Огнедева. Аскольдова невеста - Дворецкая Елизавета Алексеевна (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
— Завтра на заре уходим. — Больше Белотур не собирался ждать даже одного дня. — Старого князя похоронили, наследнику поклонились, пора и честь знать. Что хотел сказать, он все сказал. Пора нам ноги уносить, если не хотим голову потерять.
— Да я его… Меня-то он бабьей болтовней не напугает!
Белотур устал спорить и только махнул рукой. Ему было тяжелее всех. Если Станила добьется своего, то он, Белотур, окажется виноват и перед Киевом, и перед Ладогой. А как Станиле не добиться всего, чего пожелает, если теперь у него под рукой ратники кривичей, смолян да еще русская дружина свея Торира?
— Пора делать… что собирались, — сказал он, подмигнув Велему на шатер девушек. — Сиди здесь и смотри за ними. А я в Велесово пойду.
Велесово святилище, куда каждый из проезжающих гостей обязательно приносил жертвы на перекрестке земных дорог, располагалось в низине. На дне широкого оврага была вырыта яма локтей по восемь шириной с каждой стороны. Во время принесения треб на дне разжигали сильный огонь, а потом на раскаленные угли клали предназначенную божествам Нижнего мира часть жертвенного животного — голову и ноги от копыта до колена. Над жертвенной ямой стоял Велесов идол, в котором было едва намечено изображение бородатого лица. По краям низины тянулся небольшой вал, а на нем в особых углублениях перед принесением жертв разводились очистительные огни.
Сейчас огни не горели, и младшие прислужники были заняты тем, что вычищали вчерашние угли. Волхвы жили в трех избушках, расположенных чуть поодаль от вала. Благодаря тому, что летом торговые гости ездили по воде, а зимой на санях, дело для волхвов находилось почти всегда, и они обитали тут постоянно. Они же служили проводниками, за что святилище взимало особую плату. Белотур подумал мельком, что, вероятно, придется пригласить с собой волхва. Это обойдется дороже, чем обычный проводник (тем более что в дружине теперь свой есть — Званец), зато уважение к волхвам послужит дополнительной защитой.
Веледар, предупрежденный о госте, вышел ему навстречу. Сегодня на нем не было торжественного облачения, только длинная рубаха с богатой вышивкой и пояс с оберегами говорили о том, кто перед тобой.
— Заходи, будь гостем. — Ответив на приветствие Белотура, он пропустил его в низкую дверь земляной избы. — Я ведь знал, что ты придешь.
— Нетрудно было догадаться, — согласился Белотур, присаживаясь на предложенное место на скамье.
Женщина средних лет поставила на стол корчагу с пивом, резной деревянный ковшик с конской головой на ручке и вышла. Веледар сам налил пива, приподнял ковш, приглашая богов присоединиться, отпил и передал гостю.
— Защиты хочу у тебя попросить, — заговорил Белотур. — Не для себя — для Огнедевы. Мы-то, мужчины, за себя постоим. А вот она, невеста брата моего Аскольда, не для того была родом отпущена с честью, чтобы к Станиле в робы попасть. Ты, волхве, поставлен волю предков исполнять и родовой закон хранить. Не допусти, чтобы благословение богов человеческой волей нарушалось.
— Что же ты хочешь — чтобы я князю Станиславу жениться запретил? — Веледар в свою очередь отпил из ковша и усмехнулся. — Он меня не послушает, у него своя наставница есть.
— Я хочу, чтобы ты помог нам уехать и Огнедеву в сохранности увезти. А если не выйдет — то в святилище ей приют дай. Из священного места ни один князь не достанет. Если не позволит князь Станила ей уехать со мной, то пусть он ее не возьмет, покуда род ее и брат мой Аскольд не решат, как быть. Благословит ее род идти за Станилу — какое мое право мешать? Но не раньше, чем наше докончание расторгнуто будет, а князь Аскольд другую невесту получит взамен, такую, что не уронит его чести.
— Думаешь, пригодится твоему князю Безвидина девка?
— Мой князь без жены не останется. Но если невесту у него силой отнимут — быть войне. Разве смоляне хотят, чтобы на Вечевом Поле битва разыгралась?
— Не хотят. Ладно, дам я дам человека. — Веледар кивнул. — Он вам и путь верный укажет, и приют поможет найти, если что.
Белотур наклонил голову в знак признательности. Он почти не сомневался в согласии Веледара. Волхвов не могло не тревожить то, что молодой князь так решительно попирает неугодных ему и никого не слушает, кроме своей кормилицы. Привыкнув быть хозяевами Вечевого Поля, с которыми и князь Громолюд советовался о каждом своем шаге, волхвы не хотели, чтобы ими стал распоряжаться новый князь. А спрятав у себя Огнедеву, они получили бы в руки оружие против него.
Засиживаться Белотур не стал и вскоре поднялся. У него еще было много дел.
На тропе через перелесок ему послышалось, будто кто-то его окликает. Он замедлил шаг и обернулся: никого. Только березы у тропы, кусты, а дальше деревья в чаще смыкают плечи, там уже сгущается тьма. Ветер шевелит листву у опушки, вот и чудится… В такой час, между светом и тьмой, сам не знаешь, что видишь и слышишь. Особенно когда голова гудит, словно растревоженная борть.
Он сделал еще несколько шагов и вдруг застыл. Показалось, будто одна из берез возле тропы сделала шаг ему навстречу. Белотур моргнул, невольно ухватился за торчащую ветку ближайшего куста: мир качнулся, голову повело, как с сильного перепоя. Ветка не выдержала и обломилась, но на ногах он устоял. И теперь разглядел, что не береза движется ему навстречу, а женская фигура, вышедшая из ствола… Мелькнула мысль о русалках — велах, как их тут называют, но какие русалки, когда осень давно идет, уже и снопы свезли? А она шла к нему, мягкими движениями отклоняя ветки со своей дороги, девушка-береза, белая, стройная, высокая, с распущенными темными волосами… И тут наконец он ее узнал: это была не вела, а Незвана, молочная сестра князя Станилы и дочь его наставницы-волхвиты. [30]Но облегчения Белотур не испытал: неизвестно еще, что хуже. Русалок ему, как взрослому женатому мужику и отцу семейства, бояться особенно не приходилось, тем более что сейчас не весна, а он не в священную рощу забрался. А вот Незвана была опасна. По доброй воле Белотур не стал бы искать с ней встреч, несмотря на ее яркую красоту.
Она-то ничуть не удивилась. Приближаясь, она смотрела на воеводу с улыбкой, радостной и чуть игривой, будто у них тут было назначено свидание.
— Ну, здравствуй! — сказала она, остановившись под березой в двух шагах от него, будто ждала его, а он об этом знал. Ее руки выразительно обняли и огладили ствол, она даже прильнула щекой к белой коре, словно томимая жаждой любви. — Не спеши, сокол ясный. Поговори со мной.
Взгляд ее блестящих глаз выразительно скользил по его фигуре, на губах играла лукавая усмешка, и даже последний дурак понял бы, что не разговоры она имеет в виду.
— Неужто тебе поговорить не с кем, что ты чужих мужиков в лесу на ночь глядя подстерегаешь? — Белотур предпочел ее не понять. Вместо удовольствия ее откровенные намеки вызывали в нем только настороженность. — А, красавица? Плохо глядят за тобой.
— За мной никто не глядит. — Незвана бросила на него призывный взгляд. — И не лишь бы каких мужиков я тут жду, а тебя, Белотур Гудимович.
— Что же за дело у тебя такое?
— Я слышала, что ты внук Полянского князя Святослава?
— Это правда.
— И твоя мать, говорят, была старшей его дочерью?
— Это тоже правда.
— Так почему же князь полян — не ты? — Незвана подняла черные брови, выражая удивление, и подвинулась к нему, оставив березу. — Чем же ты не князь? И собой хорош, и умен, и всем взял. Я князя Аскольда не видела, но не верится мне, чтобы он лучше тебя был. И крови ты не варяжской. Или полянам нравится, что ими варяг заморский владеет? Мы, кривичи, ни за что бы такого не потерпели! Зачем вам князь варяжской крови, когда свой наследник есть, такой же Киев правнук?
Белотур молчал, глядя на нее и ожидая, когда она замолчит. Разговоры об этом он слышал уже много раз и с детства приучился их не поддерживать. Незвана заглянула ему в глаза, не увидела там тщеславного блеска или оскорбленной гордости и тут же переменилась.
30
Волхвита (волхвит) — употребляемое в данной местности название колдунов, знахарей (волхвов).