Час дракона - Говард Роберт Ирвин (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Вперед были посланы группы разведчиков, и Амальрик нетерпеливо ожидал их возвращения с известием о том, что половодье застало Пуантенцев врасплох и они теперь находятся в ловушке. Но, когда они вернулись, удивлению его не было предела: Конан переправился через реку!
— Что?! — орал Амальрик. — Он переправился через половодье?
— Не было никакого половодья… — ответили испуганные разведчики. — Вчера поздно ночью он добрался до Танасула и перешел реку…
— Не было половодья!? — теперь кричать настала очередь Ксальтотуна, впервые на памяти Амальрика сбитого с толку. — Это невозможно! Ведь у истоков Ширки уже два дня идут сильные дожди!
— Может быть, Ваше Сиятельство, — ответил один из разведчиков. — Вода была мутной, и жители Танасула утверждают, что вчера уровень реки поднимался примерно на фут, но этого было недостаточно, чтобы помешать переправе.
Ксальтотун подвел! Эта мысль стала лихорадочно биться в мозгу Амальрика. Его страх перед удивительным пришельцем из прошлого постоянно нарастал с той самой ночи в Бельверусе, когда он увидел, как порыжевшая сморщенная мумия увеличивается в размерах, чтобы превратиться в живого человека. А потом смерть Ораста превратила этот страх в панический ужас. Он уже уверился было, что этот человек, а может быть, и дьявол, — непобедим. Однако сейчас налицо было его явное поражение.
"Значит, даже величайшие некроманты порой совершают ошибки!"— подумал барон. Но он не осмелился сказать что-либо против ахеронцу — по крайней мере, пока. Ораст был мертв и жарился в каком-то одному черту ведомом пекле, и Амальрик прекрасно понимал, что меч его значит довольно мало, там, где не помогла черная магия жреца-отступника. Еще неизвестно, что в дальнейшем может взбрести в голову Ксальтотуну, а в настоящее время реальной опасностью оставался Конан со своей армией. И поэтому помощь чернокнижника сейчас могла оказаться совсем не лишней.
Вскоре они достигли Танасула, расположенного в месте, где естественный скальный мост делал возможной переправу даже через реку при большой воде. Передовые разъезды сообщили, что Конан встал лагерем в видневшихся в нескольких милях за рекой горах Рокимантана, и перед самым заходом солнца соединился с гандерами.
Наступила ночь. Взгляд Амальрика был прикован к лицу Ксальтотуна, непреклонного и какого-то нечеловечески величественного в мерцающем свете свечей.
— Ну и что теперь? Твоя магия подвела… Теперь Конан занимает более выгодную позицию, чем мы, и армия его почти не уступает по численности нашей. И выбор сейчас у нас невелик: либо ждать его нападения, либо отступать к Тарантии, ожидая удара в спину.
— Ожидание для нас равносильно смерти, — ответил Ксальтотун. — Поэтому нам тоже необходимо переправиться и стать обозом на той стороне, в долине. А на рассвете мы начнем наступление.
— Но ведь его позиция гораздо лучше нашей! Мы будем обречены!..
— Дурак! — неожиданная вспышка гнева сорвала с чернокнижника маску его обычного спокойствия. — Может, ты забыл Валку? Или считаешь меня бездарем, раз какая-то паршивая шутка природы предотвратила половодье? Да, я хотел бы, чтобы врага уничтожили ваши мечи. Но раз все изменилось, не беспокойся: мои заклятия раздавят мятежников. Конан попал в ловушку. И завтрашнего захода солнца ему не увидеть. Начинай переправу!
Переправляться пришлось уже при свете факелов. Копыта их коней громко громыхали по камням, поднимая фонтан брызг на отмелях. Черная поверхность воды искрилась отблесками огня, точно так же, как и сталь лат. Каменный мост был широк, но, несмотря на это, армия сумела выйти в долину и разбить там лагерь лишь к полуночи. Где-то высоко в горах были заметны огни костров, — это Конан расположился на стоянку в горах Рокимантана, уже не раз становившихся последним местом расположения лагеря королей Аквилонии.
Так и не сумев уснуть, Амальрик вышел из своего шатра и решил обойти лагерь. В палатке Ксальтотуна вновь мерцал необычный свет, время от времени тишину прорезали истошные крики, а гудение зловещего бубна скорее походило на рев.
Барон, инстинкты и чувства которого обостряли ночь и опасность, интуитивно почувствовал, что силе Ксальтотуна противостоит какая-то иная сила, не принадлежащая обычным людям. Теперь все его подозрения окончательно рассеялись. Он взглянул на далекие огни и лицо его перекосила судорога ярости. Армия его сейчас стояла в самом сердце враждебного дикого края. Там, высоко в горах, притаились тысячи утративших человеческий облик существ с волчьими сердцами и душами, из которых ненависть к оккупантам и неутоленная жажда мести вытравили все иные чувства, мысли и надежды. Ожидать чего-либо или бежать от всей этой орды обезумевших врагов значило смириться со своим полным поражением и гибелью. А утро могло поставить его лицом к лицу со страшнейшим из всех воинов запада варваром и его полудикой толпой. И если магия Ксальтотуна подведет и на этот раз…
Из темноты вынырнули несколько караульных. Пламя факела ярко отсвечивало в их полированных шлемах и панцирях. Они наполовину вели, наполовину волокли какую-то худую фигуру в лохмотьях.
Отдав честь, солдаты доложили:
— Ваша Светлость, этот человек сдался в руки караула и заявил, что хочет говорит с королем Валерием. Это аквилонец.
Человеком это существо в лохмотьях назвать было трудно: он скорее напоминал волка, до костей ободранного зубьями капкана. На ногах и запястьях его были заметны старые шрамы, которые могли быть оставлены только кандалами. А лицо его было обезображено большим выжженным раскаленным железом клеймом. Когда его опустили на колени перед бароном, глаза его загорелись сквозь свалявшиеся кудри, словно угли.
— Так это ты, паршивый пес? — прогремел немедиец.
— Зовут меня Тиберием, — ответил тот, заскрежетав зубами. — Я пришел рассказать вам, как одолеть Конана.
— Ты что — шутишь?! — зло спросил Амальрик.
— Говорят, у вас есть золото… — еле слышно отозвался Тиберий, дрожа всем телом. — Дайте мне хоть немного! Дайте мне золота, и я расскажу, как убить короля!
Его широко раскрытые глаза безумно блестели, а растопыренные пальцы умоляюще протянутых рук казались когтями.
Амальрик молча пожал плечами. Пусть так — его никогда не смущали даже самые отвратительные способы и методы борьбы с противником.
— Если ты говоришь правду — получишь столько золота, сколько сможешь унести. Но если ты шпион, я прикажу подвесить тебя за ноги. Ведите его за мной!
Войдя в шатер Валерия, который тоже не спал, барон ухмыльнулся и сказал, указав на приведенного с собой человека:
— Говорит, что знает способ, как помочь нам в нашем деле. А это может нам понадобиться, если план Ксальтотуна снова провалится. А теперь говори ты, пес!
Тело предателя билось в каких-то болезненных конвульсиях, а слова сливались в быстрое бормотание.
— Конан со своей армией стоит в глубине Долины Львов, у которой очень труднопроходимый рельеф. Она окружена с обеих сторон горами. Не имея возможности обойти его с фланга, вы будете вынуждены ударить ему в лоб. Но, если бы король Валерий решился прибегнуть к моим услугам, я показал бы ему, как напасть на Конана с тыла. Если вы доверитесь мне, выходить нужно прямо сейчас. Это несколько часов езды — сначала на запад, потом — на север, и под конец — на восток, чтобы войти в Долину Львов с тыла, как это сделали гандерцы.
Амальрик колебался и нерешительно теребил подбородок. И все-таки, это не было ничем неправдоподобным — в часы всеобщего хаоса всегда находились люди, готовые продать душу за несколько золотых монет.
— Но если заведешь меня в западню, — умрешь, — с угрозой в голосе предупредил Валерий. — Ты это понял?
Оборванец задрожал, но глаз не опустил.
— Ты убьешь меня сразу же, как только в чем-либо заподозришь!
— Конан не станет разделять свои силы, — вступил в разговор Амальрик. — Ведь он специально объединил свои войска, чтобы отразить наше нападение, и вряд ли пошлет даже один отряд на сооружение в горах ловушки. Кроме того, этот мерзавец, — он посмотрел на трясущегося оборванца, — знает, что жизнь его зависит от того, приведет ли он нас туда, куда сейчас пообещал. И потом — чтобы такой подлец пожертвовал ради кого-то жизнью? Вздор! Нет, Валерий, мне кажется, что он говорит дело.
