Мужья и любовники - Харрис Рут (книги бесплатно .TXT) 📗
– Да, конечно, только и прибыль пойдет им, – отрезала Джейд и велела Стиву отказаться.
– Никто еще не отказывал Бадди Майстеру, – сказал Стив. В каком-то смысле он постоянно искал избавителя, и неважно было, как его или ее зовут – Джейд, Мэри Лу или Бадди Майстер.
– Если ты боишься, – победоносно улыбнулась Джейд, – то мне бояться нечего.
– Вы отдаете себе отчет в том, что делаете? – спросил Бадди. Его густой голос тоже был частью легенды. Джейд сидела у Бадди Майстера в его огромном кабинете, разглядывая оружие. Его было так много, что казалось, будто встреча происходит в арсенале.
– Разумеется, отдаю, – ответила Джейд, – улыбаясь своей фирменной улыбкой. – С чего бы это Стиву продавать свои платья под вашей маркой?
– А что тут непонятного? Для престижа. Ради ауры Пятой авеню. Ради шикарного окружения.
– Но Стив может получить все это и без помощи «Маркса и компании», – заметила Джейд. – В конце концов, он уже продавал свои платья Савенну, а сейчас Бендел сделал очень щедрое предложение.
– Ну так что с того? Зачем быть в кордебалете у Савенна и Бендела, когда можно быть звездой у «Маркса и K°».
– Звездой? – переспросила Джейд насмешливо. – Или просто дизайнером фирмы?
Бадди изучающе посмотрел на нее.
– Кто, собственно, добивается места под солнцем? – внезапно спросил он. – Вы или Стив?
– Оба, – ответила Джейд, хотя это было не совсем так. В настоящий момент за место под солнцем больше боролась она. Стив еще не разобрался в конфликте Художника и бизнесмена. Одна часть его не желала иметь ничего общего с отцом, другая – хотела быть на него похожей. Сейчас Стиву было ясно только то, чего он не хочет: потеряться в густой тени отца. Откровенность, с какой он говорил об этом, а также его полная противоположность Бадди, заставляла Джейд проявлять куда больше терпения, чем обычно.
Майстер снова пристально посмотрел на нее.
– Вы ему кто, наседка?
Джейд резко поднялась и, глядя Бадди прямо в гранитно-серые глаза, кивнула на стену, ослепительно улыбнулась и спросила:
– А вы часто стреляете в людей?
В ситуациях, где Кэрлис действовала прямо и жестко, Джейд предпочитала использовать женские чары. Обе добивались своего, но Кэрлис люди боялись, а Джейд им нравилась. Нравилась даже крутым парням вроде Бадди Майстера.
Бадди был так поражен, что не нашелся, что ответить, и погрузился в молчание. Потом засмеялся, если, конечно, его отрывистое хрюканье можно было назвать смехом.
– Неплохо, неплохо, – сказал он, проникаясь к ней чем-то вроде симпатии. – Знаете, никто раньше даже не упоминал про это оружие. Ни разу за все то время, что оно здесь. Вы первая, – он покачал головой.
– Кажется, раньше вам никто не говорил «нет», мистер Майстер? Ну, так я и тут первая, – Джейд смягчила свои слова радужной улыбкой. – Поищите другого дизайнера, которого можно купить за бесценок.
Бадди собирался что-то сказать, но Джейд уже вышла из кабинета, не дав ему и рта открыть.
– Боже милосердный, – воскликнул Стив, побледнев после рассказа о случившемся. – Ведь никто еще не осмеливался послать Бадди Майстера к черту – да еще прямо в лицо.
– Ну так я осмелилась, – спокойно сказала Джейд. В последнее время Стива нервно трясло, настроение у него то поднималось, то падало, как прыгает вверх-вниз вышедший из строя лифт. В настоящий момент он был зол и напуган. Это был один из тех дней, когда он вслух задавал себе вопрос, что делать чуткому художнику вроде него в джунглях бизнеса. Он пребывал в параноидальном состоянии, полагая, что против него ополчился целый мир, в том числе и Джейд.
– И вы уверены, совершенно уверены, что так и надо было поступить? – спросил он. По части вопросов, заданных задним числом, Стив был вне конкуренции. Вообще-то больше всего он не хотел, чтобы Джейд все взяла на себя. Чтобы было кого обвинить, если что пойдет не так, а коль речь идет о мануфактуре, просчеты неизбежны.
– Надеюсь, – Джейд постаралась придать тону легкость, какой на самом деле не испытывала. – Только боюсь, что следующий мой шаг еще больше выбьет тебя из колеи.
– Это еще что такое? – спросил он, мгновенно настораживаясь. Волнение свое он выдавал тем, что отчаянно грыз ноготь на правом указательном пальце. На съемках он всегда старался как-нибудь спрятать этот палец, чтобы не было видно заусениц, каковые в свою очередь могли выдать его душевное состояние.
Следующим действием Джейд собиралась избавиться от всех случайных и посторонних заказов. Она знала, что одна мысль об этом приведет Стива в неистовство. Ведь так он рискует лишиться спасательного жилета, а Джейд была не столь безрассудна, чтобы прямо объявить ему о своих намерениях.
– Да ничего страшного, не волнуйся, – сказала она и посмотрела на часы. – Тебе пора перекусить чего-нибудь. Отправляйся-ка в город.
– Где это ты научилась всему этому? – спросил Стив через три месяца после того, как Джейд получила заем в банке, организовала первую полномасштабную выставку фасонов, наняла бухгалтера, послала эскизы моделей всем основным поставщикам и уговорила Стива сменить вышедший из моды молодежный стиль на классическую английскую тройку. Она привела в порядок его дела – и его самого, не становясь при этом в позу строгого наставника, неизменно сохраняя добродушие и доверительность; Стив был одновременно очарован ею и слегка напуган.
– Я научилась, как ты говоришь, всему этому, когда работала у Мэри Лу и Савенна, – откликнулась Джейд, вспоминая суровую школу розничной продажи, цен, рекламы мод, которую она прошла у Мэри Лу. А более всего то, что та же Мэри Лу называла умением «очаровывать покупателя».
– И еще кое-чему меня научили муж и свекор, – добавила Джейд. – Они крепко разбирались в делах. – И впрямь, Херб и Барри до последней мелочи всегда были в курсе того, что происходит в собственной компании. – Бывший муж, – поспешно поправилась она, – и бывший свекор.
Джейд всячески старалась навсегда отодвинуть Барри и Херба в прошлое, а они упорно возвращались в настоящее. Она изо всех сил старалась убедить себя, что с семью годами замужества она разделается за год.
В глазах Джорджа Нантаккет был поворотным пунктом. Джейд уверяла его, что это были всего лишь выходные Дни. Все лето Джордж старался сделать так, чтобы Джейд проводила с ним как можно больше времени – он занимал ее вечера и выходные. Все лето Джейд пыталась удержать Джорджа на расстоянии. Она по-прежнему встречалась с Дэном, хотя думала во время этих свиданий о Джордже. Она встречалась с Марти и Питером и тоже думала о Джордже, хотя себе самой, а Джорджу тем более, в этом признаваться не хотела. Именно Джейд ввела Правило Четырех Дней.
На День труда и выходные – всего четыре дня – Джейд поехала с Питером на Файр-Айленд. Вернувшись, она обнаружила на автоответчике четыре записи от Джорджа – по одной на день. Он говорил, как скучает по ней. Джейд позвонила ему немедленно, хотя была уже глубокая ночь.
– Я скучала по тебе, – с удивлением услышала Джейд собственные слова. Время с Питером они провели неплохо – играли в теннис, купались, делали похлебку из моллюсков. Джейд безотрывно думала о Джордже, мечтала, чтобы он был здесь, рядом, спрашивала себя, как он там, в Денвере, вспоминает ли ее так, как она вспоминает его.
– Что ты сказала? – в комическом ужасе переспросил он. Для него выходные стали сплошным кошмаром. Он полетел в Денвер увидеться с Бобби, и у него буквально сердце упало, когда Ина сказала, что сын гостит у приятеля в Вэйле. Джордж заявил, что Ина нарочно услала сына, чтобы он не мог с ним встретиться, и с этого началась, чтобы не прекращаться в течение четырех дней, настоящая война – вокруг денег, прошлого, любовниц Джорджа, любовника Ины. А больше всего – вокруг Бобби. Джордж хотел видеться с ним как можно чаще, а Ина этому всячески препятствовала. Сын был единственным надежным оружием против бывшего мужа, и она безжалостно пользовалась им, заявляя, что да, конечно, Джордж может встречаться с сыном сколько его душе угодно, а потом под разными предлогами ломала эти встречи. Кончилось все постелью и разговорами о примирении Джордж хотел, чтобы жена с сыном вернулись домой. Но и Джейд он тоже не хотел терять. Он вернулся в Нью-Йорк в расстроенных чувствах. И почему жизнь обязательно должна быть такой сложной, раздраженно думал он.
