Оружейники - Быченин Александр Павлович (бесплатные серии книг .txt) 📗
Окинув внутренности кабины расфокусированным взглядом, я снова грязно ругнулся. Вернее, попытался – голосовые связки выдали нечто невразумительное. И было с чего. С моей стороны блистер выдержал – почва, изрядно сдобренная щебнем, спружинила, да и стекло на такие нагрузки было рассчитано. Зато со стороны пилота картина открылась печальная и кровавая. Невозмутимый Энди Чан был буквально прошит несколькими сотнями стеклянных дробин, превративших его в решето. Меня не задело лишь чудом. Спасибо проектировщикам, разделившим монолитное остекление надвое продольной металлической перегородкой. Скорее всего, из-за несовершенства технологической линии на заводе-производителе – два меньших куска с небольшим изгибом изготовить проще, чем один и заметно скругленный. По требованиям безопасности остекление пилотских кабин всегда делали многослойным, с прослойками из эластичного полимера, и специально перекаливали внутренние слои, чтобы они давали лишь мелкие осколки. Крошево. Оно, как показывала практика, менее опасно – «клинки» не образуются. Но сегодня нашему пилоту не повезло: судя по сетке трещин на лобовом стекле, и особенно – проступившей пленке как раз по центральной лопине, в момент удара часть крошева получила нехилое ускорение и вонзилась в тело, пробив ткань скафандра. Ну а мягкую человеческую плоть своеобразные «картечины» и вовсе не заметили… мля, как из дробовика саданули!
Сглотнув подозрительно соленую слюну, я попытался отстегнуться. Удалось это не сразу – помешала боль во всем теле. Адреналин в крови иссяк, и нервные окончания дали о себе знать острыми вспышками во рту, ребрах и левом бедре. Про плечи молчу.
Кажется, язык прикусил… или нет? Точно, всего лишь губы с внутренней стороны о зубы порезал. Хоть шепелявить не буду. В ребрах наверняка трещины. А если нет, то гематомы здоровенные. С бедром и вовсе не понятно… видно плохо. Ага, и мне «картечиной» прилетело. Радует, что только одной, и просто шкуру пропахало, так что побегаем еще. На плечах, скорее всего, кожу защемило. Не смертельно. Посему возвращаемся к задаче – избавиться от ремней… где тут кнопка?
Мысли, компенсируя недавний галоп, ворочались неохотно, зато сердце колотилось в бешеном ритме, едва не выскакивая из груди. Знакомая картинка, реакция родного организма на стрессовую ситуацию. Хотя испугаться я толком не успел – это только на бумаге процесс растянулся, а на самом деле на все про все ушло секунд десять, включая первоначальный рывок от аномалии. Но мне эти мгновения показались чуть ли не часами. Будут теперь в кошмарах сниться…
– Дэн, ответь Маку! Прием!..
– П… пор-рядок!.. – с трудом прохрипел я.
– Ф-фух!.. Один есть! – облегченно выдохнул напарник. – Дэн, вылезай из кабины, надо сваливать. И Энди вытаскивай.
– Энди… всё.
– М-мать! – Макдугал поверил сразу и безоговорочно. – Сам вылезай тогда! У нас тут полная задница!
А я и не сомневался. Интересно, Рамиресы целы? Ладно, выберемся из западни, оно само собой и выяснится… да где же эта долбаная кнопка?!
Нащупав наконец искомое, я ткнул в большую круглую блямбу и рухнул на крышу кабины, вовремя успев сгруппироваться. Шлем глухо стукнул по стеклу, что-то хрустнуло – возможно, моя шея – и я перевалился на бок, высвобождая упершиеся в спинку кресла ноги. Зацепился взглядом за кобуру на боку мертвого пилота, но сам себе приказал наплевать и забыть – есть дело поважнее, а именно – выбраться из ловушки, в которую превратилась кабина. В нормальных условиях половинки блистера поднимались, открывая доступ в отсек, сейчас же катер покоился кверху брюхом, так что откинуть «дверцы» не выйдет. А других люков не предусмотрено. Но нет худа без добра – тот же удар, что превратил в картечную осыпь лобовое стекло со стороны пилота, выворотил его из рамы. Так что, если поработать ногами, можно высадить его ко всем чертям. Жалко, тесно очень, не размахнешься… если только вот так – максимально поджать, согнув колени, да «выстрелить», целясь пятками… черт, больно! Чуть ступни не вывернул из суставов…
Вывихов я все-таки избежал – наловчился бить одной ногой, еще больше извернувшись и норовя приложить ребром в стык. А тут еще и Мак подоспел – ухватился за кромку и от души потянул. Стекло с хрустом сломалось, и нам совместными усилиями удалось освободить узкий лаз, через который я со скрипом и помощью Макдугала сумел протиснуться, попутно даже сквозь комбез ободрав кожу на бедрах. Левое, и без того поврежденное, пронзило резкой болью, но я на это не обратил внимания: первое, что бросилось в глаза, когда я наконец выпрямился и осмотрелся, – наползающее из центра долины марево. Второе – распахнутый люк пассажирского отделения и стоящие под боком катера братья Рамиресы.
– Еще одна?! – прохрипел я, силясь вдохнуть, – пришлось превозмогать резь в ребрах.
– Прицелились, суки, – сплюнул Мак. – Смотаться не успеем.
– Ви… тьфу! Вижу. Врубаем генераторы?
– Ага… – Гленн скользнул по мне взглядом и изменился в лице: – Твою мать!..
Я недоуменно похлопал себя по бокам – Свен разместил основные элементы защитного генератора на стандартной разгрузке из комплекта снаряжения рейнджера – и разом поскучнел: оказывается, меня тоже нехило приложило крошевом. Просто большая часть «картечин» ударила в твердые элементы, вот я и не почувствовал. Левый налокотник и пара энергоблоков были просто поцарапаны, а верный КПК украсился паутиной трещин по дисплею, но худо-бедно функционировал, демонстрируя занятно изрезанный циферблат. Хуже всего пришлось портативному блоку управления генератором. Согласен, примитивно, но ничего лучшего мы в условиях цейтнота смастерить не сумели. Пойдет в массовое производство – тогда и заменят громоздкую рухлядь одним микрочипом и мизерным модулем беспроводной связи, чтобы управлять всем хозяйством через баллистический комп. Но это в перспективе. А здесь и сейчас мне конкретный ндец. Расфигачит, как Джоша.
– Ты куда? – сноровисто ухватил меня за шкирку Мак, когда я рванул к покалеченной кабине. – Не успеешь!
– Плевать! Хотя бы попытаюсь!
– Иди сюда, идиот!!
Отбросив ложную скромность, я прижался к Маку всем телом, стараясь полностью вписаться в его силуэт. Ничего сложного, учитывая небольшую разницу в габаритах, причем в его пользу. Масса носителя на напряженность поля не влияет, тут главное – охват. Правда, в таком режиме мы генераторы не тестировали, но за неимением гербовой… Блин, никого так не обнимал, даже девчонок. Великая вещь – правильная мотивация. Но и муторно: терпеть не могу, когда от меня ничего не зависит. Особенно вот такие моменты, когда нужно просто ждать и надеяться на лучшее.
Я даже зажмурился на мгновение, но болезненное любопытство все-таки заставило открыть глаза. Как раз вовремя, чтобы во всех подробностях рассмотреть процесс пожирания аномалией катера, а вместе с ним – и надежды на возвращение в обитаемые места. У нас даже передатчика теперь нет, я имею в виду, достаточно мощного, чтобы помехи пересилить. До Твин-Маунта вряд ли докричимся, а до орбиты – тем более…
Не о том думаю, не о том. Вон марево все ближе и ближе: секунда-другая, и мы на собственном опыте выясним, удался ли фокус или факир был пьян. В последнем случае мы еще и все прочувствуем на собственной шкуре – до сих пор не могу забыть предсмертного взгляда старого Джоша. А-а-а, сука!.. Вот уже! Корпус катера поплыл, развеялся дымкой по контуру, и тут нас накрыло…
Ну что сказать? Я ничего не почувствовал. Да и взгляду зацепиться оказалось не за что – мелькнуло что-то, на миг окрестности исказились, как в кривом зеркале, и все. Никаких спецэффектов, даже жизнь перед глазами не пронеслась. Значит, в душе я был абсолютно уверен в надежности защиты.
Аномалия с легким гулом и шелестом осыпающейся взвеси пронеслась к склону чаши, а мы застыли на крошечном каплевидном островке посреди пылевой реки. Ф-фух, пронесло! Жив, здоров, не опозорен. Вроде бы…
– Дэн, можешь отпускать.
Я с трудом разорвал объятия и едва не сел, где стоял, – ноги предательски подкосились. Пришлось снова опереться на Мака, но тот невесело ухмыльнулся и шагнул прочь с островка, моментально погрузившись по колено в сыпучее нечто, оставшееся от верхнего слоя почвы, а также металла и кучи пластика, из которых некогда состоял катер. Розовая кашица, в которую превратился Энди, оказалась равномерно перемешана с серой взвесью, так что ее не удалось вычленить взглядом из общей картины. Оно и к лучшему – не хватало еще только, чтоб стошнило, вместо того чтобы головой работать.
