Слово Императора (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (читать книги регистрация .TXT) 📗
— В любом случае, пешком по голой степи мы далеко не уйдём, особенно учитывая, что все устали, — пожав плечами, заметила я, с наслаждением наконец-то стягивая сапоги. Понимала, что к утру станет холодно, но отказать себе в этом маленьком удовольствии не могла: уж очень они мне надоели. Отвыкла я за последнее время от долгих переходов, увы. — Может, он просто бывший придворный, сбежавший сюда от суеты мира; история знает такие примеры. Предлагаю просто покараулить.
— Я посторожу, — тут же вызвалась Уру.
— Не выдумывай, — поморщился Руамар.
— Я могу не спать несколько суток, — упрямо возразила она.
— Полезный навык и достойное уважения умение. Но зачем? — возразил он. — Мы прекрасно можем полноценно разделить вахты. Александра, тебе когда проще?
— Проще сейчас немного поспать, так что не первую. Но разумнее именно её: обычно все неприятности случаются где-то после полуночи, а моё чутьё вашему здорово уступает.
— Ну, вот и решили, — спокойно резюмировал Император. — Ты покараулишь сейчас, потом разбудишь Уру, я возьму себе утреннюю.
— Но…
— Не обсуждается, — отрезал он, спокойно укладываясь на один из лежащих в ряд тюфяков. Недовольно морщась от необходимости ступать босиком по полу, я оттащила крайний лежак чуть в сторону, чтобы неосторожным движением не потревожить сон своих спутников. Часть вахты я намеревалась провести на нём в сидячем положении. Заснуть не боялась; у меня сроду никогда не получалось задремать сидя или, паче того, стоя.
— Я догадываюсь, почему Зара предпочла поругаться со старшей жрицей, но закончить свою карьеру, — пробурчала себе под нос Уру. Мы с Руамаром синхронно насмешливо фыркнули; кажется, начинает проявлять себя дурное влияние окружения, прежде она в подобном тоне не высказывалась.
— Двигайся ближе, я не кусаюсь. А ты так свалишься на пол, — через пару мгновений тяжело вздохнул мужчина.
— Но как можно…
— Уру, земля быстро остывает, и ночью будет холодно, — поддержала я, без труда поняв затруднения девушки. — А он тёплый, я проверяла. И когда спит — действительно не кусается, — не удержалась от ехидства. — Так проще сохранить тепло; неужели в твоё обучение не входили ночёвки в полевых условиях?
— Но это же…
— Спи, — не выдержав, тихо рыкнул Руамар, судя по сдавленному писку просто подвинув девчонку поближе.
— Такое в моё обучение точно не входило, — обиженно проворчала она, а я зажала себе ладонью рот, чтобы сдержать хихиканье.
Да, пожалуй, её можно было понять. Её наверняка больше готовили охранять объект, не способный в достаточной степени позаботиться о себе, а из нас с Руамаром получилась довольно странная императорская чета. Мне показалось, мужчина даже с радостью воспринял возможность вынырнуть из документов и ежедневной рутины и окунуться в атмосферу, в которой провёл большую часть сознательной жизни.
Я прекрасно понимала, какие чувства обуревали его в момент возвращения в Агару. Мне в схожей ситуации было легче; к тому моменту, как я покинула границу, война уже почти стихла, и вхождение в ритм мирной жизни произошло плавно. Ему же, наверное, пришлось здорово себя ломать. Там, в сотнях километров, продолжали гибнуть товарищи, там были враги, — совершенно понятные, очевидные, отделённые линией фронта, — там всё было гораздо проще. А в столице… вроде бы, кругом свои, но доверять нельзя никому. То есть, враги — вот они, рядом, но за ненавидящий или полный отвращения взгляд убить нельзя, нужно терпеть и искать доказательства. И отделять тех, кто только по мелочи гадит исподтишка, от тех, кто настойчиво пытается свернуть тебе шею.
Но всё равно, пара из нас получилась странная. Даже не по себе делалось, если вдуматься, насколько мы с ним похожи между собой и при этом далеки от долженствующих образов. Например, я очень любила и уважала отца — прекрасного человека, талантливого правителя и замечательного родителя, — но представить его в такой ситуации просто не могла. В отличие от нас с Алексом, он был бесконечно далёк от военно-походной жизни. Занимался фехтованием, но исключительно в порядке разминки, чтобы совсем уж не засидеться. Но вот так, чтобы он укладывал спать собственного телохранителя… А уж представить на собственном месте маму я вовсе не могла!
Оборотни быстро затихли. Некоторое время посидев на месте, я аккуратно обулась и, поднявшись с тюфяка, отправилась на обход, стараясь ступать бесшумно. Впрочем, обход — это громко сказано; за пределы сарая я высовываться не собиралась.
Дежурство моё прошло спокойно. Снаружи доносились какие-то звуки природы, — ночью в степи жизнь буквально кипела, — но больше ничего интересного или настораживающего вокруг не происходило. Да и в звуках этих было нечто умиротворяющее; крики птиц, голоса животных, один раз совсем рядом с овчарней пробежал кто-то довольно крупный и, кажется, копытный.
Часов у меня не было, зато с чувством времени всё было в порядке, да и смысла геройствовать на ровном месте не видела: отдохнуть стоило всем. Поэтому где-то около полуночи я принялась будить свою смену. Впрочем, «принялась» — громко сказано; оборотни спали очень чутко, и Уру вскинулась от лёгкого прикосновения к плечу и шёпотом уточнила.
— Всё в порядке?
— Да, всё тихо.
На этом мы поменялись местами. Девушка отправилась патрулировать, а я отстегнула ножны с клинком и скользнула на нагретое место под бок к спящему мужу. Правда, как оказалось, спящим он не был; видимо, проснулся вместе с Уру. Так что, прежде чем уснуть обратно, Руамар уже вполне привычно ткнулся носом мне в волосы и крепко прижал к себе, предварительно ощупав все выпуклости. Удостоверился, что я — это я, и проверил, где меня носило?
Интересно, он это сознательно, или всё-таки не до конца проснулся?
Но подумать об этом можно было и утром, а сейчас стоило пользоваться моментом, так что я поспешила расслабить задеревеневшие за день мышцы и провалиться в сон. Долго поспать у меня, впрочем, не получилось; ещё не начало светать, когда Уру нас разбудила.
— Что? — тихо шепнул Руамар.
— Что-то не так, я не уверена, — так же тихо ответила она. — Птицы пропали, и вообще тишина; слышите?
Мы услышали. Тишина действительно висела глухая, тяжёлая; здесь такой даже днём не было. Да вообще никогда ничего подобного я не слышала. Появилось жуткое ощущение, что звуки пропали во всём окружающем мире, просто перестали существовать, а вместе с ними — и сам этот мир.
Сон как рукой сняло, мы поспешили подняться на ноги. Следуя примеру Императора, тихо потянувшего из ножен один из своих клинков, я тоже схватилась за оружие.
— Я хотела выйти оглядеться, — всё тем же шёпотом продолжила Уру. — Но решила сначала разбудить вас.
— Правильно, не стоит разбредаться, — кивнул мужчина, и мы развёрнутой цепью двинулись к выходу. Тихий скрип открываемой двери прозвучал почти оглушительно, но после него опять воцарилась та же тишина; даже, кажется, ещё более плотная.
Мир из-за двери никуда не делся, и даже совершенно не изменился, если не считать этой тишины. Руамар ступил наружу первым, кажется, совершенно забыв, что сейчас он — не офицер младшего звена во главе отряда, а Император, и из всех нас его жизнь стоила дороже всего. И я не могла его за это винить: сама порывалась задвинуть Уру за спину. Никак не получалось отделаться от въевшегося ощущения, что она — простая хрупкая и пугливая девочка, а про телохранителя мне просто приснилось.
Мы вышли, крадучись и оглядываясь. Усыпанное крупными яркими звёздами небо казалось низким и близким, а половинка луны давала достаточно света даже для моих слабых глаз и бликами танцевала на лезвии меча. Руамар двигался впереди, я как самая бесполезная в ближнем бою — посередине, замыкала процессию Уру, которая вовсе пятилась задом наперёд, контролируя пространство позади. Такми порядком мы тихо обошли приютившее нас строение, за которым опять начиналась степь, и вот тут тишину опять нарушил Владыка. Он грязно выругался себе под нос, и с тихим шелестом ножны покинул второй клинок.
