Заклинатель змей (СИ) - Рогозин Олег (бесплатные версии книг TXT) 📗
Ковалев явно хотел ответить что-то грубое, но, видимо, совсем уж бесчувственным чурбаном он не был - смутная тревога, повисшая в воздухе, передалась и ему, так что мужчина молча двинулся к выходу, наградив напоследок Игоря весьма выразительным взглядом.
- Руслан давно воспринимает людей, как безликие элементы своих схем,- сказал майор, с трудом вставая. Саша подавил желание кинуться ему на помощь – ничего, обойдется.
- Что ж, у вас много общего, - сказал он, сверля начальника мрачным взглядом исподлобья.
Игорь подошел к единственному окну, выглянул осторожно, не распахивая ставни до конца.
- Я, в отличие от него, учитываю, что люди могут испытывать друг к другу… не только холодный интерес, - сказал он, не оборачиваясь. – Поэтому мои схемы порою более точны.
- Бабка не выбрала меня, потому что у меня… ярмо на сердце. Потому что я слишком сильно вас люблю, - когда Саша понял, что именно сказал, было уже поздно отрицать. Несмотря на злость, несмотря ни на что… - А если бы это оказалось не так, то и скатертью дорога, так, получается?
- Участковый был лучшим кандидатом, это очевидно, - тихо сказал Рогозин, продолжая рассматривать что-то снаружи. Узкая полоска окна над его плечом сияла холодным лунным светом – уже и ночь наступить успела, собственно. И проклятые собаки никак не хотели затыкаться – их тоскливый хор только множился с каждой минутой.
- Вы должны были дать ему выбор. Объяснить, предложить добровольно, может быть… он захотел бы. И мне уж могли бы объяснить, я ведь тоже…
- И ты бы кинулся рассказывать это Косте, и мы бы сидели и до утра решали морально-этические проблемы, - фыркнул Игорь, и повернулся, решительно захлопнув ставни. Саша не видел его лица в заливавшем комнату мраке, и это его пугало. Он пошарил по стене, но не нашел выключателя. Бабка так и жила без электричества, что ли?
- Я взял на себя ответственность, только и всего, - сказал майор. – Если б выбрали тебя… тебе было бы легче ненавидеть меня за это. Всегда легче, когда есть кого обвинить. Может, Костя бы сам согласился, а потом всю жизнь корил себя за сделанный выбор. А мне не привыкать… брать ответственность. Знаешь, был у меня один парень в отряде, шибко верующий…
Хлопнула дверь – в комнату вернулся Ковалев.
- Что-то… нездоровое там происходит, - сказал он напряженно. - Люди какие-то ходят за оградой… странные. Не откликаются.
- Через забор им перелезть тяжело, - кивнул Игорь. – Бабуля там что-то закопала охранное, по всему периметру. Но они найдут способ, рано или поздно. У вас ведь оружие с собой?
- Я не собираюсь ни в кого стрелять, пока вы не объясните мне, кто противник! – зло выплюнул ФСБшник. Рогозин пожал плечами.
- Не знаю, я через окно не разглядел. Но могу предположить, что это группа разновозрастных студентов, не так давно объявленных в розыск. Их сознание подчиняется чуждой программе, заложенной… нашим противником. Так вот, Саш, я тебе рассказывал…
Снаружи раздался странный, хлопающий звук, точно от крыльев множества птиц. Но у бабки во дворе вроде бы не наблюдалось ни гусей, ни уток… да и разве они так хлопают?
- … был у нас парень в отряде, верующий, православный. Оператор отличный, стрелок блестящий, а вот убивать не мог. И не то чтоб силы духа не хватало – грех на душу брать не решался. Ну, я ему и сказал, мол, пока ты под моим командованием, все твои трупы мне засчитываются. Мне-то уже по-любому дорога только в ад, осталось вот договориться, чтоб я там был с рогами и с вилами… Ну и, в общем… нормально парень дослужил. Не боялся ответственности.
В окно что-то стукнуло снаружи, и стекло тренькнуло жалобно, но не лопнуло.
- Что им нужно? – спросил Ковалев, нервно оглянувшись в сторону окна.
- Очевидно же – не допустить передачи силы. Так что мы здесь посторожим, проследим, чтобы все получилось.
Игорь вынул из кармана уже знакомый Саше отвес на ниточке – маятник - и принялся методично обходить комнату, следя за тем , как покачивается в полумраке блестящая металлическая «капля».
- Контур защитный она поставила, и не один, это хорошо… но должны же где-то быть запасы? Эта их деревенская магия – вся на природные амулеты завязана, камешки да веточки… - пробормотал он.
Ковалев следил за его перемещениями с крайне скептическим выражением лица.
- Ну прям шоу «Битва экстрасенсов»… А без этой… хреновины ваша магия, значит, не работает?
Рогозин пожал плечами.
- Почему бы не сэкономить силы… это ведь далеко не самая важная задача сейчас. А потом, все не так просто… вы, наверное, не в курсе, но у разных людей разная… спецификация. Кто-то лучше работает с информацией «на вход», кто-то «на выход». Кому-то легче чувствовать потоки энергии, кому-то – их изменять…
- Сенсы и операторы, такая классификация, - пояснил Саша. Ему вдруг стало жалко ФСБшника, который явно был выбит из колеи всем происходящим.
Капитан повернулся к нему, словно только что заметил присутствие третьего в комнате. Оно и понятно, имея дело с Игорем, легко забыть обо всем… и что происходит, и на каком свете находишься…
- Ага, пассивные, активные и противные… - тихо-тихо, себе под нос, прокомментировал майор. Саша нервно прикусил губу, стараясь не рассмеяться.
- А ты… из каких, интересно? – спросил Ковалев, пристально глядя на парня. В контексте шуточки Игоря, вопрос прозвучал двусмысленно, и Саша фыркнул, пытаясь не заржать в голос. Нервное напряжение этого сумасшедшего вечера бродило внутри, то и дело грозясь вырваться наружу в виде истерики. Или морду набить кому-нибудь, тоже не помешало бы…
- А Саша у нас парень хоть куда, - легкомысленным тоном пояснил Рогозин. Он уже, кажется, нашел, что искал – присев на корточки, перебирал какие-то туго завязанные мешочки на полке. – Хоть туда, хоть сюда, как говорится…
Они все-таки рассмеялись, оба почти синхронно. Ковалев смотрел на них совершенно дикими глазами. Наверное, он чувствовал себя сейчас подобно героям шизофренического «авторского кино», вроде того, что так любит смотреть Настя. Когда на пятнадцатой минуте фильма камера вдруг начинает бешено вращаться вокруг героя, чайный сервиз взлетает в воздух, а собеседники срывают маски и превращаются в хохочущих чудовищ…
На самом деле, подумал Саша, чудовищам, может, ничуть не легче. Может, они смеются, чтобы не заплакать. Может, они и хотели бы оставаться людьми, да только кто-то же должен играть эту роль.
В окно снова что-то стукнуло, и стекло с тихим звоном рассыпалось. Ставни распахнуло порывом ветра – по крайней мере, Саше хотелось думать, что это ветер. В бледном свете луны комната показалась вдруг маленькой и давно заброшенной. Если б не тихий голос бабки, бубнивший за стеной, могло бы показаться, что избушка необитаема уже много лет.
- Пробьют контур ведь, сволочи, - непонятно пробормотал майор, взвешивая на ладони матерчатый мешочек. – Соль, что ли? Ладно… лучше, чем ничего.
Он выпрямился, бросил быстрый взгляд в окно.
- Так, скоро будет то еще веселье… Времени у нас мало, сейчас придется отставить сантименты и делать дело, так что… если кто-то еще хочет дать мне по морде, лучше разобраться с этим сейчас.
Говоря это, он пристально смотрел на Сашу. Тот демонстративно отвернулся. Время и место для выяснения отношений сейчас были явно неподходящие.
- Потом поговорим, - сказал он, стараясь, чтобы голос прозвучал нейтрально и холодно.
- Это обнадеживает… по крайней мере, ты еще собираешься со мной разговаривать, - усмехнулся Игорь, и вновь повернулся к окну. – А вот и наши детишки… какая неожиданность.
Саша подошел к нему, осторожно выглянул наружу, опасаясь, как бы не получить в лоб очередным камнем, или чем там швыряли в окно их «оппоненты». По пустынному бабкиному огороду странной, ковыляющей походкой двигались темные силуэты – один, другой, еще несколько за забором… Что-то в них настораживало, что-то было не так.
- Твою мать, они же… мертвые? – выдохнул Ковалев у Саши над ухом. И картина, словно по щелчку пальцев, обрела ясность.
