Гатчинский коршун (СИ) - Величко Андрей Феликсович (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
- Не получилось, - подтвердил Гоша, - ибо это никак невозможно. Но в целом очень хороший документ, мне понравилось.
- Если бы под ним чья-нибудь подпись стояла бы, тогда да, а сейчас-то что с него толку?
- Пессимист ты. А мне так как раз наоборот - ну, стояла бы под ним чья-то конкретная закорючка, а вдруг нам сейчас трогать именно этого человека почему-то не нужно? А тут, кстати, подпись есть, видишь - “Военное ведомство”! Смотрим, кто нам там не нравится, и предъявляем в качестве обоснования сей труд… Глядишь, и поаккуратнее станут безымянные творения подсовывать. Да, у меня пара вопросиков есть… Вот тут написано, что на начало года крепостных орудий было одиннадцать тысяч сто, а в марте канцлер изъял почти двести штук. Что это вообще такое, двадцатичетырехфунтовая осадная пушка, и зачем они тебе понадобились?
- Отвечаю. Это осадные орудия образца одна тысяча восемьсот пятого года. Произведены если и позже, то ненамного. Помнишь, у Лермонтова - забил заряд я в пушку туго? Вот как раз в такую. Я их в переплавку собираюсь сдать, потому как бронзовые, а пяток в Гатчине поставлю в качестве антикварных украшений.
- Ого, - офонарел Гоша, - и много там еще подобных образцов?
- До хрена, если не все. Самое новье - это крупповские образца семьдесят седьмого года, но их мало. В основном - середины шестидесятых. У турок, блин, на Босфоре и то лучше! Так что пора подумать, в чью тушку будем забивать заряд по этому поводу.
- Ладно, давно пора разобраться. А вот у меня к тебе есть и один личный вопрос. Не подумай, что я в твой карман лезу, но что это у тебя за бизнес такой завелся с саженцами - чего, кстати? Ты торгуй на здоровье, тем более что у тебя счет сразу на миллионы пошел, но что это с тобой?
- Это у меня хобби, честно деньги зарабатывать, а не как вы с Машей - “купите две штуки по цене четырех, и получите еще одну в подарок”! Если отбросить всякие затуманивающие суть хитрости, так это и есть ваша методика. А у меня все кристально честно и безупречно. Помнишь, мы в Бразилии нашли более или менее приличного поставщика каучука? Ну, побыл он приличным года два с половиной, а потом оборзел. Цены начал поднимать, он там в джунглях для себя чуть ли не целый город отгрохал, библиотеку построил и театр… Недавно вообще учудил - вынь да подай ему нашу балетную труппу! Помимо денег, а не вместо, что меня особенно огорчило. Так что послал я к нему балетмейстера с супругой. В шестом отделе еще с момента образования существовует карточная группа, у Бени имелись неплохие связи в соответствующих одесских кругах, а уж сейчас там такие уникумы есть… Вот мой балетмейстер как раз из них. Ну, а его супруга, понятно, от Танечки. У этого козла-плантатора главные увлечения были - карты и женщины. Ну, так он после ночи с той супругой и сел играть с ее мужем. Продул усадьбу с театром и библиотекой, потом отдельно пруд с лебедями, чтобы мне было куда морские “Пересветы” сажать, ну а потом и плантацию, или как там у него сорок квадратных километров резиновых деревьев назывались.
- И что, просто так взял и отдал?
- Ну, не совсем просто, но ты же помнишь, он балетную труппу хотел? Я ее заранее послал, чтобы уважаемый не томился ожиданием. Давно собирался вторую десантную роту в джунглях потренировать, а то под Сухуми это больше на лесопарк похоже. Нормально в общем потренировались, особенно минометчики - с первого залпа его бандитов-охранников накрыли. Ну и автоматы там себя отлично показали…
- А соседи?
- Они все правильно поняли, особенно после того, как один попробовал возмутиться. Причем мы с ним мягко, не деньгами взяли, а тем же каучуком. Ну вот, значит, загрузили один “Пересвет” семечками этих деревьев и доставили на немецкий пароход. И чтоб наши друзья не маялись в ожидании урожая, потом три “Пересвета” летали еще неделю, саженцами забитые по самое верхнее крыло. Вилли где-то там у себя в Африке нашел подходящее место для разведения этой ботаники.
- Правительство-то бразильское как к этому отнеслось? Там же вроде весьма суровые меры за попытки вывоза семян каучуконосов.
- Да, смертная казнь. Но ловят-то по портам и побережью, кто же им виноват, что до сих пор не удосужились ни одного самолета завести? Правда, приезжал какой-то чиновник… Но он с понятием оказался, мгновенно сообразил, что если серьезные люди предлагают три тысячи долларов, так надо брать, пока не передумали и не предложили ознакомиться с репертуаром балетной труппы.
- То есть проблема с возрастанием потребности в каучуке решена и для нас, и для Вилли, - кивнул Гоша, - но для Вилли радикальнее. Почему?
- Потому что это только так кажется. Пока нет войны, наша бразильская гасиенда ничуть не хуже. А как начнется, так и у немцев будут серьезные трудности с доставкой вплоть до сокращения ее в разы… Так что мы усиленно химией занимаемся, опыты по получению бутадиена из картошки проводим, и уже есть успехи.
- А с азотом из воздуха? Селитру же сейчас тоже из Чили возим.
- Это немцы, я им передал материалы. Отработают технологию, а потом не только себе, но и нам заводик-другой построят.
Так, - сделал себе пометки Гоша, - и последний вопрос. Что сейчас вообще происходит? Читаю я столь нелюбимые тобой газеты, и там прямо крик стоит. Ренессанс, мол! Возрождение! Падение нравственности! Небывалое возвышение духа! Никогда еще российская интеллигенция не достигала такого морального падения! И так далее. А с твоей точки зрения что имеет место?
- Во-первых, это все проявляется только в Питере и немного в Москве, а провинции - так, отдельные эпизоды. Суть же происходящего я определяю так: с жиру бесятся! Мы, конечно, держим руку на пульсе, стараемся вовремя, так сказать, отделить баранов от козлищ… Салонов всяких развелось, как грибов после дождя, и в каждом свой гуру. Если безопасен, так хрен с ним, пусть гурствует.
Действительно, где-то через год после окончания японской войны питерский свет начал потихоньку срываться с цепи. Отовсюду полезли какие-то магнетизеры и прочие гиганты духа. Спиритизмом занимались чуть ли не в каждой подворотне… Отец Антоний, плюясь от возмущения, рассказал мне, что на эти сеансы не брезгуют ходить даже высшие иерархи церкви. Мой вопрос “а кадилом гадов промеж рогов?” был принят за шутку, хотя говорил я почти серьезно. Во всяком случае, если бы батюшка позволил себе такое, то от последовавших неприятностей я бы его точно отмазал. Откуда-то вылез и Гришка Распутин. Ко двору, понятно, теперь ему хода не было, он вертелся вокруг Ник-Ника и уже успел озвучить любопытную теорию. Оказывается, на небесах, войдя тягостное положение России, решили послать туда ангела. И послали, то есть Гошу… Но в преисподней это просекли и командировали к месту событий своего представителя, чтобы, значит, ангелу жизнь медом не казалась. Кто этот представитель - думаю, понятно. Но это пока только завязка. Интрига же, по Гришке, заключалась в том, что эти двое вдруг взяли да подружились! Теперь и на небесах, и ниже в растерянности рвут шерсть на лысинах, а Россию ожидает невиданное процветание.
Чтобы держать руку на пульсе, мы организовали несколько своих, так сказать, очагов брожения. В Питере наиболее успешным был ресторан “Крокодил”.
Ну, зачем в дельте Нила нам понадобилось свое предприятие, я думаю, объяснять не надо. Оформлено оно было как ферма по разведению крокодилов. Но, к моему удивлению, акционерное общество “Шрамм, Шнеерзон и сыновья” вдруг без всяких подтасовок начало давать неплохую прибыль! Крокодиловая кожа шла на ура. А теперь, чтобы удовлетворить вдруг проснувшуюся тягу питерской интеллигенции к экзотике, ну и для повышения безотходности крокодильского производства, был открыт ресторан. В общем, ничего, мне случалось есть вещи и погаже тамошнего меню… Правда, не за такие деньги.
Видя такое дело, я распорядился учинить нечто подобное и в Москве. Там оно маскировалось под корейское заведение, организатором которого выступил потомственный московский дворник Гумар Нигматуллин. Правда, в целях сокращения своего слишком длинного имени он был представлен публике как господин Ким Ир Сен. Так что вскорости московская интеллигенция тоже сможет приобщиться к прекрасному - например, попробовать воспетые классиками собачьи уши, отжатые в уксусе.
