Аргентинское танго (Игра до победы) - Дейли Джанет (книга бесплатный формат .TXT) 📗
— Вы тренировали лошадей? Стало быть, вы, наверное, играли в поло вместе с Раулем. Тогда-то вы, должно быть, и познакомились?
— Я играл в поло с Раулем, когда с ним еще никто не играл. Я был отличным entrenador — тренером, — но не очень хорошим игроком. Тренировать необученных молодых лошадей — для этого тоже нужно иметь особый талант. Хороший игрок может оказаться не в состоянии обучить коня, чтобы из него вышел хороший пони для поло. Хотя игрок знает, как управлять конем. Понимаете?
— Да. Обучение требует терпения. А оно есть далеко не у всякого мастера игры, — улыбнулась Лес. Ей никогда еще не приходило в голову посмотреть на игру в поло с этой стороны. — Так как вы встретились с Раулем?
Эктор несколько секунд изучающе смотрел на нее. В глазах его играли темные огоньки, словно он пытался что-то оценить. Стоит рассказывать или нет?
— Мы вместе работали на одного человека, — сказал он наконец. — Я тренировал его лошадей. А Рауль был конюхом в его конюшнях. Это было много лет назад.
— Еще до того, как он начал играть в поло, — догадалась Лес.
— Si. Затем позднее, когда он добился высокого рейтинга и люди стали платить ему большие деньги за то, чтобы он играл в их командах, Рауль купил своих собственных лошадей, и я тренировал их. Много раз отправлялся с ним в поездки в Северную Америку и Англию, чтобы присматривать за пони. Потом Рауль решил купить землю, чтобы держать и выращивать лошадей для поло. Мы стали искать подходящий участок и нашли вот этот. Мы хотели купить только землю, а не этого огромного серого слона. — Он повел рукой вокруг себя, давая понять, что имеет в виду дом, в котором они находились, и Лес улыбнулась: Эктор нашел удивительно точное определение для неуклюжего особняка. — Но владелец не согласился продать одну только землю без дома, а потому Раулю пришлось купить и его. Он давал уроки игры в поло для начинающих игроков в клубе, а потому мы решили открыть здесь и школу.
— Да, это действительно целая история, но наверняка все было намного сложнее. Вы обрисовали мне лишь самые общие черты. — Лес сомневалась, что на самом деле им удалось добиться успеха так легко, как изображал Эктор.
— Это история Рауля. Мне не следует рассказывать ее за него, — поколебавшись, сказал Эктор. Казалось, он раскаивается, что и без того уже выложил слишком многое.
В камине с негромким шумом осело горящее полено, и сразу же с треском заплясали вновь ожившие язычки пламени. Горящие в камине дрова давали достаточно жара, чтобы уберечь столовую от ночного холода, и придавали суровому аскетическому убранству комнаты какое-то подобие уюта.
Но сам дом показался Лес довольно безликим. Особенно примечательным ей показалось отсутствие призовых кубков, наград и фотографий. Хотя Рауль и проводит в этом жилище немалую часть года и работает здесь, но по всему видно: он не чувствует, что этот допотопный особняк — его дом. Лес вспомнила, как Эндрю окружал себя своими вещами: в шкафах — длинные ряды книг по юриспруденции, на письменном столе — золотые метки для мяча, постоянно напоминающие ему о гольфе, в углу — клюшка для гольфа, на стенах — фотографии детей и расставленные на полках теннисные призы. Он вносил в облик комнаты свою индивидуальность. А Рауль этого не делал. В этом Лес чудилось что-то загадочное. Во всяком случае, ей непонятное.
А после того, что рассказал Эктор, ее любопытство еще больше усилилось. Лес допила последний глоток кофе и поставила чашку на блюдце.
— В этом доме так много места, и я ожидала, что Рауль выделит какую-нибудь комнату, чтобы выставить все призы, которые он завоевал за годы игры, и фотографии знаменитостей, с которыми ему доводилось играть. Может быть, такая комната есть, и я ее просто еще не видела?
— Никакой комнаты с трофеями у нас нет и в помине, — покачал головой Эктор. — Я сказал Раулю: ты должен сам сознавать, что ты хороший спортсмен, а выставляться напоказ совсем ни к чему.
— Это верно, — согласилась Лес, но про себя подумала: странно, что Эктор воспринимает естественную гордость достижениями как бахвальство.
— Конечно, Рауль не удовлетворен тем, как играет. Он должен добиться совершенства, и ни на йоту меньше, — сказал калека и вздохнул.
— Не понимаю, — нахмурилась Лес.
— Он гоняется за десяткой, сеньора, — объяснил Эктор спокойно, почти печально. Он имел в виду самый высокий уровень, какого только может добиться игрок в поло, — рейтинга в десять голов.
— Ясно, — сказала Лес.
Правда, она вовсе не была уверена в том, что действительно понимает Рауля, хотя и знала: в истории спорта только нескольким избранным игрокам удалось достичь этого уровня.
— Еще кофе, сеньора Лес?
— Нет, спасибо. — Она отодвинула от себя пустую чашку, показывая, что закончила завтрак. — Когда вы будете готовы, я хотела бы отправиться в конюшни.
Выйдя наружу, Лес приостановилась, поджидая, пока Эктор ее догонит. За ее спиной возвышалось серое двухэтажное здание, огромная прямоугольная коробка, сложенная из грубых массивных блоков и лишенная каких-либо декоративных элементов. На квадратных окнах не было ставен, а верхний край каменных стен не завершался даже выступом. Низкие деревья, росшие перед домом, не смягчали прямолинейной суровости его формы.
— Этот дом надо было бы задрапировать плющом, — сказала Лес.
Эктор оперся на костыли и оглянулся назад, на здание.
— Здесь надо было бы многое сделать, — проговорил он.
Они тронулись в путь, и Лес замедлила было шаг, чтобы приспособиться к затрудненным движениям спутника, но в этом не было нужды. Эктор передвигался быстрее обычного пешехода, заставляя Лес спешить, чтобы держаться с ним наравне.
За домом на широком травяном газоне располагались теннисный корт и бассейн. Ряд тополей заслонял усадьбу от дующих из пампы ветров. Когда они подходили к конюшням, Лес заметила на противоположной стороне дороги поле для игры в поло, чуть дальше располагалось поле для тренировок, затем начинались паддоки.
Первым Лес увидела Роба. Он стоял возле конюшен и осматривал норовистого гнедого коня, которого показывал ему молодой конюх. Рядом с ним Рауль держал под уздцы каурую лошадь, и Триша, смеясь, гладила благородное животное. Лес видела, как Триша смотрит на Рауля. Кажется, самое подходящее определение для этого взгляда — «строит ему глазки». Раздосадованная Лес только плотнее сжала губы.
Услышав, как они подходят, Рауль выпрямился.
— Доброе утро.
— Доброе утро. — Лес удалось улыбнуться, хотя улыбка слегка похолодела, когда она обернулась к дочери. — Сегодня ты, Триша, поднялась очень рано. Непривычно для тебя.
— Не могла уснуть, — пожала плечами Триша. — Наверное, из-за новой обстановки.
Но взгляд ее оставался прикованным к Раулю, словно именно он был настоящей причиной ее бессонницы.
— Уверен, что вы, миссис Томас, спали минувшей ночью хорошо, — сказал Рауль. — И что обстановка в вашей комнате не настолько уж неудовлетворительна.
— Благодарю вас, моя комната очень удобна. — Она бегло окинула его взглядом, стараясь не замечать того, как синевато-серый свитер грубой вязки облегает грудь и плечи Рауля, делая его стройный мускулистый торс еще более мощным на вид.
— Ты еще не пыталась принять душ, — заявила Триша. В глазах ее плясали озорные огоньки. — Когда я сегодня утром вошла в ванную, то напугалась чуть ли не до колик. Повернула кран, и водопроводные трубы начали дребезжать и лязгать так громко, словно вот-вот обвалятся. Ничего такого не случилось, но это первый случай в моей жизни, когда душевая колонка поет мне серенаду. Хотя, должна признать, душ был восхитительным. Целое море горячей воды. Я могла бы оставаться под душем часами напролет.
Лес очень не понравилось то, как Триша подстрекает Рауля рисовать себе мысленные картинки обнаженной девушки под душем. Она сочла, что это безвкусная и дешевая уловка.
— Водопровод в доме очень старый, — сказал Рауль.
— И сам дом стар, — вставила Лес, осуждая состояние особняка, вместо того чтобы осудить поведение дочери, чего она не желала делать в присутствии Рауля.
