Кто стучится в дверь - Чехонадская Светлана (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
– Неужели эта крупная, крикливая и агрессивная дама, журналистка Селиверстова, так вам нравилась? – немного удивленно спросила Анюта, не рассчитывая, впрочем, на ответ. – Или вы внезапно поняли, что, один раз почувствовав силу, ваша жена приобретет над вами неограниченную власть? Испугались за свою свободу? – он снова дернул бровью. – Ну, как бы то ни было, у вас появился очень деятельный единомышленник. Ваш помощник Константин Барклай имел свои интересы во многих ваших проектах, включая тот, которым так щедро распорядилась ваша жена, и его-то уж совершенно не устраивало, что все будет зависеть от взбалмошной истеричной женщины, да еще склонной к шантажу. Уж он-то не имел перед ней долгов. Думаю, он и предложил убрать ее.
– Сказки, сказки… – равнодушно произнес помощник. – Надеюсь, у вас нет диктофона в кармане?
– Нет. Да и чего вам бояться? Вы ведь молчите.
– Молчим! Мы вынуждены слушать эту чепуху, ведь, как я понял, пока вы не выскажетесь, вопрос дарственной обсуждаться не будет? До рейса, между прочим, меньше часа.
– Я успею, – успокоила его Анюта.
– Тогда побыстрее, – почти весело попросил он. – В конспективной форме. И лучше сразу переходите к уликам.
– Вы командуйте депутатом Александровым, а не мной. Я посильнее его характером… – депутат глянул на нее неприязненно и тяжело. – Итак, вы придумали блестящий план убийства Ольги Александровой. Решили воспользоваться той старой историей, ведь оставался человек, которому эта история разрушила жизнь. Вы разыскали мужа погибшей секретарши Фатеевой и стали по-настоящему преследовать его. Вначале вы слали ему письма, в которых говорилось о лейкемии, причем, письма эти были анонимные. Фатеев стал страшно нервничать. Он ничего не понимал. Призраки прошлого не давали ему покоя! А ведь он был алкоголик – настоящий алкоголик с приступами белой горячки! Какой удобный объект для организации нервного срыва! Вы ведь потом и водку ему стали дарить – чтобы он держал себя в кондиции. Дорогую водку, между прочим. А потом вы перестали быть анонимом и приехали к Фатееву сами – чтобы разъяснить ситуацию. Очевидно, от ваших разъяснений он еще больше подсел на этот крючок. После вы ему несколько раз звонили и объясняли, что мужики так не действуют, что надо мстить – и за жену, и за собственную неудачную жизнь… Слушайте, Константин, да это была настоящая избирательная кампания! Опытный политтехнолог с одной стороны, спившийся представитель народа – с другой! Законы обработки были те же самые, что и на выборах?
– Хватит веселиться! – сквозь зубы сказал он.
– Нет, мне просто интересно! Только сейчас в голову пришло, честное слово! Ведь народ точно так же заводят по поводу каких-то старых обид, точно так же спаивают, так же разводят и ловят: мужчин на мужественность, женщин на женственность… Ну дела! Какая это полезная наука, оказывается – наука манипулирования. У меня есть одна подруга-журналистка… – доверительно сообщила Анюта. – Она все интересовалась, в какой науке ничего не меняется. Мы тогда не смогли придумать, а сейчас я поняла. Это в манипулировании ничего не меняется! И тысячу лет назад, и сто – всегда одно и то же…
Вам не скучно жить с таким знанием человеческой природы?
– Вы кого, собственно, спрашиваете? – отозвался депутат. Левицкому показалось, что он смотрит на нее с интересом. Но теперь уже Анюта проигнорировала вопрос.
– Настроить Фатеева на убийство, конечно, было сложно, – продолжила она. – К тому же это было опасно. Алкоголик был слишком слаб. Но совершить убийство можно было и без него. Это потом он должен был выйти на сцену в качестве обвиняемого. Вы, Константин, говорили ему, что тоже являетесь пострадавшим, что будете мстить сами и не требуете от него помощи. Нужно лишь, чтобы он молчал, если что-то откроется… Ну, в письмах, найденных в квартире Фатеева, тех самых письмах со словом «лейкемия», примерно и изложено содержание ваших бесед… В конспективной форме… – Анюта ухмыльнулась. – Дальше все было просто. Вы хорошо знали маршруты Ольги Александровой, вы специально пригласили Фатеева на встречу в нужное место, попросили его посидеть в кафе, а потом, выполнив задуманное на его машине, поставили ее на место, пришли в кафе и продолжили обработку бедного алкоголика. Он и не понял, куда вы отлучались. Вы предусмотрели все. Милиция могла и вовсе не раскрыть это дело, а в худшем случае подозрение пало бы на Фатеева… Но почему вы так были уверены, что он не даст против вас показаний?
Сидевшие перед ней мужчины молчали. Ей пришло в голову, что они молчат не потому, что боятся диктофона, а потому, что не знают, как объяснить свою уверенность.
– Ну да… – сказала она. – Приходится повторяться: депутаты – неплохие психологи. Такой слабый человек, вечно несущий груз обвинений в трусости… Человек, который долго терпит, а потом решается на поступок, суть которого ему не ясна, но зато хорошо объяснена ловким манипулятором. Он с удовольствием соглашается на роль жертвы, потому что считает ее ролью палача. Фатеев уже сыграл в своей жизни мстителя, сыграл поневоле, тогда он, наверное, и понял, что это благородная подмена: убийца убийц – вместо жалкого и жадного раба террористов… Все ваши депутатские подлости, Евгений Владимирович, возможны именно благодаря таким людям.
Александров только пожал плечами.
– Тридцатого декабря вы стали свободным мужчиной… Новогодние праздники прошли весело? – поинтересовалась она у депутата. Тот сжал челюсти. – Все-таки неведение – это великий Божий дар, правда? Вы ведь даже не предполагали, какое к вам вскоре придет письмо! Какая в него будет вложена бумага! И ведь знаете что, друзья! – она обвела взглядом всех мужчин за столиком и даже захватила официанта, чьи уши за эти полчаса выросли сантиметра на два. – Ведь каждому из нас что-то такое уже отправлено! Событие ли, письмо ли, завещание ли – как интересно жить, а?
Уши официанта шевельнулись. Заговорила дикторша. Шла посадка на Анталию.
«Здравствуйте, Ольга!
Приготовьтесь, пожалуйста, к тому, что письмо будет жестким. Вы, впрочем, сильная женщина, и словами Вас не напугаешь. Кроме того, Вы не обязаны его читать.
Вы принесли дарственную, счета и акции, попросили пожертвовать эти деньги на благотворительные цели и тем самым поставили меня в очень трудное положение. Во-первых, было бы удобнее, если бы Вы пожертвовали их напрямую – тем, кто в них нуждается. Я ведь не благотворительный фонд и не умею распоряжаться такими гигантскими суммами. Но дело даже не в этом. Дело в мотивах Вашего поступка.
В то, что этот жест – прямое следствие Вашего желания искупить грехи мужа, в том числе, убийство какого-то конкурента из Троицка, я не поверил с самого начала. Вы уж извините, но Ваши характер, слова и поведение не указывали на то, что Вы действительно испытываете чувство вины. Более того, мне показалось, что Вы просто воспользовались схемой – историей женщины, отказавшейся в молодости от ребенка (я видел, что Вы с ней разговаривали), и как раз это показалось мне особенно непорядочным.
Кстати, я съездил в онкологический центр, где лечится Катаев – бывший компаньон Вашего мужа. Он очень плох и, вероятно, скоро умрет. Не знаю почему, но он мне все рассказал… – «Не знаю почему! – шепотом повторил священник. – Неужели он сам не понимал, почему люди раскрывают ему душу?» —…Он долго плакал, этот человек. Вот он, Ольга, действительно раскаивается. Конечно, Катаев находится в другой ситуации: близость и неотвратимость главного отчёта, который ему предстоит, наложили отпечаток на его характер. Но все-таки, какими бы ни были причины раскаянья – это настоящее раскаянье. А у Вас – какими бы ни были причины для лжи – это ложь.
Катаев рассказал мне, что они с Вашим мужем убили конкурента с помощью секретного излучателя. Этот излучатель разрабатывался в отделе, в котором раньше работал Ваш муж. Разработка оказалась бесперспективной, но какая-то часть излучателей не была уничтожена, а оставалась на складе. Ваш муж хорошо знал новых акционеров предприятия, ему не составило труда организовать кражу одного из приборов. И кражей и установкой излучателя на квартире для свиданий занимался Катаев. Он подробно рассказал мне всю эту историю. Сказал также и то, что Вы сами прекрасно знали обо всем, знали еще тогда, восемь лет назад. Более того, вы подбадривали мужа принять это решение. Катаев выразился насчет Вас даже более определенно, он утверждал, что вы присутствовали на общих «совещаниях», но это не важно. В любом случае, Вы меня обманули, когда рассказывали историю о том, как год назад узнали о грехе мужа, как мучились, узнав о нем, как сгорали от стыда…
