Осень на краю - Арсеньева Елена (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

Марина прижала руки ко рту, давя крик. Макар лежал неподвижно. В его разметавшихся по полу светлых волосах вдруг появилась темная прядь. Да это же струйка крови!

Грушенька взвизгнула, увидев ее, и в то же мгновение Мартин с силой толкнул ее вперед, так что она пробежала несколько шагов и ударилась о Марину. Обе они не устояли на ногах и упали на Макара.

Не сразу Марине удалось встать. Грушенька все еще возилась на полу, громко всхлипывая; Макар оставался недвижим, а Мартин...

Марина огляделась. Мартин исчез.

Сбежал, трусливый негодяй! Натворил бед и сбежал! Что же теперь делать?

– Замолчи, – сказала Марина Грушеньке. – Замолчи сейчас же!

Та затихла, замерла, смотрела снизу безумными глазами.

И тут Марина услышала, что ночную тишину нарушил какой-то странный звук...

Треск? Скрежет? Рокот?

Рокот автомобильного мотора!

Среди ночи? На кладбище?

Что это значит?

Мелькнула ужасная догадка...

Марина выскочила на крыльцо.

Да! Рокот доносится с той стороны, где находится госпитальный гараж!

Марина слетела по ступенькам и, подобрав повыше подол, понеслась к калитке, ведущей на кладбище.

– Мадама Маринка! – донесся перепуганный голосок Сяо-лю, высунувшейся из дровяника, куда нынче отправила их с Павликом ночевать хозяйка. – Кто стреляла? Кого убивала?

Марина даже не оглянулась, будто не слышала.

Почему-то калитка, обычно приткнутая разболтавшейся щеколдой, еле державшаяся, слетавшая от малейшего толчка, сейчас никак не поддавалась, Марина не могла ее открыть. Да она же примотана веревкой к забору!

Зачем? Кто это сделал? Развязывать долго, невозможно, веревка мокрая. Значит, ее замотали недавно. Нарочно – для того чтобы нельзя было открыть. Не открыть... не выйти... Нет!

Марина с хриплым криком ударилась о забор. Он шатнулся, но выстоял. Попыталась перелезть... не помнила, сколько это длилось... запуталась в юбке... слетели туфли, потом подол зацепился за гвоздь... рванулась, побежала дальше босая, то и дело попадая на вызревшие «собачьи колючки», стебли которых стелились по земле, вскрикивая, охая, спотыкаясь, ушибая пальцы о торчащие корневища, но не останавливаясь.

Вот он, холм! Вскарабкалась на него, не заботясь о тишине, о том, что с другой стороны может оказаться часовой и от неожиданности выстрелить в нее.

Нет там никакого часового! Ворота нараспашку! А это что такое?! В стороне виднеется что-то, напоминающее очертаниями человеческое тело... белеет в лунном свете гимнастерка, небрежно разбросаны ноги в обмотках и грубых ботинках, откатилась в сторону фуражка...

Часовой!

Часовой убит. Можно не сомневаться, угнан грузовик, ведь вторая машина, «бенц», неисправна, а Марина отчетливо слышала рокот мотора.

Мартин... негодяй, изменник, убийца! Андреас доверился ему, а тот... Что же теперь делать? Ведь на следующую ночь назначен побег!

Марина в отчаянии зарылась лицом в прохладный дерн.

Сейчас она все равно ничего не может поделать, ничего. Рано утром нужно бежать к Ждановскому и все ему объяснить. Быть может, он что-нибудь придумает. Обязательно придумает! А Марине нужно о другом позаботиться – в ее избенке лежит на полу раненый Макар. И бьется в истерике Грушенька. Если Макар мертв... если Грушенька не справилась с ужасом и убежала... если это станет известно хоть одной живой душе, Марина попадет в петлю, из которой никогда не выберется. Никогда! Да еще и Андреаса за собой может утянуть.

Нужно спешить. Вдруг Грушенька еще там... Вдруг Макар еще жив...

Или все-таки спуститься вниз, на улицу, заглянуть в гараж? Проверить, может быть, каким-то чудом грузовик остался на месте?

Сама судьба остановила исполнение этого безумного намерения.

Послышался топот ног, потом трель полицейского свистка. Марина так и подскочила... Полиция! Вряд ли они сунутся на кладбище, но чем черт не шутит... Пора уносить ноги.

Она скатилась с крыши гаража и побежала по тропке к своему забору. Рванула калитку, вспомнила о веревке, и ее даже потом окатило от злости.

Кто ж это сделал? Чья злая выдумка? Поозоровали мальчишки? Нет, вряд ли, веревка еще мокрая, значит, ее облили только что. Неужели это сделал Мартин?

Марина прикинула время. Пожалуй, он не успел бы, если именно он убил часового и угнал машину. Если же Мартин занимался калиткой и веревкой, то грузовик увел кто-то другой, его сообщник. Кто же он?

Ладно, это все после. Сейчас главное – Макар и Грушенька.

Она пошарила возле забора, нашла свои туфли и перекинула их в огород, уже зная по собственному горькому опыту, что босиком перелезать через забор гораздо легче. Повыше поддернула подол, но все равно два раза зацепилась, сильно оцарапала колено да еще и подвернула ногу, когда спрыгивала с забора.

Чуть слышно постанывая и прикусив губу, Марина поднялась на крыльцо, толкнула дверь – и боль мигом прошла, стоило ей увидеть два испуганных лица, обращенных к ней: Сяо-лю и Грушеньки. Они обе сидели на полу. Кровавое пятно было уже замыто. Между ними, заботливо накрытый одеялом, с перевязанной головой, лежал Макар.

– Мадама Маринка! – простонала Сяо-лю при виде хозяйки и даже руками всплеснула. – Какая беда плохая!

– Марина Игнатьевна, что... что... – начала заикаться Грушенька, глядя на нее во все глаза.

Да, наверное, вид у нее был еще тот!

– Ничего, – буркнула Марина, с усилием овладевая собой.

Ничего не говорить! Ничего и никому!

– Как Макар?

– Он без сознания, но жив, – ответила Грушенька, а Сяо-лю добавила:

– Зива Макарка, зива! Красивая девуска плакай, Макарка глаза открывай, улыбайся девуска, потом снова оморок падай.

Марина пощупала пульс у раненого (слабый, но ровный), потрогала лоб (конечно, жар, а руки как лед). Рана головы может быть опасна, сама Марина с этим не справится. Ладно, утром она сбегает за Ждановским, а сейчас хотя бы на часок закрыть глаза... Иначе она сама «оморок падай», как сказала бы Сяо-лю.

– Ты что ж Павлика так надолго оставила? – повернулась она к китаянке. – Иди к нему. Нет, сначала давайте все втроем поднимем Макара и положим на диван. Потом вы, Грушенька, устроитесь на лежанке, а я на печи. Как-нибудь дождемся утра, утром я побегу за врачом.

Ох, какой он оказался тяжелый, этот парнище! Конечно, он был высокий, широкоплечий, пудов небось пять, [9] а в беспамятном состоянии словно бы вдвое весу прибавил.

Наконец Сяо-лю ушла в сарайчик, к Павлику. Марина и Грушенька, полуживые от усталости, прилегли и забылись сном, но не проспали и нескольких минут, как в окно заколотили кулачки и раздался вскрик перепуганной Сяо-лю:

– Мадама Маринка, вставай, полися ходи!

«Зачем мне идти в полицию?» – не поняла спросонья Марина, но тут же поняла, в чем дело.

Оказывается, китаянка увидела, что к дому Марины приближается полицейский наряд. Не рискнув бежать к двери, чтобы не попасться полиции на глаза, Сяо-лю кинулась к окну и предупредила хозяйку вовремя.

Марина метнулась в сени и задвинула засов. Глянула в боковое оконце – уже входят во двор...

Понятно. Нашли убитого часового, взломанный гараж, обнаружили, что угнана машина. Пошли искать по ближним дворам. Сейчас войдут и увидят, что у поднадзорной Аверьяновой, особы неблагонадежной, в доме человек без памяти, с огнестрельным ранением головы... Вся картина грядущих бедствий в одно мгновение развернулась в голове Марины.

Мигом она вскочила обратно в комнату, глянула на Грушеньку, которая сидела на лежанке, белая от ужаса, мало что понимающая со сна, кроме того, что беда еще не изжита.

Все из-за этой девки! Из-за того, что она завлекла Мартина! Ну так пусть она и отдувается!

– А ну, живо раздевайся! – крикнула Марина. – Дура, платье снимай, чулки! В одной рубахе останься!

Грушенька, по-прежнему ничего не соображая, неловкими пальцами принялась расстегивать пуговицы, тянуть с себя чулки. Марина подскочила к дивану, одним легким движением размотала повязку Макара. Кровь запеклась, рана видна, конечно, но могло быть и хуже... Скорее всего, его сильнее контузило, чем ранило. А впрочем, сейчас все это неважно. С невесть откуда взявшейся силой Марина приподняла Макара и повернула так, чтобы он раненой стороной головы лежал на подушке. Если кровь снова пойдет, вся в подушку впитается.