Подлинная история графини де Ла Фер - Пигулевская Ирина (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
— Друзья мой, помогите! — закричал д'Артаньян. — Ей дурно. Боже мой, она умирает!
Анна подбежала к лежащей женщине, проверила пульс и зрачки.
— Для нее это сильная доза, — задумчиво сказала она. — Да еще с вином, да в первый раз — но для жизни это не опасно. Просто ей надо полежать, и не давайте ей пить много, пусть часто, но по глоточку.
— Откуда вы это знаете? — тихо спросил Атос.
— Мой господин в Алжире принимал разные снадобья, а я ему прислуживала.
Мушкетер не нашелся, что ответить.
Манипуляции Анны достигли своей цели, Констанция открыла глаза.
— Не бойтесь, моя милая, — обратилась к ней миледи, — с вами все будет в порядке. Сейчас вы не очень хорошо себя чувствуете, но, я думаю, то, что вам снилось, вам понравилось.
Щеки Констанции покрылись румянцем.
В этот момент узкий клинок блеснул в лучах заходящего солнца и скользнул вниз, а потом вверх, но уже с кровью на лезвии. Одновременно другая шпага взметнулась из ножен, и Джозеф Винтер упал, уже бездыханный. Атос посмотрел на него с некоторым удивлением.
— Я даже не понял, как это получилось, — сообщил он оцепеневшим зрителям.
Констанция вновь потеряла сознание, и Анна опустилась на землю рядом с ней — на плече ее, над лопаткой, зияло небольшое отверстие, из которого текла кровь.
На какое-то мгновение все замерли. Казалось, никто не решается приблизиться к миледи. И вдруг, ко всеобщему изумлению, Портос стянул с себя перевязь и наложил жгут на плечо молодой женщины.
Арамис тут же подозвал слуг, которые все это время исполняли роль статистов, и велел им проверить, сможет ли карета доехать до монастыря или хотя бы до деревни. Вскоре Планше доложил, что если ехать медленно и осторожно, то можно надеяться добраться до монастыря.
— Хорошо бы, — пробормотал Арамис, — вряд ли мы найдем другую карету поблизости.
Все согласно кивнули.
— Господа, — вступил в разговор Портос. — Я думаю, что нам надо позаботиться о лорде Винтере. Лучше всего будет закопать его здесь, чтобы не объясняться по поводу тела.
— Я не согласен, — задумчиво сказал Атос, переводя взгляд с жены на убитого. — Мы вполне можем сказать, что нашли его раненым в лесу…
— Убитым, — поправил Арамис. — Рана смертельная, прямо в сердце.
— Убитым, — кивнул Атос. — Я его убил и, хоть и не чувствую особых угрызений совести, ибо он англичанин и хотел тайком убить женщину, но все же хочу, чтобы его похоронили по христианскому обряду.
Арамис согласно кивнул.
Женщин осторожно перенесли в карету. Туда же положили тело лорда Винтера. Поскольку обе были в полубессознательном состоянии, такое соседство не вызвало возражений. Мушкетеры и слуги вскочили на коней, причем Планше исполнял роль кучера, а его лошадь вели в поводу, и кавалькада тронулась в обратный путь.
В монастырь они добрались только под утро. Убитого же оставили в деревне на попечение местного священника.
Монастырь гудел, как улей, встречая странную процессию. Атос конфиденциально поговорил с матерью-настоятельницей и поручил Анну и Констанцию заботам сестер, а заодно попросил не отпускать их из обители до возвращения мушкетеров. Согласие было получено с одной только оговоркой: настоятельница не смогла бы противодействовать распоряжению всесильного кардинала, и тут оставалось надеяться на случай.
Констанция была очень слаба, но находилась в сознании. Все утро д'Артаньян провел в ее келье, утешая и подбодряя ее. Сестры-сиделки только вздыхали, видя такое чувство.
Граф де Ла Фер попрощался с женой более сдержанно. Слишком многое стояло между ними, слишком многое было не сказано, чтобы они могли чувствовать себя свободно друг с другом. Но начало было положено.
— Я ничего не могу обещать, — говорил Антуан, — война еще не окончена, меня, в конце концов, могут убить.
Анна вздрогнула и умоляюще посмотрела на мужа.
— Да-да, сударыня, я не бессмертен. Но я надеюсь все-таки, что этого не случится и я смогу узнать правду о вас… о нас. А тогда — кто знает, что будет тогда… Во всяком случае, желаю вам выздоровления.
— Храни вас Бог, — прошептала Анна, сдерживая слезы. Это было так странно, как будто она снова становилась той, юной графиней де Ла Фер, которая еще умела плакать. Видимо, обет, который она дала тогда, на корабле, не имел уже силы. Анна пообещала себе, что обязательно исповедуется, как только несколько поправится.
Все утро Портос и Арамис провели в ожидании, но отнюдь не томительном. Монашки то и дело сновали мимо по своим делам, не забывая поглядывать на них, так что Арамис снова начал подумывать о духовной карьере.
Наконец Атос и д'Артаньян появились — задумчивые и, соответственно, неразговорчивые, и четверка пустилась в путь.
Три дня спустя четыре мушкетера вернулись в Париж; они не просрочили своего отпуска и в тот же вечер сделали обычный визит господину де Тревилю.
— Ну что, господа, — спросил их храбрый капитан, — хорошо вы веселились, пока были в отлучке?
— Бесподобно! — ответил Атос за себя и за товарищей.
Они вернулись в Ла-Рошель вместе с королем. Монарх был скучен и угрюм, и четыре друга выглядели под стать сюзерену: они ехали все рядом, понурив головы и мрачно глядя перед собой. Точнее, так выглядели Атос и д'Артаньян, а Арамис и Портос только лишь молчали или тихо переговаривались, но все равно общее впечатление было не радостным.
И если граф де Ла Фер думал исключительно о жене, то мысли д'Артаньяна были заняты почти поровну Констанцией и миледи. И если первые вызывали в нем почти детскую радость и надежды на лучшее будущее, то мысли о миледи таковыми не были. Он постоянно вспоминал о своем приключении в особняке на Королевской площади. Атос все знал — д'Артаньян сам рассказал другу. Но тогда они почти ничего не знали о миледи, она просто была их врагом, и Атос ненавидел жену. А что теперь?! Теперь — если супруги помирятся — как граф де Ла Фер отнесется к этому событию в прошлом своей жены и своего друга? Д'Артаньян не находил ответа и не находил покоя.
После приезда в какой-нибудь город, проводив короля до отведенного ему для ночлега помещения, друзья тотчас удалялись к себе или шли в расположенный на отшибе кабачок, где они, однако, не играли в кости и не пили, а только шепотом разговаривали между собой, зорко оглядываясь, не подслушивает ли их кто-нибудь.
Однажды, когда король сделал в пути привал, желая поохотиться, а четыре друга вместо того, чтобы примкнуть к охотникам, удалились, по своему обыкновению, в трактир на проезжей дороге, какой-то человек, прискакавший во весь опор из Ла-Рошели, остановил коня у дверей этого трактира, желая выпить стакан вина, заглянул в комнату, где сидели за столом четыре мушкетера, и закричал:
— Эй, господин д'Артаньян! Не вас ли я там вижу?
Д'Артаньян поднял голову и издал радостное восклицание. Это был тот самый человек, которого он называл своим призраком, это был незнакомец из Менга, с улицы Могильщиков и из Арраса. Д'Артаньян выхватил шпагу и кинулся к двери.
Но на этот раз незнакомец не кинулся в бегство, а соскочил с коня и пошел навстречу гасконцу.
— А, наконец-то я вас нашел, милостивый государь! — сказал юноша. — На этот раз вы от меня не скроетесь.
— Это вовсе не входит в мои намерения — на этот раз я сам искал вас. Именем короля я вас арестую! Я требую, чтобы вы отдали мне вашу шпагу, милостивый государь. Не вздумайте сопротивляться: предупреждаю вас, дело идет о вашей жизни.
— Кто же вы такой? — спросил д'Артаньян, опуская шпагу, но еще не отдавая ее.
— Я шевалье де Рошфор, — ответил незнакомец, — конюший господина кардинала де Ришелье. Я получил приказание доставить вас к его высокопреосвященству.
— Мы возвращаемся к его высокопреосвященству, господин шевалье, — вмешался Атос и подошел поближе, — и, разумеется, вы поверите слову господина д'Артаньяна, что он отправится прямо в Ла-Рошель.
— Я должен передать его в руки стражи, которая доставит его в лагерь.
