Викинг - Мазин Александр Владимирович (книги онлайн полные .TXT) 📗

Не прошло и десяти минут, как я услышал глухой удар соприкоснувшихся бортов и несильный толчок. Затем топот ног. Надо полагать, мои друзья уже на палубе.

Ага! Я услышал знакомый баритон: Хрёрек.

Разговор сразу пошел на повышенных тонах. Ярл наезжал, Аслак Утка отбрехивался. Мол, ничего не знаю, плыву себе мирно, никого не трогаю!

Я помалкивал. На всякий случай. Уж очень у меня положение невыигрышное для самостоятельной игры. Да и Хрёрек — не из тех, что верит на слово. До джентльменов людям этого мира еще расти и расти.

Ага! Вот в дырку люка свесились две головы: сам Утка и… Ульфхам Треска.

— Ну у тебя тут и вонь… — проворчал Ульфхам. — Тебе бы не трэлей, а дерьмо возить.

— Трэли и есть дерьмо, — отозвался Аслак.

Голос у него был спокойный, уверенный. Еще бы!

Думает, что главной уликой уже кормится придонная фауна Балтийского моря.

— Лампу дайте! — потребовал Ульфхам.

— Зачем тебе лампа, Треска! — крикнул я снизу. — Хочешь подобрать себе кусок дерьма пожирнее?

Дальше все произошло очень быстро. Башка Аслака исчезла из кадра, голова Ульфхама — тоже. А через пару секунд вниз спрыгнули Трувор и Стюрмир.

Стюрмир приземлился на кого-то из рабов, тот заорал, но хускарлу было начхать.

Я уже стоял, опираясь спиной на доски обшивки.

Эти двое подхватили меня, как неодушевленный предмет, и метнули в люк. Наверху меня тут же ухватили три пары рук.

— Не худо бы тебе помыться, — усмехнулся ярл.

— Брось меня за борт, — предложил я. — Только не забудь потом вытянуть, а то вода холодная, я замерзну.

Парни (на палубе кнорра было не меньше двух десятков наших) заржали. Тоже сказал: холодная вода. Вот зимой она да, холодная. А сейчас просто идеальная водичка.

Тем временем с меня сняли колодки. Как приятно снова ходить самостоятельно!

Вдруг веселое лицо ярла превратилось в маску рассерженного демона. Даже я испугался.

Оказалось, к нам подвели Аслака. Рожа у хозяина кнорра была в крови, правая рука согнута под неэстетичным углом. Сломана, надо полагать.

Быстро его обработали.

Покоцанный Аслак держался неплохо. С достоинством.

— Я не знал, что он — твой хирдманн, — поведал ярлу работорговец. — Мои люди это подтвердят.

— Само собой, — согласился Хрёрек. — Великанша Ран с удовольствием их выслушает.

— Ты не можешь нас просто так перебить, — возразил Аслак. — Это не по закону. Если ты меня убьешь, тебе придется ответить перед тингом. И перед конунгом Хареком. Ты, может, не знаешь, но сестра моей матери…

— Знаю, — перебил его Хрёрек. — С конунгом мы договоримся.

— Один не одобрит… — попытался подыскать еще один аргумент в свою пользу работорговец.

— С Одином я тоже договорюсь, — усмехнулся Хрёрек. — Ты подал мне неплохую мысль. Ульфхам! Я решил подарить этот кнорр Одину!

— Жаль, — вздохнул командир личной охраны ярла. — Я как раз нашел здесь немного серебра.

— Одину! — твердо сказал Хрёрек. — Стюрмир!

— Да, вождь!

Здоровяк спрыгнул в люк, и оттуда тотчас раздались удары топора.

— Э-э-э… — пробормотал я. События развивались чересчур быстро. Неужели ярл решил утопить кнорр со всем содержимым. С людьми в трюме…

— Там есть кто-то, кому ты хотел бы сохранить жизнь? — Ярл как всегда догадлив.

Я задумался… Ненадолго.

— Пожалуй, есть один.

Я подошел к люку и крикнул в темноту:

— Хавчик!

— Я тут, Волк! — пискнули снизу.

Через минуту мой несостоявшийся учитель рабской философии стоял на палубе кнорра и лыбился щербатым ртом.

— Искупайтесь, — сказал ярл. — А мы пока тут закончим. — Вытянул меч, воздел к небу и провозгласил:

— Слышишь меня, Один! Тебе посвящаю…

И так далее.

Лезть в студеную воду мне совсем не хотелось, но приказы командира не обсуждаются. Тем более, этот командир только что извлек меня из очень глубокого нужника.

Через пару минут я, завернувшись в медвежью шкуру, хлебал пиво на палубе родного драккара. Это было нелегко, потому что зубы громко стучали о край медной чашки.

Рядом со мной завернувшийся в ветхую дерюгу Хавчик жадно грыз вяленую рыбину. Удивительный факт: ему было теплее, чем мне.

Мы отвалили. Кнорр медленно погружался в пучину. Его экипаж перебили, тела побросали в трюм. Команда Аслака почти не сопротивлялась. Видимо, надеялись, что Хрёрек не станет убивать всех. Зря надеялись.

Зато все ценности и оружие работорговцы забрали с собой. Если что-то или кто-то жертвуется Одину, то целиком. Без остатка.

Похоронным гимном тонущему кнорру стали вопли рабов, захлебывавшихся в трюме.

Они терзали мой цивилизованный слух, пока Трувор втирал целебную мазь в мои ссадины и царапины. Мазь была довольно вонючая. Зачем, спрашивается, я мылся?

Глава тридцать шестая,

в которой герой едва не становится жертвой коллеги по профессии

После операции по моему освобождению мы разделились. Второй драккар, возглавляемый Хёдином Моржом, — старик пустился в плавание вместе с нами, поскольку отлично знал не только местные воды, но и всех прибрежных обитателей, — с экипажем из сорока гребцов отправился в Хедебю, а мы двинулись в острову Сёлунд, вотчине неоднократно упоминавшегося Рагнара-конунга.

Когда-то я терпеть не мог спать днем. Разве что — в армейской учебке. Там-то мы навострились «харю давить» при каждом удобном случае. Здесь это полезное свойство восстановилось.

Сменившись с вахты, я быстренько употреблял организованный Хавчиком ленч (хорошо иметь своего раба, особенно если тот назначен армейским поваром), залезал под тюленью шкуру где-нибудь поближе к корме и дрых иной раз до самого ужина. Ни качка, ни скрип весел, ни то, что через меня постоянно перешагивали бодрствующие товарищи, ничуть не мешало. Привык. Сурова жизнь простого северного пирата.

Однако в этот вечер моя собственная жизнь едва не оборвалась. Причем по глупости.

То есть я проснулся, как обычно. Сбросив влажную от брызг шкуру, сел и…

…Спасла отменная реакция. А может быть, то, что я еще не до конца проснулся — сознание не тормозило рефлексов.

Ничего подобного я раньше не делал. То есть поймать ладонями клинок не очень проворного противника мне изредка удавалось. На тренировках. Но пущенный прямо в переносицу нож…

Иначе как чудом такое не назовешь.

Хлоп! — и между моих дланей зажат короткий и широкий швырковый ножик с колечком на рукояти для удобства извлечения. Из кармашка. Или из трупа.

Остренький наконечник ножа замер в каком-то сантиметре от моего сонного личика.

Я раздвинул ладони, и ножик упал на палубу.

Н-да. Злым умыслом тут и не пахло. Уж настолько я в физиогномике разбираюсь.

Видок у Бежана, молодого парня из Ладоги, прямо скажем охреневший.

Взяли паренька на испытательный срок. Ясное дело, что в свободное от вахт время он тренировался до седьмого пота. Вот и сейчас — соорудил мишень из старого чехла для щита и упражнялся.

Мишень эту я обнаружил у себя за спиной. Метрах в трех.

Губы у паренька дрожали, глаза — по пять копеек.

Надо полагать, с воображением у молодого все в порядке. И это воображение уже нарисовало ему последствия втыкания железного ножика между глаз товарища по ремеслу.

Мне стало жаль парнишку. Поэтому я оставил событие без комментариев. Подобрал ножик, бросил его Бежану и покинул директрису [36], перебравшись на канатную бухту.

Сидевший на этой же бухте Свартхёвди дружески огрел меня по спине. Он все видел и мою реакцию заценил.

Глава тридцать седьмая,

из которой читатель может кое-что узнать о господском престиже и о преимуществах рабского состояния

— Ты богатый человек, хозяин, — бубнил над ухом мой раб. — Тебе следует хорошо одеваться.