Маленький оборвыш (др. перевод) - Гринвуд Джеймс (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Мне очень не хотелось идти, но, делать нечего, я должен был покориться, и через пять минут мы были уже в полицейском управлении. Меня заставили пересказать мою историю инспектору полиции. Он слушал с большим волнением, задавал мне множество вопросов, делал какие-то отметки в своей записной книжке, и, когда я закончил, несколько минут молча ходил взад и вперед по комнате.
– В котором часу ты ушел с улицы Кэт? – спросил он.
Я помнил, что было десять минут десятого, когда я заглянул в столовую, где была миссис Гапкинс.
– Теперь пять минут одиннадцатого, – сказал инспектор. – Он велел тебе купить башмаки в Бишопсите?
– Да, сэр.
Инспектор позвал полицейского, переодетого в простое платье, дал ему полусоверен и велел купить пару легких башмаков с завязками спереди.
Я решительно не понимал, для чего это делается. Если я не вернусь на улицу Кэт, зачем же мне башмаки?
– Вы напрасно послали за башмаками, сэр, – осмелился я заметить, – мои сапоги еще совсем крепкие.
Инспектор шепнул что-то мистеру Тиббиту, который тотчас же вышел из комнаты, а сам заговорил со мной ласковым голосом.
– Ты хороший мальчик, – сказал он. – Счастье твое, что ты вовремя остановился на дурной дороге. Теперь, если ты нам поможешь довести до конца это дельце, ты будешь обеспечен на всю жизнь. Тебе ведь хочется вести честную жизнь и ни в чем не нуждаться?
– Конечно хочется, сэр, только я не знаю, что мне делать.
– Ну, а я знаю. Ты можешь помочь нам. Как только вернется человек, которого я послал за башмаками, беги скорее назад на улицу Кэт.
– Назад на улицу Кэт? К Джорджу Гапкинсу? Да зачем же, сэр?
– Видишь ли, мы хотим, чтобы он пошел на этот грабеж, – ответил инспектор. – Ты неглупый мальчик, ты понимаешь, зачем нам это нужно. Тебе не грозит никакой опасности, – прибавил он, замечая, что я его понимаю, но сильно трушу. – Если бы ты был сообщником этих негодяев, тебе, конечно, досталось бы очень сильно, теперь же другое дело, ты помогаешь закону преследовать их, и закон защитит тебя. Даю тебе честное слово, что с этой минуты и до конца дела полиция глаз с тебя не спустит.
Последние слова инспектор произнес особенно выразительно, вероятно, желая дать мне понять, чтобы я и не думал обмануть его.
В эту минуту вошел полицейский с парой новых башмаков.
– Примерь-ка их! – приказал мне инспектор. – Отлично! Теперь беги скорее обратно, а то тебя там, пожалуй, хватятся. Постой, еще одно слово: могу я довериться тебе? – Он положил руку мне на плечо и посмотрел мне прямо в глаза.
– Можете, сэр, – кивнул я. – Если вы говорите, что со мной не случится ничего дурного, что вы не дадите меня в обиду, так я исполню все, как вы велели.
– Ну, и прекрасно. Иди домой и не рассказывай никому, где был. Еще одно слово. Тебе, верно, придется пролезать через какое-нибудь маленькое окошечко, так ты не бойся, я буду стоять возле и ждать тебя. Там будет темно, но ты меня узнаешь потому, что я возьму тебя за волосы, вот так. Ну, теперь ступай.
Я не берусь описать чувства, переполнявшие меня, когда я вышел из полицейского управления и побежал назад на улицу Кэт. У меня не было в голове ни одной определенной мысли; я знал только одно, что буквально исполню приказание инспектора, так как он обещал дать мне возможность вести честную жизнь. Я не думал, что подвергаю себя при этом какой-нибудь опасности, иначе я, наверное, опять бежал бы от полиции. Когда я вернулся на улицу Кэт, Джорджа Гапкинса не было дома, и мне отворила дверь его жена. Я думал, что она очень удивится, увидев меня, но она, напротив, пристально посмотрела на меня и затем весело воскликнула:
– А, ты вернулся, Джим!
– Да, я останусь здесь, – ответил я.
– Ну, и отлично, я очень рада, что ты останешься! – всплеснула она руками.
– А вы же мне говорили, чтобы я ушел, – с удивлением заметил я.
– Ну да, ты ушел и опять пришел, я очень рада!
Через несколько минут она спросила меня, помню ли я имена сообщников моего хозяина и то место, куда они хотят идти сегодня ночью. Я назвал ей и то, и другое.
– Отлично, Джимми! – она опять засмеясь своим странным смехом. – Ты умный мальчик, умеешь и помнить секреты, и хранить их! Славная штука, не правда ли? Ха-ха!
– Да-с, очень, – пролепетал я и в сильном волнении бросился наверх в свою спальню.
Я так и не узнал, подозревала ли она, в чем дело. В четыре часа она оделась и ушла куда-то, оставив меня в доме одного. Около семи часов вернулся Джордж Гапкинс. Он сначала рассердился, не застав жены дома, но потом повеселел и за чаем шутил и разговаривал со мной самым добродушным образом. Мне было очень тяжело слушать его шутки. Лучше бы он злился и ворчал на меня, тогда у меня было бы легче на сердце. После чая он поинтересовался:
– Знаешь ты Фульгет, Джим?
Я ответил, что не знаю.
– Ну, все равно. Надень свои новые башмаки и иди пешком до банка, а там садись в фульгетский дилижанс; как доедешь до Фульгета, спроси, где мост, и поверни в третью улицу за мостом, там ты найдешь пивную лавочку. Войди в нее и спроси, дома ли мистер Мазон. Отправляйся скорее.
Я с радостью вышел из душной комнаты на свежий воздух. Надев новые башмаки, я быстрыми шагами направился к банку. Я уже прошел с полдороги, как вдруг меня остановил какой-то прохожий:
– Не знаете ли, мальчик, как мне пройти к Лондонскому мосту?
Я указал ему дорогу.
– Благодарю, – кивнул он и тихо добавил: – Я покупал вам сегодня башмаки. Вы куда идете, в Фульгет?
Взглянув в лицо прохожего, я тотчас узнал в нем полицейского и в нескольких словах объяснил ему, куда я иду.
– Благодарю, – ответил он и, как ни в чем не бывало, пошел к Лондонскому мосту.
В девять часов я дошел до улицы, указанной мне мистером Гапкинсом.
Мальчик, стоявший за прилавком пивной, сообщил мне, что мистер Мазон ждет меня в комнате хозяина, и, войдя туда, я увидел Джорджа Туинера и Джона Армитеджа, занятых игрой в карты.
– Я мистер Мазон, – сказал мне хозяин, – посиди, подожди немного, Джимми.
Они продолжали играть и пить пиво. Хозяин распивочной несколько раз подходил к ним и заговаривал с ними, как со старинными знакомыми. Наконец в половине двенадцатого, когда совсем стемнело, пришел мистер Гапкинс и мы вышли из распивочной. Гапкинс шел со мной впереди, а двое других следовали за нами. Мы прошли таким образом с добрую милю. Доро?гой мистер Гапкинс объяснил мне, что я должен был делать: мне нужно было пролезть в маленькое окошечко, осторожно пробраться вдоль стены и затем отодвинуть задвижку, запиравшую дверь.
– Ты не бойся, – прибавил он, – если бы дело было опасное, я не взял бы такого мальчика, как ты. Ты ведь можешь сделать все, что я тебе сказал?
– Могу, – ответил я, дрожа как в лихорадке.
– Мы все отлично устроим, – заметил мистер Гапкинс. – Там в целом доме живет один только старый джентльмен, такой же старый слуга да глухая экономка; нет даже собаки.
Мы повернули в небольшой переулок и подошли к забору. Туинер и Джон Армитедж догнали нас, и мы все тихо, как кошки, перелезли через забор. После этого по усыпанной песком дорожке мы подошли к большому темному дому. Ни слова не было произнесено. Я заметил, что Джон Армитедж свинтил какие-то блестящие орудия, влез на плечи к Туинеру и стал что-то делать в стене. Минуты через две что-то звякнуло, и он соскочил вниз.
– Сними башмаки, Джим, – шепнул мне Джордж.
Дрожа от страха, я снял башмаки. Джордж взял меня на руки, влез на спину к Туинеру и просунул мои ноги в какое-то отверстие.
– Тут тесно, Джим, – прошептал он, – да ничего, ты пролезешь, прижми крепче руку к боку. Полезай бочком! Хорошо! Прыгай, не бойся, тут невысоко, не забудь, что я тебе говорил о двери и о задвижке.
Я делал все, что он мне приказывал, и при последних его словах прыгнул вниз. Здесь, к великому моему утешению, чья-то невидимая рука схватила меня за волосы, другая невидимая рука зажала мне рот, меня тихонько втолкнули в какую-то комнату и заперли там.
