Связанный честью - Браун Сандра (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Потом Эйслин надела на Тони подгузник, завернула его в купальную простыню и быстро вышла на улицу. Лукас уже сидел в ее машине с заведенным мотором.
Участок перед домом после вчерашнего дождя превратился в болото. Лукас с трудом выруливал из липкой грязи, пока они не выехали на дорогу. Та оказалась лишь немногим лучше. Машину пару раз заносило в канаву, задние колеса скользили на жидком иле.
Лукас сгорбился над рулем, до боли сжимая его руками. Его напряженное лицо напомнило Эйслин о другом случае, когда он вел ее машину точно с такой же сосредоточенностью. Тогда казалось, что это дело жизни и смерти. Но оно бледнело по сравнению с сегодняшним. Теперь она узнала, что такое настоящий ужас: когда твой ребенок на грани жизни и смерти.
Дорога до города показалась вечностью. Крошечное тельце Тони было таким горячим, что, казалось, могло оставить ожог на груди Эйслин. Малыш беспокойно вертелся. Он на минуту задремывал, но, задыхаясь, просыпался.
Джин и Элис выбежали из клиники, как только увидели, что их машина влетает на парковку.
– Как он? – Джин открыл дверцу со стороны Эйслин.
– Джин, помоги ему, – со слезами попросила она. – Он весь горит. По-моему, температура опять поднялась.
Они поспешили к клинике, обгоняя друг друга. Эйслин с Тони на руках пошла в смотровую. Клиника еще не открылась, и в коридоре пока не было пациентов, которые могли бы посоперничать с ней за внимание доктора.
Элис и Джин методично осмотрели ребенка, оттеснив в сторону его беспокойную мать. Эйслин посмотрела на Лукаса, надеясь на поддержку, но тот не сводил глаз с Тони. Почти всю дорогу он молчал. Эйслин хотелось его утешить, но она знала, что ей нечего сказать, кроме пустой банальности. И как она может его утешить, если сама в таком ужасе?
Джин послушал Тони стетоскопом.
– В легких есть жидкость. Состояние верхних дыхательных путей сильно ухудшилось.
– Но ему становилось лучше, – запротестовала Эйслин. – Я давала ему лекарства, ни разу не пропускала.
– Никто тебя не винит, – сказал Джин и положил руку ей на плечо. – Такое иногда случается.
– Он… Вчера вечером он сильно промок. И замерз. – Она рассказала о буре. – Но пока мы шли обратно до дома, я следила, чтобы Тони был в тепле. Почему же ему стало хуже?
В ее голосе слышалась подступающая истерика. Элис и Джин поспешили заверить, что инфекция распространилась бы в любом случае.
– Он не был на антибиотике, – сказал Джин. – Это не твой недогляд.
– Вылечи его, – попросил молчавший доселе Лукас. Он стоял по другую сторону смотрового стола и смотрел на своего сына как на догорающую звезду Вселенной.
– Вряд ли я смогу, Лукас.
– Что? – ахнула Эйслин. Она стиснула руки и поднесла к побелевшим губам.
– Здесь я мало что могу сделать, – пояснил Джин. – Я предлагаю отвезти Тони в больницу Феникса. Там есть отделение интенсивной терапии для новорожденных и соответствующие специалисты. У меня нет оборудования, чтобы его лечить.
– Но до Феникса несколько часов езды, – отчаянно возразила Эйслин.
– Я знаю одного человека, мы с ним вместе учились в медшколе. Он сейчас возглавляет вертолетную скорую помощь. Я сейчас позвоню ему. Элис, сделай Тони укол, чтобы сбить температуру.
Страх парализовал Эйслин. Она беспомощно смотрела, как Элис готовит шприц и делает укол, потом меняет малышу подгузник. Наконец она передала ребенка умирающей от беспокойства матери. Эйслин оперлась о смотровой стол и стала укачивать сына, пытаясь его успокоить, насколько это было в ее силах.
К ним вернулся Джин:
– Он немедленно высылает вертолет. Посадка будет на том пастбище, что к северу от шоссе, прямо за городом. Этот пилот уже бывал здесь в прошлом году, когда забирал укушенного змеей, так что он знает дорогу. Эйслин, Лукас, в вертолете вас будет сопровождать педиатрическая медсестра, а в больнице уже будут ждать врачи.
– Он в критическом состоянии? – дрогнувшим голосом спросила Эйслин.
Джин взял ее за руки:
– Я бы не стал тревожить тебя без необходимости. Да, он в критическом состоянии.
Несколько часов спустя врач в Фениксе подтвердил диагноз Джина. Несколько часов были для Эйслин настоящим кошмаром. Они с Лукасом побежали навстречу вертолету и спешно поднялись на борт. И с того момента Эйслин поняла, что теперь всегда будет преклоняться перед медиками. Медсестра в вертолете сразу занялась Тони. Она постоянно была на радиосвязи с врачами в больнице, и, пока они летели, а затем приземлились на больничную крышу, Тони уже получал самое лучшее лечение.
Как только они переступили порог отделения, малыша сразу же забрали и унесли. Эйслин обняла Лукаса, желая ощутить его сильные руки. Он обнял ее в ответ, но чисто механически. Его сердце в этом не участвовало. Эйслин ощущала между ними эмоциональную пропасть, широкую, как морской залив. С тех пор как они выехали из дома, она чувствовала, как он все дальше и дальше от нее ускользает.
Его лицо казалось отстраненным, словно он дистанцировался от трагедии. Но Эйслин знала, что он очень страдает. Она не понимала, как ему удается так жестко контролировать свои эмоции. Она сама была на грани срыва, чувствуя, что в любой момент может начать биться головой о стену, топать ногами и рвать на себе волосы.
Они ждали в полном молчании, совершенно невыносимом для Эйслин. Куда делась любовь и нежность, которые Лукас дарил Джозефу, когда тот умирал? А поддержка, которую он оказывал Элис? Почему сейчас для нее нет ни того ни другого? Но Джозеф умер стариком. У Лукаса были годы, чтобы подготовиться к его смерти.
Эйслин с облегчением увидела, что к ним идет врач.
– Мистер и миссис Грейвольф?
Они кивнули.
– Ваш маленький сын очень болен, – начал врач. Он вылил на них поток медицинских терминов, которые для Эйслин были пустым звуком, но закончил словом «пневмония».
– Но это значит, что все не так плохо, да? – облегченно воскликнула Эйслин. – Я знаю многих людей, переболевших пневмонией. Они все выздоравливали.
Доктор тревожно глянул на Лукаса и снова посмотрел на Эйслин, которая с надеждой ждала его ответа.
– Выживаемость при пневмонии очень высока, но мы говорим о трехмесячном малыше. Боюсь, это уменьшает шансы вашего сына на легкое выздоровление.
– Значит, это серьезно?
– В данный момент его состояние внушает очень серьезные опасения.
– Он умрет? – Она с трудом выговорила трясущимися губами ненавистный вопрос.
– Не знаю, – честно ответил врач. – Я сделаю все от меня зависящее, чтобы его вытащить. – Он успокаивающе сжал ей плечо. – А теперь прошу меня извинить. Я должен вернуться к работе.
– Могу я его увидеть? – Эйслин схватила его за рукав халата.
– Я бы этого не советовал. Малыш под капельницей, к нему подсоединены различные трубки. Вас это только сильнее испугает.
– Она хочет увидеть сына. – Свистящий шепот Лукаса действовал гораздо сильнее крика.
Они с врачом несколько секунд смотрели друг на друга, и тот смягчился:
– У вас одна минута, миссис Грейвольф. Только одна.
Вернулась она вся в слезах. Лукас обнял ее и стал гладить по спине. Но, как раньше, она ощущала между ними невидимую стену. В его холодных, отчужденных глазах едва ли можно было найти утешение.
Они просидели в коридоре больницы весь день. Эйслин отказывалась даже уйти поесть, хотя сестры ее и уговаривали. К Лукасу же никто не подходил. Эйслин решила, что они его побаиваются. Никто не знал, что за мысли бродят у него голове за этим непроницаемым фасадом.
На второй день рано утром к ним снова подошел врач и сообщил, что состояние Тони по-прежнему очень серьезно.
– Но когда его только привезли, я бы не поклялся, что он столько продержится, – сказал он с намеком на оптимизм. – Он настоящий борец.
Эйслин старалась набраться храбрости. Она хваталась за любую соломинку. Вскоре приехали Джин и Элис. Они закрыли клинику и проехали весь этот длинный путь, не в силах больше оставаться вдали от детей. Их внезапное появление так подействовало на Эйслин, что она от благодарности расплакалась.
