Пока пройдет гнев твой - Ларссон Оса (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
— Нет, — Анни снова закрыла глаза.
«На его месте, — подумала Ребекка, — я, конечно же, уехала бы из дома».
— Может, у него есть дача?
— Если я скажу вам, где она находится, если начерчу карту, оставите ли вы меня тогда в покое? — спросила старуха. — Я не желаю о нем слышать, я не хочу ни с кем говорить. Помогите мне подняться. Там, на столике, рядом с весами, лежит бумага и ручка.
«Только бы не опоздать», — думала Ребекка, когда, как сумасшедшая, гнала машину по трассе Е 10. После Куосаненвеген она свернула в сторону реки Катикс-эльв. «Что, если Яльмар застрелился? Что, если он лежит сейчас на полу в луже крови и у него нет затылка или лица… И такое может случиться… Или уже случилось…» Одна мысль страшнее другой проносились в ее голове.
Она опять попробовала позвонить Анне-Марии. Снова автоответчик.
Ребекка оставила голосовое сообщение:
«Сейчас я направляюсь на дачу Яльмара Крекула. Он признался в убийстве Вильмы и Симона. Пока ничего не случилось, но у меня плохие предчувствия. Позвони. Если я смогу ответить, обязательно сниму трубку».
Потом Ребекка набрала номер Кристера Эрикссона.
— Привет! — сказал он, прежде чем она успела начать.
Голос его звучал так ласково, так интимно, как будто еще минуту назад Кристер ее обнимал. Он радовался, что она вспомнила о нем. Так разговаривают только с любимыми.
Ребекка почувствовала, как внутри растекается тепло.
— Как поживает моя девочка? — спросил Эрикссон, и Ребекке понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он говорит о Тинтин.
Она ответила, что все хорошо, и добавила, что и сама хотела бы некоторое время побыть собакой, чтобы отдохнуть от работы в полиции. Потом рассказала Кристеру, как Тинтин рылась в навозе.
— Вся в папу! — рассмеялся Кристер Эрикссон.
Тут Ребекка перешла к тому, куда она едет и зачем.
— В четверг мы делали у него обыск, — напомнила она. — Уж и не знаю, как мне все это обосновать.
Кристер Эрикссон молчал. Похоже, он всерьез задумался. Однако он не сказал Ребекке, что она ни в коем случае не должна ехать туда одна.
— Его будто подменили, я видела его совсем другим, — продолжала она. — И потом, мне кажется, будто мы с ним как-то связаны. И даже если я не смогу ему помочь… Поверь, у меня чутье на такие вещи.
Она напрасно пыталась подобрать слова, которые могли бы передать ее ощущения, и вскоре почувствовала себя в дурацком положении.
— Понимаю, — отозвался Кристер.
— Но я и сама не особенно в это верю, — сказала Ребекка.
— И не нужно, — успокоил ее Кристер. — Просто делай то, что велит тебе твой внутренний голос. И не забывай о Тинтин.
— Я не допущу, чтобы с ней что-нибудь произошло, — пообещала Ребекка.
— Я знаю, — ответил Эрикссон.
Повисла пауза. Чувствовалось, что Кристер Эрикссон многое еще хотел сказать, но в результате попрощался и завершил разговор.
Дача Яльмара Крекула близ Саарисуанто оказалась деревянным каркасным домом коричневого цвета. Подоконники и дверь покрашены в синий цвет, а две ступеньки, ведущие к двери, сбиты из простых досок. Крышу из гофрированного железа венчала кирпичная труба. Спускающийся к реке склон порос живописным сосняком. У самой воды приютилась старая деревянная пристань. «Вероятно, она не переживет следующего лета, — подумала Ребекка. — Хотя не факт». Там же, на берегу, неподалеку от дома стояла баня, из крыши которой торчала железная труба. Деревянный причальный мостик лежал на берегу, все еще наполовину скрытый под снегом.
Шлагбаум поднят, а дорога расчищена, однако не доходит до самого дома. Автомобиль Яльмара стоял в самом ее конце. Последние метры на пути к дому Ребекка преодолевала, ступая в след снегохода. Кто-то уже проходил здесь до нее. Возможно, сам Яльмар. Видно, что человек шел тяжело, проваливаясь на каждом третьем-четвертом шаге.
Вера и Тинтин носились вокруг, тычась в землю счастливыми мордами. Ребекка заметила след оленя, который тоже, должно быть, экономя силы, шел за снегоходом. А между березами, видно, петляли куропатки. Вот показался вышедший на тропу лось. Почти четверть часа шла Ребекка к дому через лес.
На ее стук никто не открыл, и она вошла в незапертую дверь.
Дом состоял из одной комнаты. Прямо возле двери устроен кухонный уголок. Слева на стене висели шкафчики для посуды с раздвижными дверцами. Под ними стояли плита и столик, на котором Ребекка увидела перевернутую вверх дном оранжевую чашку для мытья посуды и щетку рядом с ней.
Справа был небольшой обеденный стол с тремя простыми деревянными стульями, покрытыми несколькими слоями краски, последние из которых, похоже, василькового цвета. Чуть дальше в глубине комнаты стоял диван. На нем лежали ворсистые подушки оттенка слоновой кости с кругами цвета нуги посредине. Еще несколько, в зеленых и коричневых тонах, прислонены к подлокотникам, очевидно, для просушки.
Несмотря на огонь в камине, воздух в комнате оставался сырым.
Яльмар Крекула сидел на диване. Он не стал подкладывать под себя мягкую подушку, а опустился прямо на жесткий каркас, не сняв ни куртки, ни нейлоновой кепки.
— Что вы здесь делаете? — спросил он Ребекку.
— Не знаю, — пожала плечами та, остановившись у входа. — Послушайте, — сказала вдруг она, — там, снаружи, две мои собаки сейчас в клочья расцарапают вашу дверь. Ничего, если они войдут? Они грязные, как черти.
— Хорошо, впускайте, — кивнул Яльмар.
Ребекка открыла дверь.
Вера сразу ринулась к Яльмару, чуть не перевернув стол. Тинтин же игнорировала хозяина дома и нюхала воздух, пока не улеглась возле камина.
Яльмар не смог удержаться от того, чтобы не приласкать Веру, а она истолковала это проявление дружелюбия как разрешение прыгнуть на диван. Завидев это, Ребекка строго окликнула ее и приказала было сесть на пол, но Яльмар махнул рукой в знак того, что все в порядке. Однако Вера не остановилась на достигнутом и полезла целоваться с Яльмаром. Ей было нелегко влезть ему на грудь — мешал большой живот, — но она кое-как устроилась и лизнула его в губы.
— Но, но… — попытался урезонить собаку Яльмар.
Голос его звучал строго, однако он тут же принялся выбирать из шерсти Веры комки снега. Собаке это понравилось. Она легла на Яльмара всей своей тяжестью и еще раз ткнулась ему в лицо носом.
— Она только что съела полевую мышь, — предупредила Яльмара Ребекка.
— А, черт с ней, — махнул рукой Крекула и рассмеялся.
— Я ни в чем не виновата, — продолжала Ребекка. — Это не я ее воспитала.
— Ну, вот, — пробормотал Яльмар, обращаясь к Вере. — А кто же воспитал тебя, старушка?
Ребекка было растерялась, однако тут же решила, что лгать ни к чему.
— Это собака Хьорлейфура Арнарсона, — ответила она.
Яльмар задумчиво кивнул и погладил Вере уши.
— Никогда не видел у него собаки, — заметил он. — Хотите кофе?
— Спасибо, не откажусь.
— Вероятно, вам придется вскипятить его самой, я не могу встать. Все нужное найдете в шкафу.
Ребекка налила в перлокатор воды и засыпала кофе. Возле плиты она увидела раскрытую Библию. Один стих был подчеркнут. Ребекка прочла его вслух: «И уныл во мне дух мой, онемело во мне сердце мое».
— Любите Псалтырь? — спросила она Яльмара.
— Ну, читаю иногда, — неуверенно ответил он. — Это единственная книга в моем доме.
Ребекка взяла ее в руки, пролистала. Миниатюрный том в черной обложке с золотым тиснением и тонкими страницами. Шрифт до того мелкий, что почти невозможно читать.
— Я использую лупу, — пояснил Яльмар, угадав ее мысли.
Ребекка сразу определила, что книга старая, и удивилась качеству бумаги: издана в 1928 году, а страницы даже не пожелтели. Ребекка понюхала обложку. Она пахла церковью, бабушкой и стариной.
— А вы читаете Библию? — спросил Яльмар.
— Редко, — призналась Ребекка. — Я ничего не имею против Библии, но церковь…
— И что именно вы читаете? — перебил ее Крекула.
