Небо над Дарджилингом - Фосселер Николь (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Последней каплей было сегодняшнее побоище во время перерыва на обед, когда предводитель шайки хулиганов Хью Джексон и его верный прихлебатель Фрэнк Беннет повалили Джейсона и прижали лицом к земле. Не помня себя от ярости и обиды, Джейсон вскочил и, даже не собрав вещей, побежал на конюшню, где взлетел в седло первой попавшейся лошади и поскакал домой. Сейчас он стыдился своего бегства, однако был исполнен решимости никогда больше не переступать порога пансиона Святого Павла.
– Обещаю, что ты туда не вернешься, пока сам того не захочешь, – успокоила мальчика сестра.
Тот кивнул, утирая рукавом нос. Хелена провела ладонью по его торчащим в разные стороны волосам и вышла, негромко щелкнув замком. В коридоре она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, а потом поспешила на кухню, чтобы послать к Джейсону служанку с ледяным компрессом и чашкой горячего шоколада. После этого Хелена ушла в сад, чтобы обдумать ситуацию в спокойной обстановке.
Был почти вечер, и солнце стояло низко, окрашивая вершины Гималаев в золотой цвет, когда она направилась к загону за конюшней. Все в Хелене клокотало от ярости на жестоких мальчишек, равнодушных наставников, на судьбу, которая даже здесь, на чужбине, уготовила Джейсону участь всеми гонимого отщепенца.
И сейчас, когда у нее голова пухла от счетов и списков покупок, когда за бесконечными хозяйственными делами присесть было некогда, она пришла сюда. Лошади то мирно щипали траву, то вдруг, тряхнув гривами, срывались с места и галопировали вдоль ограды в необъяснимом радостном порыве, то гоняли друг друга, а потом снова останавливались и терлись шеями. Опершись на изгородь, Хелена мрачно наблюдала за их игрой, а в голове продолжали крутиться трвожные мысли. Она и сама не заметила, как начала успокаиваться.
Сарасвати, со сверкающей, как уголь, шкурой, уже оправилась после тяжелых родов. Лакшми, ее уменьшенная копия, гордо перебирала длинными ножками, с любопытством нюхала налетавший со стороны гор ветер и тыкалась мордой в других лошадей, ища мать. Кони Шикхары были уникальны, Хелене никогда еще не приходилось видеть таких животных. В них хорошо чувствовалась арабская кровь, тем не менее они казались себе на уме и будто не были так привязаны к человеку, как их сородичи. Спокойствие сочеталось в них с огненным темпераментом, при этом они часто смотрели на горы, словно какая-то неведомая сила влекла их в ту сторону. И шкуры их блестели по-особенному, как зелень на полях Дарджилинга, овеянных снежными горными ветрами и согретых жарким солнцем.
Стук копыт заставил Хелену оглянуться, и сердце заколотилось. К загону, пустив коня легкой рысью, приближался Ян. Весь день он провел в полях и на мануфактуре. Время уборки урожая неумолимо приближалось, и спрятанное среди глянцевой зелени вытянутое здание постепенно наполняла суетливая жизнь. Хелена в очередной раз восхитилась его уверенной посадкой, словно Ян всю жизнь провел в седле и был с лошадью одно целое. В такие моменты она особенно сильно, до головокружения любила его и особенно остро чувствовала обиду на то, что они до сих пор остаются друг другу чужими, и их близость так же мимолетна, как готовые в любую секунду развеяться облака.
В нескольких шагах от загона Ян спешился и, привязав Шиву к верхней планке изгороди, повернулся к Хелене.
– Что тебя беспокоит?
Хелена вонзила каблук во влажную землю и опустила голову, разглядывая примятую траву. Своим вопросом Ян снова разбудил утихший было гнев. Тем не менее Хелене было приятно, что он угадал ее состояние.
– Джейсон, – сказала она наконец и снова подняла голову в сторону лошадей. – У него неприятности в школе.
Ян внимательно выслушал ее краткий рассказ о том, что произошло. Он долго молчал и наблюдал за одной кобылой, которая внезапно заржала и помчалась вдоль ограды, а потом, тяжело дыша, так же неожиданно встала. При этом глаза Невилла снова превратились в два черных непрозрачных камня, и на мгновение Хелене показалось, что мыслями он находится где-то далеко от нее, в другом мире и другом времени. Между ними будто выросла невидимая стена, Хелене даже захотелось прикоснуться к мужу, но она не решилась.
– Думаю, тебе будет лучше оставить его в покое. Это дело мужское, – сказал он наконец хриплым, словно от злобы, голосом.
Хелена недоуменно округлила глаза, а Ян, глядя на нее, рассмеялся.
– Это действительно не твое дело, моя милая! – Невилл взял ее за подбородок и весело заглянул в лицо. – А знаешь, все-таки мы с тобой очень похожи. – Его глаза заблестели. – Из тебя такая же леди, как из меня джентльмен, и ты так же, как и я, первой хватаешь вожжи и отбиваешься, если кто-то хочет отнять их у тебя. И всюду суешь свой нос.Невилл еще раз широко улыбнулся, прежде чем мускулы его лица расслабились, и, взяв уздечку Шивы, неторопливо побрел к дому.
Следующие несколько дней Хелена была свидетельницей многочасовых тренировок, которые устраивали ее брату Ян и Мохан Тайид. С утра и до позднего вечера отрабатывали они с Джейсоном разные виды захватов, нападений и уходов. Поначалу мальчик краснел от ярости, бросаясь в очередную учебную схватку, и слепо молотил своих противников. Именно эта злоба, вызванная, вероятно, воспоминаниями о недавних унижениях, придавала ему силы на первых порах. Однако со временем поведение Джейсона изменилось. Его движения стали спокойными и целенаправленными. Он научился расслаблять мускулы после каждого удара, рассчитывать силы, применяя тот или иной прием, и ловко освобождался, когда соперник брал его в тиски. Как-то раз Хелена вместе с Викрамом и несколькими девушками наблюдала с веранды такой урок, вылившийся в захватывающее зрелище. Кончилось тем, что все трое его участников повалились на газон, чем вызвали непритворный гнев Викрама.
Хелена любовалась отточенными приемами Яна и Мохана Тайида, хотя, очевидно, ни тот ни другой ни на секунду не забывали, что имеют дело с подростком. Каждое их движение было исполнено показательной элегантности и, как видно, отработано в многолетних тренировках. «Где они всему этому научились?» – спрашивала себя Хелена.
Разумеется, победа над двумя взрослыми мужчинами оказалась Джейсону не под силу. Тем не менее он успел отомстить своим противникам несколькими болезненными ударами по голени и тычками в бок. Но, главное, эта борьба придала ему мужества. Теперь Джейсон был готов вернуться в школу, разумеется, имея при себе записку от Яна Невилла, где тот извинялся перед ректором за своего подопечного и излагал не унизительную для него версию вынужденного прогула.
В день отъезда мальчик основательно подкрепился бутербродами и сэндвичами с чаем, потому что завтраки в пансионе Святого Павла оставляли желать много лучшего. Опоздавший к столу Мохан Тайид положил рядом с его тарелкой несколько склеенных бумажных пакетиков.
– Что это? – удивился Джейсон.– Волшебный порошок, – хитро подмигнул индус. – Вызывает чесотку у тех, кто без присмотра оставляет в шкафах свои вещи.
22
Зеленоватые предутренние сумерки рассеивались под лучами рассветного солнца, уже золотившего заснеженные вершины Гималаев. В этот час по узким тропинкам на холмах потянулись длинные вереницы женщин. Они шли торопливо, но не без изящества, и благодаря разноцветным нарядам рубинового, кобальтового, шафранового, бирюзового оттенка походили на нанизанные на бечевку стеклянные бусины. Тихо звенели украшения, шелестела листва. Ладные, миниатюрные фигурки в сочетании с темными скуластыми лицами и раскосыми глазами выдавали в них уроженок гор. С каждого молодого побега женщины срывали верхнюю почку и расположенные под ней два листика и отправляли самую драгоценную часть урожая в висящие за спинами плетеные корзины.
Много часов предстояло им работать под палящим солнцем, дышать влажным воздухом, насыщенным тяжелыми испарениями бурой плодородной почвы. Но женщины не унывали: ветер далеко разносил их негромкие песни, мешая обрывки разговоров и смех с шелестом листвы.
