Прекрасные тела - Каннингем Лора (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
Она с улыбкой думала о ребенке, который — у нее внутри — тоже плескался и, как теперь принято думать, слушал музыку. Для него Клер ставила лучшие записи. Она явственно видела это дитя, а радужный пузырь, служивший ему пристанищем, представлялся ей увеличенной копией пузырьков, готовых перелиться через сверкающие фарфоровые бока старой ванны. Клер, как всегда, благословляла того, кто ее изготовил, ведь это была не просто ванна, а среда обитания. Семь футов в длину, три — в глубину. Теперь таких не делают.
«Зато теперь их уничтожают», — подумала Клер. Прошлая неделя принесла ей немало волнений: начался демонтаж «Тереза-хауса», и множество точно таких же ванн было выброшено на улицу. Как странно и глупо: похожие, хотя и худшего качества, продавались неподалеку от дома Джесси, в Нохо и Сохо, в магазинах с названиями типа «Городская археология» и стоили тысячи долларов. Однако пришли какие-то терминаторы, выволокли ванны на улицу и начали крушить их кувалдами, разбивая на мелкие кусочки. Эти рабочие, главным образом хорваты, еще недавно сражавшиеся с сербами, теперь бежали в Америку — очевидно, чтобы воевать со старой американской сантехникой. Вдали от родины они совершали свое черное дело с невозмутимым спокойствием. «Видимо, они побывали в таких заварухах, что теперь им все нипочем», — думала Клер.
Она чувствовала, что расправа над ваннами — это отголосок мрачных боснийских событий. Вообще-то, с Югославией у Клер были связаны приятные воспоминания: лето в Дубровнике, уютные кафе, крепкий турецкий кофе в маленькой чашечке, тающие во рту пирожки со сливовой начинкой. Цыганские скрипки. Но то была старая Югославия, которую Клер любила и о которой вспоминала с нежностью.
Клер напомнила себе, что той страны давно не существует — ни на карте, ни в сознании людей. Она закрыла глаза и немного подвигалась в воде. Она вспомнила виноградник, где за деревянным столом ей подавали вино, сыр, фрукты и, конечно же, кофе, сваренный по особому рецепту. В то время и в той деревне казалось, что сербы и хорваты — друзья, родственники, любовники. Теперь они убивали друг друга — даже в этом солнечном винограднике… Клер вздрогнула от жуткого грохота: это очередную ванну выломали из старого пола, где она покоилась более ста лет, обеспечивал комфорт обитателям «Тереза-хауса». До Клер донеслись гортанные крики рабочих. Вероятно, обреченная ванна была совсем недалеко, всего в нескольких ярдах.
Может быть, люди, нанятые, чтобы разрушить «Тереза-хаус», — бывшие солдаты батальонов смерти? Что если они продолжают свою войну в доме Клер, пусть даже не в таких масштабах, как на родине, и сражаясь всего лишь с фарфоровыми ваннами?
Звуковые и визуальные эффекты тоже напоминали о военных действиях: в воздухе висела пыль от известки, слышались стоны и вопли. Рабочие перекрикивались сквозь развалины. Клер чувствовала себя в кольце окружения, в кольце разрушения. Здание тряслось от вибрации — это рабочие отбойными молотками разламывали вестибюль и то крыло «Тереза-хауса», где когда-то располагались общая столовая и библиотека.
Правда, небольшую «комнату отдыха» решили сохранить. Здесь Клер с подругами некогда собирались, чтобы помузицировать или посмотреть старые фильмы и концерты — в их распоряжении был маленький цветной телевизор с торчащей антенной, придававшей ему сходство с испуганным кроликом.
Комната уцелела, но маленький телевизор заменили другим, с широким плоским экраном, и надобность в кроличьих ушах отпала. Теперь к крыше со стороны переулка приросла тарелка спутниковой антенны. Лежа в ванне, Клер сквозь пупырчатое оконце могла разглядеть этот гигантский металлический тюльпан. Серый цветок казался ей потенциально смертоносным, он притягивал электромагнитные волны и портил вид на прелестный зеленый дворик «Тереза-хауса». И вообще, он словно бы целился в городское небо. Конечно, теперь телевизоры жителей «Тереза-хауса» хорошо принимали все каналы — настолько хорошо, что зрители могли разглядеть волоски в ноздрях дикторов, вещавших (поставленными голосами и, судя по всему, в режиме нон-стоп) о творящихся повсюду ужасах. Клер беспокоилась, не является ли спутниковая антенна возможным источником радиации, но управляющий убедил ее, что, напротив, тарелка выполняет функцию огромного щита. Итак, находясь в комнате № 312 и лежа у себя в ванне, Клер, возможно, была защищена от случайного радиоактивного облучения, как никто в этом городе.
Но беспокойство насчет тарелки показалось Клер пустяком в сравнении с новой напастью — разрушением части «Тереза-хауса» и уничтожением старинных ванн. Клер внимала чудовищному шуму этих работ и, лежа в своей уцелевшей ванне, всем телом ощущала пробегающие по воде мощные ударные волны, казавшиеся ей подобием цунами, обрушившегося на один отдельно взятый дом. Будущее мчалось на нее с огромной скоростью, как гоночный автомобиль, и Клер просто не могла предвидеть, какие последствия эта гонка будет иметь лично для нее. Она сделала слабую попытку спасти ванны, но, конечно же, ее никто не услышал.
— Постойте! — кричала она рабочим. — Я знаю тех, кому эти ванны нужны!
Однако наемники строительной компании даже не взглянули в ее сторону. Разгром продолжался, причем громили не только ванны, но и раковины, и кухонные шкафчики. Словом, шло истребление любых артефактов тех изящных времен, когда вещи делались на века, когда предметы быта приравнивались к произведениям искусства, когда ванна становилась напоминанием о целой культуре, а раковина, элегантная и прихотливо изогнутая, высилась на пьедестале, словно античная ваза.
На смену этой роскоши пришли уродцы из пластмассы и металлопластика. Новые «стандартные» (ха-ха!) ванны заполнялись только до середины. В этих дешевых мелких корытах скрюченное тело купальщика наполовину торчало из воды, и он чувствовал себя омаром, выброшенным на мелководье и прибитым к чужому берегу. Всю неделю Клер наблюдала за доставкой «стандартных» изделий в «Тереза-хаус». «Пусть только попробуют поднять руку на мою ванну, — думала Клер, — уж я им устрою!»
Клер позволила себе еще одно блаженное погружение в теплую пену Она вдыхала пар, благоухающий маслами, привезенными из Греции, Италии и Турции. Ощущался и аромат лавандового масла, купленного во Франции, в прибрежном городке Ле Лаванду. Ароматерапия без границ. Клер жила по принципу «Кашу маслом не испортишь», а потому добавляла в воду все известные ей травяные и цветочные эссенции, веря, что они помогут ей восстановить силы.
Она облегченно вздохнула, узнав, что продвижение «батальонов смерти» все-таки остановилось, хотя и в непосредственной близости от нее — в сущности, прямо у ее двери, на третьем этаже. Спасена. От гильотины. У последней черты. Пощадили вместе с ванной… Клер не могла себе представить, что было бы, если бы они постучались к ней. Есть вещи, совершенно необходимые для жизни: музыка и хорошая ванна. «Я бы сражалась за свою ванну до последнего, — сказала себе Клер. — Даже отряд особого назначения не смог бы ее у меня отнять».
Карузо взял свое фирменное верхнее «до» и держал его, наполняя сердце Клер радостью. Клер улыбнулась: несчастная любовь, поднятая на вершину искусства, — чего еще желать? Потом откуда-то сверху прозвучало «ля бемоль» — пала очередная старинная ванна «Тереза-хауса».
Жизнь склонна… к изменчивости. Сегодня она приняла обличье разрушительницы и явилась к Клер в облаке строительной пыли (непонятно, как эта пыль просочилась в квартиру, ведь окна наглухо закрыты). Пылевая завеса держалась уже несколько недель, оседая плотным слоем на всем, что принадлежало Клер, да и на самой Клер… отсюда необходимость принимать ванну еще чаще и подолгу.
Когда ария закончилась, и голос Карузо смолк, Клер поднялась, порозовевшая от длительных водных процедур. У нее даже кожа на кончиках пальцев сморщилась. Судя по всему, она провела в ванной полдня. Был уже седьмой час. Клер поняла, что опаздывает на вечеринку, но тут же улыбнулась: подруги знают, что она опоздает. У них даже существовал уговор: если праздник начинается, к примеру, в восемь, то Клер надо приглашать к семи.
