Граница горных вил - Тихомирова Ксения (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
— Мы всегда рады вам помочь, — сказала Санька, — но сейчас нам лучше вернуться, а то ребята хватятся.
Славик их отпустил и сам уничтожил следы ночного сборища. А наутро действительно произошла обещанная перемена декораций.
Глава 3
ДРАКА В ЛЕСУ
На утренней линейке слово взяла Тамара Викторовна — для важного сообщения, как она заявила заинтригованному народу. До этого она не делала буквально ничего. Утречком с аппетитом принимала творожок и собирала землянику, днем отдыхала от трудов, а вечерами пила чаек с Евгением Николаевичем. Разница во взглядах не мешала им уживаться душа в душу. Но, наконец, Тамара Викторовна взялась за дело, решив продемонстрировать своей команде и прочим статистам, кто тут настоящий профессионал.
Надев очки, она раскрыла папку и, взглядывая то в какие-то бумаги, то — поверх очков — на выстроенных ребят, сделала сенсационное заявление. Сначала она сообщила, что воспитательное учреждение, коим является Лэнд, с самого начала существовало под эгидой международных общественных организаций с длинными неудобопроизносимыми названиями. Эти организации осуществляли контроль за деятельностью оного учреждения и все время находили в нем множество всяких нарушений и несовершенств. Но мудрые терпеливые общественные организации долго верили обещаниям школьного начальства, что все будет исправлено в соответствии с общими требованиями. (Вот бы взглянуть на эти требования, подумал я, это, наверно, перл.) Однако школьное начальство обмануло доверие общественных организаций. Детей воспитывали неправильно. Яркий пример: их даже не удосужились научить ходить строем; за все годы не был проведен ни один конкурс — или хотя бы смотр! А ведь затрачены большие средства…
— Кем? — спросили дети с изумлением.
— Общественностью. Международной, — веско ответила Тамара Викторовна.
— На что? — спросили с еще большим изумлением.
— На содержание комиссии, неужели непонятно? — объяснил Зденек.
— Разговорчики в строю! — прикрикнул Леонид Семенович.
Тамара же Викторовна не удостоила реплику Зденека даже движением бровей. Взглянула на свою бумажку и продолжала. Итак, комиссия, обеспокоенная этим вопиющим положением вещей, постановила: прекратить безобразную деятельность местного педколлектива, которая только разлагает детей, передать воспитуемых в ведение непосредственно комиссии, полномочным представителем коей является она, Тамара Викторовна Краковяк (так они почему-то интерпретировали ее фамилию). Детей в трехдневный срок надлежит вывезти из этого злокозненного места. А сами они должны подойти и расписаться под бумагой в том, что они с ней ознакомлены. По очереди. По порядку номеров.
В этом месте рассказа у меня сильно екнуло сердце. Конечно, подпись под бумажкой, да еще полученная обманом, не значит ровным счетом ничего. Но я бы не хотел, чтобы у кого-то где-то хранилась моя подпись под отречением от всего дорогого и составляющего сущность моей жизни. По-видимому, эти подписи под чем угодно должны были сыграть ключевую роль в какой-то хорошо продуманной бюрократической интриге. Возможно, Тамара Викторовна и впрямь получила задание отсудить ребят на основании якобы поданных ими жалоб, которые прежде вроде бы не доходили до мировой общественности. Сыграть такую партию — вполне в духе организаций, которые она представляла, а уж неприятности нам были просто гарантированы. К счастью, ребята выросли неприученными к бюрократическим процедурам. Для них любая подпись равнялась расписке кровью. Кроме того, их насторожила навязчивость этой идеи: Евгений Николаевич хотел получить их подписи, теперь Тамара Викторовна добивалась того же. Никто не шевельнулся и не подошел, чтобы расписаться, — ни по порядку, ни без.
Тамара Викторовна выдержала паузу, поняла, что ее первая кавалерийская атака не удалась, и добавила, заглянув в бумажку:
— Чуть не забыла сказать главное. Университетские дипломы установленного образца, а также аттестаты об окончании средней школы вы сможете получить только (повторяю: только!) через нашу комиссию. Без этих документов вы везде будете считаться людьми, не имеющими даже начального образования, и не сможете устроиться на работу ни в одной стране!
Тамара Викторовна торжествующе и в то же время вопросительно пробежала глазами сначала по лицам своих сотрудников (каково, а?), потом по лицам ребят. Не знаю, какой реакции она ждала от «воспитуемых», но не получила ровным счетом ничего. В волшебных странах бумажки не ценятся, а работы хватает на всех.
Не знаю, догадались ли ребята, что их «берут на пушку» (мне, например, было очевидно, что Тамара Викторовна Краковяк — или как там ее на самом деле? — не сможет диктовать Оксфорду, кому выдать диплом, а кому нет), но все равно никто не испугался. На Тамару Викторовну смотрели со смешанным выражением скуки и вежливого терпения. Умный и тонкий Ермолаев быстро понял, что в плане что-то не срабатывает, и бросился на помощь.
— Ребята! — сказал он, прищурив свои проникновенно-грустные глаза. — Я бы хотел сказать… Не забывайте. У каждого из вас есть родина. Страна, где вы родились. И перед этой родиной у каждого из вас есть святой долг. Вы много получили. И ваши знания, ваши таланты, ваши силы должны послужить благу той страны, где вы увидели свет. Неужели у вас нет желания послужить людям?
На него уставились ошеломленно.
— Я не знаю, в какой стране я родился, — сурово отрезал Филипп. — Моя родина здесь! И совершенно непонятно, какое вы имеете к нам отношение.
— Ты считаешь себя гражданином этой страны? — спросила Тамара Викторовна с какой-то опасной интонацией.
— Конечно, — дернул плечом Филипп.
— Ты получил здесь паспорт? — продолжала вкрадчиво выспрашивать Тамара Викторовна.
— Нет. Надо будет — получу, — сказал Филипп.
Он чуть не ляпнул, что паспорт тут и даром никому не нужен, но вовремя сообразил, что это, может быть, военная тайна.
— Так вот, — торжествующе заявила Тамара Викторовна, — пока у вас нет паспортов, вы не являетесь гражданами этой страны (юридически весьма уязвимое заявление, которое, впрочем, никто не стал оспаривать: охота была связываться).
То, что Тамара Викторовна произнесла потом, никто не смог повторить мне дословно — только в некотором приближении. И я не решусь записать это высказывание в виде прямой речи. Ребята утверждают, будто Тамара Викторовна им заявила, что, раз у них нет иллирийских паспортов, значит, они являются не гражданами этой страны, а собственностью международной комиссии.
И комиссия якобы имеет право делать с ними все, что сочтет нужным.
— И что вы считаете нужным делать? — спросили ее. — Вот прямо сейчас?
— Сейчас вы подойдете и распишетесь под документом. В том, что вы с ним ознакомлены.
— А потом?
— Потом мы отвезем вас в детские учреждения тех стран, которым вы принадлежите, — терпеливо объясняла Тамара Викторовна. — С нами в Россию, например, поедут Мария Тихонова и Александра Клементьева, которой тут пытались изменить имя, чтобы обмануть международную общественность.
— А если мы не захотим? — робко спросила Машенька.
— Тебя никто не спросит, — объяснил Зденек.
Тамара Викторовна ничего не возразила. Видимо, согласилась с его ответом.
— Ну, — сказала она, — вам не надоело тут стоять? Подходите, подписывайтесь и отправляйтесь в клуб. У вас сегодня конкурс на самую громкую песню. Галочка уже, наверно, заждалась.
— Тамара Викторовна, — сказал Тим, — мы вот так самодеятельно ничего подписывать не будем. Пригласите, пожалуйста… э-э… нотариуса и господина советника.
— Что за опереточная должность! — поморщился Евгений Николаевич.
— И капитана королевской гвардии! — выкрикнул Дени на весь лес. — Ференц, ау! Дон Пабло, где вы?
Его расчет оказался, между прочим, абсолютно правильным. Залегшие в кустах дежурные гвардейцы, к сожалению, не понимали ни слова, но видели, что происходит нечто непонятное и, вероятно, тревожное. Выкрик Дени развеял их сомнения. Один остался наблюдать дальнейший ход событий, а другой бесшумно отступил и рванул за подмогой.
