Сердце ждет любви - Энок Сюзанна (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗

— Сколько времени ты у меня уже служишь, Хиббл?

— Милорд?

— Ты слышал. Сколько лет?

— Девять, милорд.

— Да, девять лет. — Брэм немного повернул стул, чтобы посмотреть в лицо дворецкому. — И как по-твоему, что я делаю полезного?

Дворецкий побледнел.

— Мне надо чистить серебро, милорд.

— Да ладно, не будь трусом. За годы службы ты наверняка что-то заметил. И как ты считаешь, в какой деятельности или мастерстве я преуспел?

— Я бы предпочел не говорить об этом, милорд. Брэм со вздохом опустил руку в карман и извлек десятифунтовую банкноту.

— Говори, я тебя не уволю.

— Вы хорошо ездите верхом, — помолчав, ответил Хиббл.

Да, это правда.

— Что еще?

— Думаю, ваше умение играть в карты стало легендой.

— Ты прав. Еще?

— Леди, милорд. Вы очень популярны среди дам.

Гм… Он ожидал услышать что-то новое. О каком-то искусстве, которое он постиг, или о достижениях в области науки, математики, например.

— Что-нибудь еще, Хиббл?

— Вы очень красиво пишете. Я слышал, как восхищались вашим почерком. О, и я думаю, вы меткий стрелок и прилично управляете упряжкой лошадей. И вы всегда одеты безу…

— Довольно, Хиббл. — Он протянул ему деньги. Дворецкий спрятал их в карман.

— Благодарю вас, милорд. Надеюсь, я вам немного помог.

— Нисколько.

— Я…

— Назови мне настоящего джентльмена, — снова заговорил Брэм, — умного, утонченного, обладающего истинно джентльменской натурой и осанкой. Всеми уважаемого.

— Ваш брат, милорд, — не задумываясь ответил дворецкий. — Лорд Хейт.

— Несмотря на то что ты глубоко оскорбил меня, не назвав мое имя, я с тобой согласен. Вели седлать Титана.

Облегченно вздохнув, Хиббл буквально вылетел из комнаты. Брэм сел и занялся едой, остававшейся на тарелке. Ему нужен был совет. Если бы несколько недель назад одна из его любовниц начала угрожать ему — скрытно или открыто, — как это сделала прошлым вечером Миранда, он бы знал, как поступить. Он бы вел себя жестоко и грубо, совершенно не думая, какие последствия это будет иметь.

Для нее и для него.

Прошлым вечером он сбежал, задержавшись лишь на минуту, чтобы убедиться, что объект нападения исчез и Миранда тоже ушла. Косгроув явно нашел способ добраться до него — угрожая скандалом или физической расправой не ему, а тем, кто был ему дорог. Любой из них мог стать следующим. Фин или Салливан, их жены, особенно Элайза Бромли, уже получившая свою долю неприятностей. Брат Фина, Уильям, прикованный к инвалидному креслу, или его молоденькая сестра, Бет, достаточно наивная, чтобы увлечься им. Косгроув мог уничтожить ее.

Да, Косгроув был изобретателем по части организации подлых выходок. А вот Брэм чаще становился объектом скандалов. Настала пора покончить со всем этим, привести в порядок свою жизнь. Стать лучше. И не только ради Розамунды, но и ради самого себя. Потребовалось лишь знакомство с хорошей, попавшей в беду девушкой, чтобы он, наконец, понял это. Он только боялся, не слишком ли поздно. Всего лишь одиннадцать дней и восемь тысяч фунтов отделяли ее от гибели, и он обнаружил, что готов сделать все, чтобы защитить ее. Даже обратиться за помощью к брату, который зарекся давать ему советы.

Как только оседлали Титана, он направился в Марстен-Хаус. Брэм не удосужился посмотреть в распорядок дня, но, к счастью, заседание палаты лордов было назначено на вторую половину дня и его брат был дома.

Дворецкий провел его в библиотеку, где в большом кресле сидел Огаст с примостившимся у его ног Оскаром, который читал вслух «Робинзона Крузо». Это выглядело так по-домашнему, что Брэм остановился на пороге, очарованный этой картиной. Сидел ли он когда-нибудь у колен отца? Он не мог вспомнить ни одного такого случая, хотя хорошо помнил другое — как его перегибали через это колено и секли розгами.

— Дядя Брэм!

— Привет, Оскар, — улыбнулся Брэм. Мальчик вскочил на ноги и, подбежав, прижался к нему. Брэм взъерошил темные волосы мальчика. — Мне приятно видеть, что кто-то наконец читает твоему отцу.

— О, у меня совсем неплохо получается. Хотите, я почитаю вам?

Судя по тому, как Оскар предложил ему это, было очевидно, что мальчик мало что знал о своем дяде. И это, определенно, было к лучшему.

— Мне очень нужно поговорить с твоим папой, если ты не возражаешь.

— Нисколько. Миссис Эдмондс печет пироги. Она всегда хочет, чтобы я попробовал их первым! — Радостно улыбаясь, Оскар выбежал за дверь.

Брэм закрыл ее за ним.

— У тебя найдется минутка? Огаст посмотрел на него:

— Кому на этот раз от тебя досталось?

— Не спеши. Ты знаешь, что я никогда ничего не рассказываю заранее, пока не распространятся сплетни. А то не получится сюрприза.

— Так в чем дело?

Более теплый прием был бы приятнее, но много повидавший в жизни Огаст никому не торопился раскрывать объятия, включая собственного брата. Брэму не в чем было его упрекнуть. Ведь ему доводилось и огорчать его.

Что касалось его самого, то он даже не знал, чего ему просить и делать ли это вообще. И зачем он вообще сюда приперся?

— Я просто подумал, что мы могли бы поговорить, — произнес он, подойдя к окну и глядя на улицу.

— О чем?

Брэм нахмурился, натянутые нервы начинали сдавать.

— Я и сам не знаю.

— Тогда подай мне виски, пожалуйста.

— Не рановато ли?

Он услышал, как Огаст встал.

— Да, но ты приехал сюда поговорить… и не знаешь о чем. Как же тут обойтись без виски?

Это было разумное предложение. Брэм взял графин и налил каждому по бокалу. Повернувшись, он увидел, что Огаст уставился на его одежду.

— Что? — с вызовом спросил Брэм. — Синие брюки, И это не преступление.

— С тех пор как ты снял военную форму, я видел тебя только в черном.

— Может быть, я пытаюсь стать другим человеком. Брат вздохнул.

— А как же маркиз Косгроув?

— Какого черта ты спрашиваешь меня о нем? Ты ведь его терпеть не можешь. — Он умолк. — Наверное, ты видел, как я ссорился с ним. Но не стесняйся. Если хочешь меня о чем-то спросить, спрашивай.

— Ваш разговор с ним не казался дружеским. Это не тот человек, с которым безопасно спорить.

Брэм фыркнул:

— Кому же это неизвестно?

— Так ты порвал с ним?

— Окончательно и бесповоротно. Если не считать мер предосторожности, которые я предпринял, чтобы держать его подальше от себя и моих близких. Как ты видел, мы расстались не слишком мирно.

— Это как-то связано с леди Розамундой? Мне известно о соглашении, заключенном ее семьей с Косгроувом.

Конечно, он не мог не знать; Левонзи был в курсе, а герцог и его другой сын были закадычными друзьями. Брэм подавил свое раздражение, сейчас не время злословить.

— Девушку поставили в безвыходное положение. Я пытаюсь помочь ей. И это причина нашей ссоры. — Он пожал плечами. — Но если твой следующий вопрос будет о том, не надоест ли мне эта игра и через какое-то время, не примирюсь ли я с Косгроувом, то мой ответ: «Нет».

— И почему же?

— Ради Бога, Огаст! — рассердился Брэм. — Если ты собираешься и дальше терзать меня сомнениями нравственного порядка, то я укроюсь в каком-нибудь месте, где меня никто не найдет.

— Я пытаюсь докопаться, почему ты приехал сюда, если тебе нечего сказать.

Замечание было справедливым. И у него не было времени в избытке, чтобы подумать и решить, что его гордость позволит ему сказать, а о чем умолчать. На мгновение Брэм закрыл глаза.

— Я нахожу, — медленно заговорил он с таким ощущением, будто пробирается сквозь заросли шиповника, — что ошибался в некоторых делах.

Брат по-медвежьи неуклюже хотел встать, но передумал и снова сел.

— Продолжай.

Брэм оглянулся на Огаста:

— А этого разве недостаточно?

— Сказав «А», порядочные люди обычно говорят «Б».

— Черт побери. Ладно. Я совершал некоторые поступки, главным образом с целью посмеяться над герцогом. Ранить его гордость, как я полагал. Но делать все время одно и то же скучно, поэтому я начал валять дурака иным способом и даже перешел к тяжким проступкам. — Он перевел дух, пытаясь привести мысли в порядок и высказать их вслух. — Полагаю, суть в том, что я настолько сбился с пути, что временами не знаю, что я, черт меня побери, делаю или как мне снова выйти на верную дорогу. Если я захочу вернуться обратно… в общество порядочных людей.