От Петра I до катастрофы 1917 г. - Ключник Роман (мир бесплатных книг .txt) 📗
Но верхние петровские управленческие слои изменились сильно, вернее - испортились сильно, не только стали из далёкой высоты смотреть презрительно на «дремучий» упёртый народ, «понимающий только кнут и виселицу», но и стали по примеру Петра презирать родной русский язык и переходить в общении на иностранные, совершенно потеряли морально-нравственные ориентиры.
«А может быть самое худшее - это колоссальное растление народа… опять же - не всего народа, конечно, а именно той части, которая теснее всего взаимодействовала с Петром… Растление тех самых правящих 1 % самое большое 2-3 % населения Российской империи», - отметил в своём исследовании А. Буровский. Любопытно, что вышесказанное удивительно точно подходит всем реформаторам-перестройщикам: Екатерине Второй, большевикам, в начале 90-х, и к политической и экономической элите в начале 21 века.
Более того - при Петре некогда небольшая управленческая прослойка превратилась в жирный эксплуататорский слой, класс дворян увеличилось в 5 раз. А благодаря «табелю о рангах» и, несмотря на объявленный Петром симпатичный принцип продвижения по карьерной лестнице «по годности» - из 14 классов 7 верхних классов (с 8-го) чиновников получали право потомственного дворянства.
После петровских реформ князь Святополк-Мирский в своей книге уже мог смело написать:
«Главным недостатком общественной и государственной жизни новейшей России всегда являлась та духовная пропасть, которая существовала у нас между высшими и низшими классами населения… Русские образованные классы, после и благодаря реформам Петра, в культурном отношении оказались в своеобразном положении как бы «непомнящие родства»».
«Все реформы Петра вырыли глубокую пропасть между допетровской и петровской Россией. Гибельные последствия реформ Петра неисчислимы. В результате их в России вместо единого народа возникли как бы два особых народа: совершенно различных по вере, миросозерцанию, языку и одежде и быту», - фиксировал в своём исследовании И. Солоневич.
В-четвертых, народ полностью отвергли, отрезали от участия в управлении государством, обществом - остались в далеком прошлом Земские соборы, Думы, Вече и т. п. Государство и монархия благодаря Петру из регулятора и организатора жизни народа превратились в совершенно оторванного от народа злого господина, в жестокого эксплуататора и вампира. Народ этому чуждому государству и чуждой монархии был нужен только как объект налогов, источник денег, рекрутов и прочих людских ресурсов.
«Россия с Петра перестала быть понятной русскому народу. Он не представлял себе ни её границ, ни её задач, ни её внешних врагов, которые были ясны и конкретны для него в Московском Царстве, выветривание государственного сознания продолжалось беспрерывно в народных массах Империи»,
- отметил Г. Федотов («Размышление о России и революции»).
С Петра начали уничтожать государственное сознание народа, его «гражданскую позицию», народ перестал понимать и сопереживать за государственные интересы, потому что - это были не его интересы, чуждые, антинародные. Это сильно тормозило развитие общества и государства - опять же благодаря Петру «великому». Петр фактически сказал народу: «Молчи, смотри и слушай внимательно подлый варварский народ, попробуй, гнида, только ослушаться или взбунтоваться…».
И так говорили все последующие монархи после Петра до Екатерины «великой» включительно.
Ведь это Петр «великий» своим Указом в 1711 году закрепостил крестьян до рабского состояния, когда крепостных крестьян стало можно продавать без земли и разрывая семьи… Его последователи-монархи эту тенденцию продолжили, закрепив рабство и рабочих, а Екатерина «великая» довела эту позорную и пагубную тенденцию до абсурда, до края, до восстания Пугачева.
Таким образом, в-пятых, благодаря Петру «великому» стала формироваться в России объективная база всех будущих катастрофических для России революций. Подчеркну - в предыдущей, в данной и в следующих книгах я буду внимательно рассматривать важнейший вопрос для каждого русского человека, для каждого россиянина и славян других стран - «Русский вопрос».
Понятно, что в созданной Петром ситуации народ относился неприязненно или даже враждебно к своему «родному» руководству, национальной власти, и понятно, что большое количество прибывших в Россию при Петре иностранцев только усугубляли в народе впечатление и отношение чуждости, враждебности, непонятливости.
В-шестых, эту пропасть между высшими и низшими российскими классами усугубили привлеченные в страну иностранцы, которые пребывали в России благодаря Петру и после его смерти. И благодаря Петру стали возможны тяжелые времена Бирона, Липмана, засилье иностранцев в науке - все эти Миллеры и Байеры, многочисленные масоны и масонские организации, и захват трона в России немкой Софией Фредерикой Августой Ангельт-Цербтской - Екатерины Второй, и её трагическое для России своими последствиями правление. Не случайно она додумалась поставить в 1782 году помпезный памятник Петру - «Медный всадник»; и сразу же в Петербурге возникла зловещая легенда о скачущем ночью кровавом царе. Петр привлек много иностранцев в армию, в управление страной и в образование. До чего довели немецкие управленцы астраханцев, народ - помним, как «воевали» под Нарвой - помним. Причем следует отметить, что если Петр своих соотечественников карал жесточайшим образом за малейшую провинность, кроме нескольких друзей детства, то к иностранцам оказывал впрямь христианское милосердие и всепрощение, например, герцог Огильви в бою под Нарвой совершил измену - перебежал к шведам, но когда положение шведов ухудшилось - Огильви покаялся, и был Петром прощен, и опять поставлен на службу в русскую армию…
Повторюсь, - если мы рассматриваем поступки в России некоего морально урода Огильви или Кроа, немцев или евреев - мы всё время внимательно раздумываем и пытаемся разобраться в трагическом «Русском вопросе» не из любопытства или некой «чистой» научной истины, а чтобы попытаться не повторить трагических ошибок в будущем.
Авторы многочисленных учебников любят писать такую фразу во славу Петра: «Петр Первый много сделал для образования, открыл университет, пригласил в Россию много иностранных учёных, открыл Навигационную школу, Инженерную, Артиллерийскую, Адмиралтейскую, цифирные школы…
Это якобы должно означать, что Петр много сделал для развития науки, образования, культуры, нравственности. Но после этой голословности никто не раскрывает конкретику, реальность, как это делает в своём исследовании А. Буровский - в 1711 году дошло до того, что ученики Навигационной школы разбежались, чтобы не помереть от голода, солдаты их ловили, но поймали не всех… В 1714 году опять писались слезные челобитные, что ученики, пять месяцев не получая ни копейки, «не только кафтаны проели, но и босиком ходят, просят милостыню у окон…», » в Морской академии (в Петербурге! Под самым, что ни есть государевым оком!) сорок два гвардейца не ходили на учение затем, что стали наги и босы». В 1724 году Петр устроил личную ревизию академии - приехал на занятия. Выяснилось, что 85 учеников уже 5 месяцев не ходят на занятия «за босотою и неимением дневного пропитания»… После смерти Петра цифирные школы стали сливаться с архиерейскими, гарнизонными, горнозаводскими школами и постепенно исчезли…
Сохранилась потрясающая история про то, как Михайло Ломоносов вернулся из Германии и впервые вышел на работу в Академическую гимназию. В помпезном нетопленном зале на триста слушателей сидел одни-единственный скрючившийся от холода гимназист. И великий учёный не стал читать лекцию. Он подозвал к себе оборванного мальчика и спросил его: «Сегодня ел?» Гимназист помотал головой, и тогда Ми-хайло Васильевич повел его к себе обедать…». Вот так учили иностранцы и Петр русских детей. Вот такая была реальность, правда. Хорошо, что появился Ломоносов.
«Между Петром Первым и Екатериной Второй он один является самобытным сподвижником просвещения.
Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом»,
