Десантник на престоле. Из будущего - в бой. Никто, кроме нас! - Ланцов Михаил Алексеевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
Основной причиной, почему в формирующуюся учебную часть потянулись нижние чины, стали условия, в которых будет проходить служба. Во-первых, в новой учебной части вводился запрет на телесные наказания. Во-вторых, нормальное централизованное питание избавляло нижние чины от бесконечной возни по добыванию и приготовлению пищи. Что порождало массу проблем. То есть людей привлекали совершенно обыденные и довольно приземленные вещи, которые облегчали им жизнь. Впрочем, эти же условия оказывали негативное действие на офицеров, которым казались совершенно не интересными. То есть, по конкурсу преимущественно происходило заполнение позиций нижних чинов, в то время как офицерские и унтер-офицерские должности оставались для выпускников училища.
Параллельно с конкурсом шла разработка структуры нового полка, который создавался по отмашке императора с "чистого листа". Александру буквально пришлось воевать за каждый пункт, так как далеко не все его идеи воспринимались правильно офицерами, привлеченными для консультации в этом деле. Впрочем, как и в делах с винтовкой, у великого князя оказался под боком ресурс, который отлично приводил в чувства слишком упорных в своих заблуждениях офицеров. Да, Левшин это делал очень деликатно, но офицеры все равно обижались, что их мнение не учли. Но что поделать, всем мил не будешь, тем более в подобных вопросах.
Получилась следующая схема. Ядром полка стали три пехотных батальона, в каждом из которых имелось по три пехотные роты. В качестве усиления имелась восьми орудийная артиллерийская батарея и пулеметная рота. Также имелась рота тылового обеспечения, и различные узкопрофильные взводы. А именно инженерно-саперный, медико-санитарный, разведывательный, коменданский, связи и оркестр. Довольно внушительное формирование.
Отличительной особенностью нового штатного расписания стало введение новой организации роты. Теперь она делилась на три взвода, которые, в свою очередь, делились на три отделения, ну а те — на три звена по три человека. Впрочем, ничего принципиально необычного в организации учебного полка не было. С современной точки зрения. Особой критике подвергались эти самые звенья, так как современные Александру офицеры просто не понимали, зачем такие малые подразделения нужны. Но в положение можно было войти так как они все еще мыслили категориями войны 1812 года, когда стреляли редко, недалеко и совсем не метко из дульнозарядных гладкоствольных ружей. То есть казнозарядные винтовки под унитарный металлический патрон для них ничего не меняли. Видимо пройдет не одно десятилетие, прежде чем офицеры старой закалки поймут и примут более современные тактические решения.
Также перед Александром стояла непростая задача — обучить и снарядить всю эту массу людей. Форму полку утвердили такую же что и в училище, дабы облегчить ее пошив. Тем более что весь личный состав формально и так проходил как учащиеся. Вооружения пока не было никакого, так как фабрика еще не наладила выпуск винтовок. Впрочем, винтовки были лишь малой головной болью, практически устраненной, помимо них были и другие не менее важные вопросы об артиллерии и митральезах.
Вводить гладкоствольные артиллерийские орудия на вооружение полка было бессмысленно, а разрабатывать новые нарезные системы, заряжаемые с казны, в рамках имеющихся сроков и ресурсов казалось полной утопией. Подобное положение совершенно не радовало, причем настолько, что Александр оказался буквально на грани безвыходной ситуации. Впрочем, положение спасла случайность. Оказывается весной 1860 года полным ходом шло испытание 4-фунтовой бронзовой нарезной полевой пушки, которую вот-вот должны были принять на вооружение. Эту очень важную новость ему сообщил в своем письме Обухов, который к тому времени отбыл к себе в Златоуст дальше заниматься вопросом производства артиллерийской стали. Понимая, что это лучшее из возможного, Александр эти пушки и заказал. Нужно же было на чем-то практиковаться его артиллеристам. Эта система хоть и не блистала выдающимися показателями, но позволяла обучать расчеты скоординированной прицельной стрельбе. Ведь перед батареями теперь Александром ставилась задача не только точно стрелять, но и стрелять скоординировано. Дело в том, что в то время существовала практика самостоятельного наведения на цель своего орудия каждым наводчиком, причем индивидуально и независимо. Это приводило к рассеиванию огня и снижению и без того не высокой точности. Саша же желал видеть настоящие батареи, в которых командир в полной мере управляет огнем всех орудий, а не просто отбывает номер. Для 1860 года подобный подход был серьезным, требующим, как это ни странно, правильно обученных командиров батарей.
А вот вопрос с механическими пулеметами (так Саша назвал митральезы не залповой стрельбы) оказался куда острее и сложнее. Они были нужны, но на рынке их практически не было. По большому счету, существовала только одна система — митральеза Монтиньи, принята весной того же 1860 года на вооружение французской армии. Да и та была настолько засекречена, что о ней Александр только по памяти и знал. При этом митральеза Монтиньи обладала столь убогой конструкцией, что Саша даже не мог рассматривать ее всерьез. Поэтому оставался только один путь — создавать эрзац пулемет "с нуля" своими силами. Вот как раз для этой цели Горлов и был нужен. Почему именно митральеза, а не, скажем, нормальный пулемет? Ответ на этот вопрос предельно прост. Во-первых, потому, что для стабильной работы автоматики пулемета нужны патроны с большим импульсом, чего с дымным порохом не добиться. Во-вторых, в современных Александру технических условиях изготовить пулемет получалось не в пример сложнее и дороже, чем митральезу из-за значительно более высоких требований к качеству материала и точности обработки. Так как в противном случае, оружие будет часто заедать. Увы, не пришло еще время для настоящих пулеметов.
Многоствольную систему Александру не хотелось вводить по причине того, что она не ему нравилась своей громоздкостью и избыточной сложностью. Нужно было что-то очень простое и предельно надежное. В общем, не мудрствуя лукаво, он решил остановиться на схеме в духе одноствольной митральезы Гарднера конца 70-х годов XIX века. Само собой, в сильно доработанном виде. По большому счету, Александр помнил лишь приблизительно устройство этого оружия, поэтому часть деталей, в частности приемник патронов с матерчатой ленты "слизал" с хорошо ему знакомого пулемета Браунинга времен Первой Мировой Войны. Помимо этого, памятуя об особенностях эксплуатации, Александр решил снабдить митральезу противопульным щитком, для защиты расчета. В итоге, у великого князя получилась конструкция по своему внешнему виду сильно напоминавшая легкую немецкую пушку 37-мм Pak 35/36, только на полтора центнера легче, без обрезиненных колес и с единой нераздвижной станиной, которая, по совместительству выступала в роли посадочного места для стрелка. Чтобы не попой в грязь садится. По первоначальному плану Александр хотел помещать ствол в кожух с водой, но в ходе работ над проектом отказался от этой мысли, так как интенсивность стрельбы получалось небольшой. То есть обычного утолщения ствола было бы вполне достаточно. Питание этого механического пулемета осуществлялось из брезентовой ленты, рассчитанной на 250 патронов. Ее укладывали в жестяные коробки, в которых и переносили. Чтобы избежать перекосов в приемнике, этот своеобразный ленточный магазин подвешивался под стволом на жестком креплении. Ну вот, в общих чертах, и все. 3 мая 1860 года начали изготавливать первый опытный образец механического пулемета (как его Александр назвал) для испытаний.
19 мая 1860 года произошел неожиданный казус в русско-американских отношениях. Скандально известный сенатор Джон Паркер Хелл, еще по "резолюции Касса" в рамках которой, он призывал судить русского царя за подавление революции 1848 года в Венгрии и ссылку декабристов, устроил новую клоунаду. По его инициативе был произведен арест русского торгового судна в порту Балтимора, куда оно прибыло после отгрузки товара в Новом Орлеане. Капитану и всему экипажу были предъявлены обвинения в контрабанде оружия, которое незаконно ввозилось на территорию Северо-Американских соединенных Штатов. Причем с ходу началась создаваться шумиха, имевшая, по всей видимости, одну единственную цель — создать предвыборную истерию вокруг республиканской партии, к которой сенатор и относился. Мало того, с его подачи снова зазвучала довольно популярная в северных штатах риторика в духе "резолюции Касса" о том, что русского царя нужно судить. Сколько Александр не тормошил свою память, но ничего подобного вспомнить не смог. Видимо в той истории, которую он знал, подобное дело замяли, либо как-то смогли избежать, а тут его предали огласке.
