Сатир и Муза - Афантов Андрей (книги онлайн полные TXT) 📗

– Ага! – Карен бросил трубку.

Алексей не успел повернуть голову в сторону Оли, как снова услышал звонок Карена:

– Боссы не хотят. Сказали: «репо» кончатся, позиции закроем, и хватит игр.– Ну, им виднее, – Алёша почувствовал, что ему вдруг стало всё равно, что дальше будет с банком. И тут же решил вернуться на работу – привезти заявление на увольнение…

2003 год, 3 ноября, понедельник, вечер.

Осознавать себя безработным было непривычно и противно. В прошлый раз пауза между работами длилась неделю и тоже сильно напрягала Алексея. А тут! Денег не было. Сбережения Алексей решил оставить Светлане, разводом с которой занимался специально нанятый адвокат. Сидеть на шее у Оли было совсем неуютно. Рассчитывать на получение бонуса от Кирюхина было наивно. Но на разговор с Кареном Алексей решился. Тот с пониманием отнёсся к трудностям бывшего уже начальника, и пообещал поговорить с народом на предмет сброситься и поддержать. Но бонус ожидался не раньше конца января. Ещё Алексея занимала мысль, потянулся ли за ним шлейф слухов по рынку о причине его ухода? Любые гадости могли помешать трудоустройству. Щедрые намеки о будущем банке раздавали скандинавы, но иностранцы уж очень медленно запрягают. В общем, на семейном совете они с Ольгой решили ждать до февраля, и только потом начать заниматься резюме. А пока Алексей всецело отдался картине.

В этот вечер у них обоих было совершенно беззаботное настроение. Ольге предстояла завтра подписать обходной. Сильнее всего её объявленному уходу расстроился Николай Николаевич. Хотя они не сталкивались тесно по работе, тот чувствовал людей и понимал, что с Карповой из банка уйдёт что-то живое и освежающее… Он и позвонил Звонарёву рассказать новости и поделиться печалью. Алексей внимательно выслушал собеседника, радуясь, что хоть кто-то не в курсе его связи с Олей.

Оля и Алексей готовились отметить её увольнение походом в ресторан, когда снова объявился Виктор и попросил о встрече. Кафе, которое они выбрали, было просторным, светлым, и Виктору не понравилось. Тот нервничал, крутил головой по сторонам и спешил.

– Вот… выполняю поручение руководства, – он протянул Алексею листок и покосился на Олю. То, что она была рядом, ему тоже не нравилось.

Алексей уставился в распечатку экселевской таблицы – она ему была непонятна.

– В общем, мы заработали восемнадцать миллионов. Ваша доля – десять процентов, Виктор как можно небрежнее толкнул по полу спортивную сумку к ногам Алёши, – извините, в дипломат не влезли.

– Сэкономить решили? – попробовала пошутить Ольга. – Ей не нравилось чувствовать себя лишней. «Купюры пятитысячные не могли подобрать, что ли?» – зло подумала она, считая, что речь идёт о рублях. Её бестактная шутка повисла в воздухе. Виктор дёргался, а Алексей пребывал в прострации от удивления.

– Вот как? Спасибо. Действительно большое спасибо. Не ожидал, – пояснил он своё удивление.

– У них философия такая – любая помощь, даже дружеская, должна вознаграждаться, – пояснил позицию скандинавов Виктор.

– Признайтесь, они знали заранее?

– О чём?

– О том, что России вот-вот повысят инвестиционный рейтинг.

– Видимо, знали, – Виктор пожал плечами и сказал как само собой разумеющееся: – Вы же понимаете, что все самые успешные сделки на рынке так или иначе связаны с инсайдом. Никто в этом не сознаётся, но все этим охотно пользуются. И на Западе тоже. Фарисейство.

– Да, вы правы, – Алексей вдруг вспомнил проект Карена. – Даже когда инвестбанк организует у себя брокерский деск, его задача собрать как можно больше клиентов, чтобы видеть, куда двигаются капитальные потоки. Тогда можно «цеплять свои ордера паровозом» за клиентскими заявками. Тоже по сути инсайдерская торговля.

Алексей вдруг заметил, что разговаривает сам с собой.

– Ну, я пойду? И вы тоже не засиживайтесь. – Виктор снова тревожно оглянулся.

– Да, конечно. Ещё раз спасибо, – Алексей кивнул головой, продолжая не верить своей удаче.Поторопить Ольгу допить кофе он не решился.

С совершенно оглушённым видом они уселись в «эмэльку».

– А что там? – решилась спросить Ольга, намереваясь узнать: рубли в сумке или доллары?

– Доллары, – понял её вопрос Алексей.

– Ого! Миллион восемьсот тысяч долларов! Покажи! – потребовала Ольга, в её глазах мелькнула узкими фарами купе-BMW шестой серии – Никогда столько не видела!

– Надо было в ревизию кассы сходить. На Новый год, – буркнул Алексей добродушно. – Может, дома?

Но Оля уже расстёгивала сумку, стоявшую у ног. Салон наполнился запахом краски, купюры были новенькие, хотя и затянутые в резинку.

– Brand-new [50] , – констатировала она. – Ты теперь богат!

– Мы богаты! – уверенно сказал Алексей.

Они почти приехали, когда он оглядел критически неказистую хрущёвку, где они ютились. С раздражением он представил коридор, заставленный старой мебелью, пропахшей шестидесятыми годами прошлого века, по которому им сейчас предстояло идти к их двери. Его передёрнуло. «Что-то мне не хочется заниматься деньгами. От стресса ещё не отошёл, что ли? – он посмотрел на совершенно счастливую Олю. Похоже, она не верила, что «мы» он говорил серьёзно. – И от картины опять отвлекусь».

– Оля, – подчёркнуто серьёзно сказал он. – А давай я поручу пристроить эти деньги тебе!?

– Ты что, дурак? – она была серьёзна. – Во-первых, они твои, – настаивала она. – Во-вторых, я же… баба. Ещё голова закружится!

– Ну, не кокетничай. Хочешь, серьёзно?

– Да! – Оля подобрала ноги на кресле, приготовившись слушать комплименты.

– Я считаю, что ты своим умом, мудростью, дашь сто очков многим мужикам.

Оля молчала, но улыбалась.

– Мне, например. Ты гораздо трезвее меня!

Она начала беззвучно смеяться.

– И машину водишь лучше! И зарплата у тебя была больше!

– Была, – Олечка поняла, что он действительно говорит то, что думает. – Ну, тогда сначала квартиру купим. А то я мимо Яузы не могу спокойно ездить – мутит.

Алёша засиял, и, стесняясь, Ольга спросила:

– Можно плохое сказать?

– Говори! – Алексей сжал кулаки.

– Меня с работы не отпускают. Проверка ЦБ пришла. Все хором просят ещё задержаться. И Кирюхин.

– Ну, задержись.

– Ты не обиделся? Вдруг тебе неприятно.

– Это же было твоё решение уходить за компанию со мной. Чисто женское, – Алёша ухмыльнулся. – Я не возражаю. Тебе виднее, как быть.

Он преданно посмотрел ей в глаза:

– Правда! – и, видя, что она удовлетворилась его ответом, сменил тему: – И что проверка?

– Трудно будет. Те времена, когда проверяющие в выписке из Bank of New York искали корреспонденцию с кассой уже прошли [51] . Будут искать «дырки». Наверняка найдут.

– А твоя роль в чём?

– А фиг его знает? Найдут, чем занять. Буду скреплять ксерокопии скрепочками. Странный он.

– Кирюхин?

– Да.

– Ну, если бы мы были на его месте, тоже бы странными кому-то казались.

– А вообще они – скоты.

– Кто они? Проверка? – уточнил Лёша.

– Да. То есть понятно, что у людей служба и «работа такая», но в обычном бытовом общении они просто излучают ненависть к нам всем. На личном уровне. Разговаривают сквозь зубы, словно еле сдерживаются, чтобы не нахамить.

– Может, это классовая неприязнь? Бывает такое. Встречаешь знакомых, которых знаешь с советских времен. Но у них ничего не получилось в жизни. И вроде всё в порядке, люди хорошие. А неприязнь спрятать не могут. Злость на наш успех.

– Я бы так не сказала про «цэбэшников». Одеты прилично, не бедно.

– Тогда надо ждать. Проверка на сколько?

– Шестьдесят дней.

– Ну, так за это время они обязательно чем-то проявятся. Почему они вас так ненавидят. Может, это заказная проверка.– Думаешь, они за нашей лицензией пришли? – «Она сказала «нашей» – значит, на самом деле передумала увольняться. Ну, может, это и к лучшему».

Когда позвонил Карен, Алексей даже не стал напоминать о своей доле бонуса. Карен тоже не стал говорить про это.