По-настоящему - Болдинова Екатерина (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗

Оля нервно расхаживала по комнатам. Несколько раз звонила маме, Димке… Звонил и присылал сообщения Стёпка. А мне было так плохо, что я даже не могла отвечать. В итоге, когда я примостилась в кресле, пытаясь почитать конспекты, он позвонил Оле домой.

– Алло… Ой, Стёпка, привет! Как ты? Как Москва? – щебетала в трубку Оля. – Да, она у меня. Читает что-то к экзамену. Да, скоро поедем за результатами, я так волнуюсь…

И она протянула мне трубку. Я выдохнула. Говорить не хотелось. Оля подняла брови и покачала головой, мол, что это с тобой. Я пожала плечами. Оля тактично вышла из комнаты со словами «Пойду поставлю чайник…» А меня уже просто трясло.

– Риша? – выдохнула трубка Стёпиным голосом. – Ришенька, что случилось? Ты не брала телефон, не отвечала на сообщения… Как ты?

– Стёпка… – я не выдержала, предательские слёзы брызнули из глаз. – Стёп, я не могу…

– Что, что случилось? – он почти кричал от волнения. Где-то там, фоном, как всегда, звенела Москва, шумели машины. Я почти видела его – посреди оживлённой улицы, с телефоном в руке, в светлых брюках и рубашке с коротким рукавом. – Мариша, что?

– Стёпка, я не знаю. Мне очень плохо.

– Ты заболела?

– Стёп, я правда не знаю. Я боюсь даже думать, что это может быть, понимаешь?

– Нет… То есть… – он запнулся. Понял. – Ты уверена? Тебе плохо?

– Плохо. Но я не уверена. И мне очень страшно…

Сказала, и стало легче. Он молчал, но его молчание было таким тёплым, что мне на секунду показалось, что вот он, сидит рядом и гладит меня по руке, по голове, целует.

– Не бойся, Риша. Я люблю тебя. Мы справимся.

– Но как?

– Так. Справимся. Только ты обязательно должна пойти к врачу и всё проверить, хорошо? И сразу же мне позвони, слышишь? И ещё – ни в коем случае ничего с ним… не делай! Ясно, Мариш? Ничего, никаких абортов! Если у нас будет… ребёнок, то я хочу, чтобы он был!

В глубине души я надеялась, что он скажет именно это. Я обещала пойти к врачу после завтрашнего сочинения…

Мы поговорили ещё немного, и связь прервалась – видимо, у Стёпки разрядился телефон. Оля каким-то чудом влила в меня чашку чая с лимоном, и мы стали собираться в университет, чтобы узнать результаты экзамена.

Как оказалось, приехали мы рано. В пять часов оценок ещё не было. В полседьмого приехали родители с Димкой и Олина мама. В восемь появились результаты. К тому времени мы настолько измучились и устали, что уже не хотели абсолютно ничего.

Когда за стеклянными дверями началось движение, Димка пробился сквозь толпу абитуриентов, да так удачно, что лист с результатами оказался прямо перед ним. Его радостный вопль «Поступили!» на несколько секунд перекрыл общий гвалт. Продравшись назад, к нам, брат радостно возвестил:

– Поступили! Обе! Марина – 40 баллов, Оля – 39. УРА! – и с этими словами он на глазах у всех поцеловал Олю в губы…

21 июля 2000 года

Сочинение написала.

Попала в больницу.

Сбежала оттуда.

Не беременна…

23 июля 2000 года

Кажется, я наконец-то могу выдохнуть. Заработав нервный срыв, я поступила в два вуза.

Времени у меня теперь предостаточно, так что я могу спокойно написать о событиях последних нескольких дней…

Получив результаты экзамена по истории и поняв, что мы с Олей поступили на юрфак, мои родители вместе с Олиной мамой и Димой захотели немедленно это отметить. Димка вытащил откуда-то бутылку шампанского, тёплого из-за жары, и сбегал в ближайший киоск за мороженым и пластиковыми стаканчиками. Шампанское мы открыли, переместившись на набережную. Все были счастливы, смеялись, поздравляли друг друга, кричали, горланили песни. Димка, будучи за рулём, шампанского не пил, но был настолько задорен и весел, что казался пьянее выпивших. Я ела мороженое, делая вид, что прихлёбываю шампанское из стаканчика. Пить побоялась – а вдруг?..

Часов в одиннадцать мы оказались дома. Я притворилась, что иду спать, а сама с фонарём под мышкой принялась штудировать недочитанные произведения. От волнения мне даже спать не хотелось.

В итоге я всё же заснула, часа в четыре утра. Чтобы проснуться в шесть. Из дома нужно было улизнуть как можно раньше. Я очень быстро приняла душ, привела себя в порядок, собрала тетрадки с конспектами… Есть не хотелось, я только налила чаю. И как раз в тот момент, когда я допивала чай, на кухню вошёл заспанный Димка.

– Ты чего тут? – удивился он. – И при полном параде.

– Да мне надо документы в универ завезти, – промямлила я.

Бесполезно. В брате проснулся потомственный сыщик.

– Какие документы в такую рань? Даже родители ещё не встали!

– Такие. Важные. Я тебе всё потом объясню. Только родителям не говори ничего. Пусть думают, что я сплю, ладно?

Я проворно накидала на свою постель мягких игрушек, завернула одеяло, чмокнула брата в щёку и, на ходу застёгивая босоножки, выскочила из квартиры. Димка даже опомниться не успел.

На улице, несмотря на ранний час, было жарко. В воздухе висел удушливый запах гари: от жары вокруг города загорелись торфяники. У меня снова закружилась голова и скрутило живот. Кое-как доковыляв до остановки, я буквально упала на сиденье маршрутки. Но маршрутка была старенькая, в ней пахло бензином, и к середине пути я уже не могла и подумать о том, чтобы ехать дальше, и попросила водителя остановиться. На улице мне не стало лучше, голова всё так же кружилась и болела, ноги были ватные. Я посидела минут десять на остановке, а потом на троллейбусе добралась до института. Завибрировал в сумке мобильный. Это был Стёпа, звонил пожелать удачи. Мы немного поговорили, и я, пошатываясь, вошла в здание журфака. В коридоре было душно, пахло потом, табаком, гарью и пылью. Меня тошнило, хотелось только одного – лечь и не двигаться. Закрыть глаза и спать, спать, спать… А вместо этого пришлось войти в большую светлую аудиторию, сесть за предпоследнюю парту, выслушать наставления экзаменаторов о том, как писать сочинение, посмотреть темы, написанные мелом на доске… «“Маленький человек” в произведениях Достоевского», «Жанр романа-эпопеи, по Льву Толстому», «Русский романтизм XIX века», «Любовная лирика В. Маяковского», «Язык и речь: в чём разница между ними?»

Я выбрала Маяковского.

Неожиданно оказалось, что я могу так много сказать о Маяковском и его любовных стихах… Я писала и писала, вспоминая его реальных и «стихотворных» возлюбленных.

В голове всплывали обрывки каких-то строчек, рваные рифмы, старые фотографии… В итоге получилось почти семь листов. Причём я писала сразу на чистовик.

Когда работа была сдана, я вышла в коридор. Прочитала объявление на дверях: «Оценки за сочинения будут вывешены после 17 часов на первом этаже». Часы показывали 12.30.

Я решила погулять по набережной. Потом вспомнила, что надо дойти до поликлиники. Вышла из корпуса журфака, немного постояла на пороге и вдруг увидела, как ко мне размашистой походкой идёт Димка… Я запаниковала и хотела было дать дёру, но бежать было некуда, да и живот снова свело как будто судорогой. Слабость нарастала, перед глазами поплыло, и, когда брат оказался возле меня, я просто бессильно упала ему на руки. И меня наконец стошнило, прямо на его белую рубашку.