, и я в больнице, а также просила собрать мои документы и отдать человеку, что придет за ними, Лариса Викторовна накричала на меня, обзывая последними словами, и сетуя о том, что кто теперь будет зарабатывать, ведь она очень сильно болеет. Больше я не возвращалась к ней и даже не навещала. Вскоре через знакомую женщину узнала, что мать нашла выход – обменяла квартиру на однокомнатную, и спокойно жила, пользуясь деньгами, которые ей заплатили за лишние квадраты. Было обидно. Раньше она о таком и не думала, а когда осталась одна, согласилась для собственного благополучия.
Меня до дрожи возмущал тот факт, что она даже не подала запросы в полицию, не поинтересовалась где я, что со мной. Она не сделала ничего, как будто меня и вовсе не было. Ее волновало только собственное благополучие, и она нашла выход. Было обидно до слез. И я больше не общалась с ней. Пусть подло, пусть я плохая дочь, но зачем навязываться и пытаться заставить себя полюбить, если совсем не нужна?
Но чтобы я не говорила, когда она попала в больницу, оплатила лечение. Не выдержав, после операции позвонила ей и услышала, что она будет рада ежемесячным поступлениям от меня, что у нее все хорошо, и чтобы я сидела там, где есть деньги, и помогала ей. Вот так. Чего и следовало ожидать.
Оказавшись на лоджии, мгновенно почувствовала ледяной пронизывающий мороз, радуясь, что у меня закрытое платье, и устремила задумчивый взгляд на прекрасный вечерний сад, освещенный светящимися гирляндами. Было так чудесно, как будто находилась в волшебной сказке. Засмотрелась, и поэтому вздрогнула, услышав позади себя:
– Скучаешь?
Повернулась и встретилась с темно-карими глазами высокого, крепкого брюнета, поражающего своей мощью и силой. На скидку дала бы ему тридцать лет, но возможно, и больше. Огромный – это как раз про него. Уверена, он спортсмен, занимающийся тяжелым видом спорта.
Первый раз видела такого мощного представителя мужского пола в столь скучном обществе. Его стильная одежда, дорогие брюки и серая рубашка совсем не шли ему, было такое ощущение, что его так и подмывает содрать с себя эти тряпки и надеть что-нибудь легкое, например, спортивные штаны или джинсы.
