Все, что захочешь (СИ) - "Seguirilla" (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
- Прошу. Накидываю, - отрезал я, в отчаянии наблюдая, как латинос проходит мимо нас по противоположной стороне тротуара. Бля, неужели еще один гребаный потерянный день?
- Плохо просишь, сладкий, - отметил хастлер. - Ладно, у тебя будет еще возможность исправиться… Учись, детка.
Он выскользнул из машины, перебежал на другую сторону улицы за спиной удаляющегося парня и исчез между домами. Минута – и Иен уже шел навстречу латиносу, вывернувшись из-за угла на следующем перекрестке. Я не видел выражение его лица, но поравнявшись с нашим объектом, Иен немного замедлил шаг и явно задержал на нем взгляд. Потом он продолжил движение, а затем, буквально через три секунды, оба парня почти синхронно обернулись. И все! Иен вернулся к латиносу и пошел рядом с ним.
Блядь. Охуеть. Наверное, я многое потерял, решив остаться в стороне от гей-сообщества и проигнорировав изучение их тайной азбуки.
Я сгрыз все ногти и уже принялся за пальцы, когда дверь импалы со скрипом распахнулась, и довольный Иен уронил себя на пассажирское сидение.
Я протянул ему сто долларов, парень довольно осклабился.
- Надо было просить у тебя двести, - негромко произнес Иен, убирая деньги во внутренний карман куртки, - информация того стоит.
Я, все так же молча, достал бумажник и вытащил еще сотню. На миг я засомневался, стоит ли верить хастлеру на слово, но потом понял, что готов отдать куда больше, лишь бы дело сдвинулось с мертвой точки, да и вообще – исполнено было мастерски, парень заслуживает поощрения.
- Ого, аттракцион невиданной щедрости? – весело ухмыльнулся Иен, отправляя вторую зеленую бумажку вслед за первой. - Сладкий, проведенная вместе ночь явно положительно сказалась на твоем характере. А что было бы, если бы мы перепихнулись, м-м-м…
Он закатил глаза и совершенно неприлично застонал.
Я вздохнул. Может быть, если я промолчу, ему надоест сольное выступление, и он перейдет к делу. Я заебался с ним пикироваться.
Иен посерьезнел, поняв, что я больше не настроен шутить.
- Тони Дельгадо, двадцать три года, знак зодиака весы, любит китайскую кухню, согласился встретиться со мной завтра вечером, работает санитаром в шестом отделении клиники Рузвельта, - отчеканил он, с интересом наблюдая за моей реакцией.
Сначала я просто не поверил тому, что услышал. А потом меня накрыла волна ликования. Бинго. Аллилуйя, мать вашу. Упокой, господи, грешную душу сучки Харрис, если она и в самом деле откинула копыта, и будь милостив к этому парню, который просто оказался в неудачном месте в неудачное время. В неудачное для себя. Мне-то, наконец, невзъебенно повезло.
Я не то улыбнулся, не то оскалился. Все, вот он, мой пропуск в клинику. Иен хмыкнул.
- Знаешь, Брэди, пожалуй, я с тобой на ночь больше не останусь, - негромко произнес он. - Вы, маньяки, народ непредсказуемый, не хотел бы я, чтобы ты с таким же выражением лица улыбался по моему поводу.
Я взял себя в руки. Впрочем, новость была достойна того, чтобы на несколько секунд потерять над собой контроль.
- Ну смотри, как хочешь, уговаривать не буду, - фыркнул я, поворачивая ключ зажигания. - Надеюсь, хотя бы от завтрака ты не откажешься?
В эту минуту я почти любил весь мир, очень редкое для меня состояние.
- Детка, ты что, пытаешься ухаживать за мной? – промурлыкал Иен, как-то по-особому томно изгибаясь на сидении.
Я без особого раздражения пережил даже это.
- Не надейся, просто я только сейчас вспомнил, что не ел уже сутки, и мне внезапно жутко захотелось жрать, - усмехнулся я. - Кроме того, я должен проинструктировать тебя, ответы на какие вопросы ты должен получить от своей пассии.
Иен почему-то надулся. Я почти не обратил на него внимания. Жизнь налаживается, теперь дождаться звонка от Эллы – и можно действовать.
***
- Слушай, Иен, а тебе обязательно постоянно одеваться, как блядь? – не удержался я. Нет, я уже почти привык к его коротким обтягивающим маечкам и державшимся непонятно на чем джинсам, но сегодня это великолепие дополняли болтающиеся до уровня колен красные подтяжки, а джинсы были художественно разодраны на заднице таким образом, что становилось очевидным – парень белья не носит. Зачем ему нужна в такой ситуации короткая кожаная куртка – я никак не мог понять, все же надо определиться: то ли ему так жарко, что комфортно ходить с голым задом, то ли так холодно, что даже в этот теплый весенний день он не может обойтись без куртки. Когда он вошел в кафе, где я уже пил кофе, и вразвалочку прошествовал к моему столику, я почти физически ощутил, как вокруг нас сгустилось облако всеобщего неодобрения. Пожилая леди за соседним столиком поджала губы и шикнула на своего супруга, засмотревшегося на Иена, какие-то ссыкухи возле окна возбужденно зашептались, улыбка официантки стала нескрываемо презрительной. Заметив это, я понял, что не могу не восхититься похуизмом хастлера. Настолько откровенно плевать на мнение окружающих и ни капли не комплексовать – это говорит о многом. Но вопрос я уже задал, давать задний ход было бы глупо.
- А кто я, по-твоему? – холодно поинтересовался Иен, разваливаясь на стуле напротив меня. - И как мне прикажешь одеваться? Как бухгалтеру? Нет, сладкий, в нашем деле так – не покажешь, не продашь.
Я уже почти готов был, ну, не то чтобы извиниться, но хотя бы почувствовать себя неправым, когда парень расплылся в широкой улыбке и сполз по стулу еще ниже.
- И вообще, я не с работы, - сообщил он, довольный, словно обожравшийся кот. - Если помнишь, у меня вчера вечером было свидание…
- И?..
- …и оно продлилось до сегодняшнего утра, - Иен потянулся, хрустнув суставами.
- Интересно, с него ты тоже денег взял? – поинтересовался я, делая глоток. Кофе остыл до приемлемой температуры, вот теперь можно пить.
- С какой стати? – лениво отозвался Иен.
- Ну, ты же постоянно на работе и всякое такое…
- Не-а… Вчера у меня был выходной.
Я не выдержал и рассмеялся.
- То есть меня в тот раз ты просто наебал?
Хастлер даже не потрудился смутиться.
- Именно так. Ты же знал, с кем связался, верно? – он с трудом подавил зевок. - Сладкий, давай я тебе все расскажу и пойду спать, ок? Я знаком с тобой всего несколько дней, а ты меня уже вымотал до невозможного. Нет чтобы нормально потрахаться, ты предпочитаешь все мозги выебать своими фантазиями. Все же я сразу понял, как только тебя увидел, – извращенец.
- Я тоже влюбился в тебя с первого взгляда, - кивнул я. - Внимательно слушаю.
Скажу сразу, Иен прекрасно поработал, он узнал почти все, что мне было нужно, и это на первом свидании с парнем, с которым ему и без того было чем заняться. Просто голозадый уникум.
Как я и предполагал, младший и средний медперсонал в клинике работал сутками, врачи приходили ежедневно за исключением выходных. Жесткий график работы – сутки через сутки - был выбран самими сотрудниками и объяснялся довольно удобной схемой предоставления отпусков. Конкретно в шестом отделении работало три смены постоянного состава (два санитара, медсестра и охранник), две из них сменяли друг друга через день в течение месяца, потом одна смена уходила в отпуск на тридцать дней, и на работу из отпуска выходила третья смена. Таким образом, каждый работник после двух месяцев работы сутки через сутки получал месяц полноценного отдыха. В принципе, в шестом отделении предполагалось наличие четырех смен, но имеющиеся двенадцать человек прекрасно справлялись, и никому не приходило в голову на самом деле расширять штат.
Иен не мог сказать точно, но, судя по всему, платили сотрудникам клиники Рузвельта действительно очень хорошо. Еще одной причиной такой заинтересованности в работе была ее крайняя незамысловатость.
По словам Иена, Тони охарактеризовал свою деятельность следующим образом: «ни хера не делай, не забывай приходить за зарплатой».
Клиника не была ориентирована на лечение, как и сказала Гэмбл, здесь содержались недееспособные больные, у родственников которых было достаточно денег, чтобы платить за гарантию пожизненного содержания. Так оно и было – живыми из Рузвельта не выходили. О помещенных туда в большом мире очень быстро забывали, и в дальнейшем вспоминали один-единственный раз, когда раздавался звонок с сообщением о смерти. Пациентов хоронили за счет клиники на городском кладбище, так что, раз попрощавшись со своим родственником, можно было быть уверенным, что больше никогда его не увидишь, ни живым, ни мертвым. За это приходилось дорого платить, но душевное спокойствие – разве оно того не стоит?
