Демон по вызову - Белянин Андрей Олегович (книги хорошего качества .TXT) 📗
Красивым пируэтом перепрыгнув опасную черту, я ощутил лёгкий озноб и даже учащённое сердцебиение. Впрочем, сердцебиение могло усилиться и просто на нервной почве. До нужной квартиры предпочёл подняться пешком. Жестокая привычка православных батюшек освящать всё подряд, включая кабины лифтов, порой просто вымораживает, никакой возможности работать.
— Нора Аркадьевна? — Я негромко постучал в дверь. Кнопку звонка, переоборудованную под банальную брызгалку, мог бы нажать либо полный лох, либо самоуверенный дурак.
В ответ — молчание. Готовится к приёму гостя, понимаю… Я постучал ещё раз, уже настырнее. Наконец раздались осторожные, скользящие шаги, и тот же голос, что и в домофоне, маняще уточнил:
— А что, звонок-то не работает? Странно… Нажмите посильней, молодой человек, вдруг что сломалось, а я и не знаю…
— Всё исправно. — Я прижался спиной к стене, и тонкая струйка святой воды плесканула вхолостую. — У вас неоплаченный договор. Откроете?
— Да-да, конечно… Что ж не открыть-то? Тока я ещё на той неделе все коммунальные оплатила, три часа в сберкассе угробила на это дело. Чё ж там за неуплата такая, а?
Раздалось бесконечное звяканье ключей, лязг отодвигаемых запоров, щелчки замочных пружин, немузыкальное дребезжание снимаемых цепочек. Потом мягкие уходящие шаги на носочках и голос уже издалека:
— А у меня и не заперто. Я бабушка бедная, что ж мне от людей-то затворяться.
— Могу войти?
— Входи, милок, входи. Чё ж там у тебя за договор-то такой? Интересно даже…
Я быстро огляделся: ага, в закутке у соседней двери стоит заржавленный велосипед со сдутыми шинами. Пойдёт. Я словно тараном ударил им по двери, и тазик святой воды, рухнувший сверху, нехило ополоснул бесполезное средство передвижения. Из тёмных глубин квартиры ударило старческим запахом немытого тела и невыветриваемой вонью лекарств. Наверняка дверной проём оклеен изнутри по периметру той же лентой, да и на полу лужи, не перепрыгнешь. Если только…
— Я иду к тебе, беби!
Одним головокружительным прыжком я бросился вперёд, на ходу выпуская когти и вцепляясь в потолок. Для демона по вызову ползать подобно мухе вниз головой труда не составляет. Конечно, риск был, но, хвала Вельзевулу, старушке не пришло в голову оклеить иконами потолок. Вот стены — да, от пола до потолка, как обоями! Коснись я случайно хотя бы раз христианских ликов в прихожей, так шандарахнуло бы, что наверняка сорвался бы и плюхнулся в святую воду на линолеуме и дальше можно было бы не продолжать…
Но мне чудом удалось добраться до комнаты и спрыгнуть вниз почти в центре зала. Причём крайне удачно! В том плане, что весь пол от стены до стены был накрыт частой сетью из серебряных нательных цепочек. Просветы — не более спичечного коробка. Я стоял на цыпочках, как балерина на пуантах, любой шаг мог стать последним.
— Когда ж вы, злыдни, меня в покое-то оставите?
В углу комнаты, практически в домашнем мини-доте из старых, почерневших икон Владимирской и Новгородской школы, сидела маленькая злобная бабулька в драном халате и очках, с по-комсомольски короткой стрижкой. Прямо мне в лицо смотрел спиленный ствол кулацкого обреза. Приплыли…
— Нора Аркадьевна, я настоятельно не рекомендую вам…
— Цыц, охальник! — Хозяйка квартиры оскалила неровный ряд оставшихся зубов. — Ты чё, зелёный, совсем стыд потерял?
— Я не зелёный!
— А мне один хрен, какой ты, хоть синий, хоть чёрный, хоть чешуйчатый, хоть с рожками. Я вас, поди, всяких насмотрелась. Всё больше зелёные приходили, а ты, стало быть, не зелёный, ну и…
— Не-эт! — взвыл я, понимая, что сейчас раздастся выстрел, а гадать, чем у неё заряжен этот самопал, не хотелось абсолютно.
— А что не так-то, милок?
— На моё место придёт другой!
— У меня на всех патронов хватит. Святое дело, небось Боженька не осудит…
— Договор всё равно не искупить, эта бумага зарегистрирована и в Аду и на небесах.
— Да полно тебе, ирод, запугивать пожилого человека. — Бабка без тени улыбки взвела курок. — Ты лучше передай там своим, чтоб ко мне больше не ходили. Олигархов вам мало, что ль?
Ответить я не успел, только протестующе вскинул руки в её сторону, как в тот же миг на меня рухнула Азриэлла. Как я вообще удержался на ногах, кто бы знал…
— Любимый, тебя так долго не было, — нежно промурлыкала моя красавица, целуя меня в щёку. — Мне стало скучно… Ты сегодня уходил такой хмурый, даже не посмотрел на меня на прощание. А что ты тут делаешь?
— Грешницу забираю, — буркнул я.
Нора Аркадьевна злобно фыркнула. Моя жена приветливо кивнула ей и уточнила:
— Тогда чего тянешь? Сдавай её быстренько в контору, и поехали домой, я рёбрышки по-мексикански приготовила. Из настоящего мексиканца, продымленного сигарами и проспиртованного текилой, как ты любишь.
— Может, я и вправду пойду, а? — Я попытался сделать глуповатое лицо. — За мной жена пришла, видите…
— Вижу, а тока рёбрышек тебе не видать. Да и ей тоже, я вас тута обоих положу.
— Патрон один, — огрызнулся я.
— В тебя пальну, так она и сама на серебро грохнется. Всё одно смерть примет. Я бабушка живучая, я сама всех убью!
— Задница Вельзевулова. — Азриэлла наконец опустила взгляд вниз и испуганно полезла мне на голову. — Дорогой, там сплошное серебро, ты бы хоть предупредил…
— Когда?!
— Сразу!
— Я вообще-то уже не один раз просил тебя не ходить ко мне на работу.
— Не кричи на меня, я беременная!
Думаю, мы бы недолго вот так орали друг на друга, как кошка с собакой, потому что у героической охотницы на демонов явно палец чесался на спусковом крючке. Однако прежде чем раздался выстрел, громом небесным прозвучал дверной звонок…
— Это кого ж там ещё принесло по мою душу? — отвлеклась хозяйка, но своего «бомбоубежища» не покинула.
Снаружи раздалась тихая ругань, и к нам в комнату, на ходу вытирая с лица святую воду, шагнул ангел быстрого реагирования. Голубые глаза Альберта мигом оценили обстановку, он встал, прямой и непоколебимый, как небесный посланник, закрывая нас с женой белоснежными крыльями.
— Добрая женщина, я взываю к вашему милосердию.
— С чего это, а? Он-то небось за мной пришёл. Хочет увести меня в Ад, на вечные мучения, а я и не делала-то ничего такого уж… Ну грешила, так по чуть-чуть… Дак все грешны!
— Все, — согласился печально Альберт. — Даже великие послушники, иноки, отцы церкви и те совершали порой необдуманные поступки. Но я, ангел, прошу вас…
— Вот ты отойди-кась лучше. — Нора Аркадьевна сдвинула давно выпавшие брови. — Нашёл за кого заступаться. И куды тока Господь смотрит… А может, мне и тебя в расход пустить, как божьего дела изменника и предателя Родины? Небось оценит Всевышний-то…
— Вы можете убить меня, я не причиню вам вреда, — опустил кудрявую голову мой друг, — но если в вас осталась хоть капля женского сострадания — отпустите его жену.
— С чегой-то?
— Она ждёт ребёнка.
— У меня самой детей отродясь не было, и ничего, прожила, не жалею, — лихо присвистнула бабка. — Стало быть, мне тут редкий шанс выпал — одним выстрелом аж трёх демонов завалить, да ещё и изменнику ангельскому кукиш показать. А ну, отойди, белобрысый, ружьё освещённым серебром заряжено — всех убью!
Крылья Альберта вспыхнули режущим глаз неземным сверхнеоновым светом, и грохот выстрела показался едва различимым, как шёпот. Мой друг покачнулся, Азриэлла тоскливо взвыла, почуяв запах ангельской крови. Я аккуратнейшим образом спустил её с рук, поставив на цыпочки в квадрате меж серебряных нитей, и прыгнул. Это был самый сумасшедший поступок в моей жизни! Попросите повторить ещё раз — не рискну даже под угрозой кастрации.
— Всех убь… — Договорить старая вешалка не успела, как не успела перезарядить обрез.
Ястребом перелетев через падающего друга, я почти лоб в лоб таранил Нору Аркадьевну на бешеной скорости, вынеся её прямо сквозь стену дома! Меня стукнуло по спине иконой Николая Чудотворца, и святой Георгий больно ударил ребром доски под дых. Наверное, было больно. То есть наверняка было, икона же, такие намоленные вещи испепеляют нашего брата на раз. Просто на тот момент я ничего не помнил…
