Рикошетом в сердце (СИ) - "Diurdana" (чтение книг .TXT) 📗
- Как это?
- Ну, не работал он по специальности, вот как. – Оксана побросала в пакет лекарства и отодвинула его от себя. – Да ну его…. пусть жену свою лечит.
Девушка вернулась в постель и залезла под одеяло.
Глава 20
«Я не хочу расставаться с тобою без боя, покуда тебе я снюсь…»
Так прошло две недели, в течение которых Глеб раз в два-три дня приезжал к Оксане в деревню. И каждый раз к нему выходила Серафима Петровна и сообщала, что внучка видеть его не желает. Видя его искреннее беспокойство, она рассказывала, как чувствует себя Оксана, потом он узнал, что она выздоровела, а бабушка все чаще стала задерживаться с ним у калитки. Говорили они о пустяках, избегая острых тем. Глеб с искренним и неподдельным интересом расспрашивал старушку о ее каждодневных хлопотах на огороде, и искренне удивлялся, как она со всем справляется без помощника. С каждым днем старушка становилась все белее словоохотливой и как-то раз в конце марта Серафима Петровна наконец пригласила Глеба в дом.
- Проходи, Глеб. Оксана пошла в магазин, это довольно далеко, с полчаса проходит точно. А нам с тобой поговорить нужно. Ты уже полмесяца сюда приезжаешь почти каждый день, зачем тебе это? Чего ты от Оксаны хочешь? Женатый ведь человек, не стыдно тебе?
- Но я не женат. Я не женился, я вернулся к ней. А она меня даже выслушать не хочет.
- Как это не женился?
- Я понял, что мы с невестой не подходим друг другу, и мы разошлись. – Глеб, конечно, мог бы и не оправдываться, но сейчас он чувствовал, что ему, как никогда, нужен союзник. Содействие бабули могло бы стать решающим фактором в процессе возвращения Оксаны. Но для этого нужно быть предельно честным - старушка, кажется, чертовски проницательна.
- Ох, ты бессовестный. И с деткой моей напаскудничал, и от невесты сбежал… Что ж ты за человек такой? Родителям-то, поди, как стыдно!
- Это вряд ли…. – буркнул он в ответ, опустив глаза.
Глеб помолчал немного и заговорил снова.
- Я тогда много дров наломал, обидел Оксану, сильно обидел. Но я не могу без нее. Как понял, что никто, кроме нее, мне не нужен, сразу обратно примчался. Вот только не верит она мне теперь, ни видеть, ни слышать меня не хочет….
- И правильно делает. Я бы тебя тоже слушать не стала. – Старушка пожала плечами и совсем по-девчоночьи фыркнула.
- Я ошибся… так ошибся…. Уехал за счастьем, а оно-то рядом было. Не знаю, почему Вам это рассказываю… - Серафима Петровна внимательно на него смотрела, словно решала, верить ему, или опять этот прохиндей врет. - А, может, Вы с ней поговорите, замолвите за меня словечко?
- Ну уж нет! – Старушка покачала головой. – Ты меня в свои амуры не вмешивай. С меня какой спрос? Помру завтра, и все. Так что, давай, милок, сам натворил дел, сам и исправляй. А Оксана у меня девочка умная, разберется как-нибудь.
- Что же мне делать?
- Раньше надо было думать. Скажи-ка, Глеб, ты так и будешь к нам сюда ездить?
- Буду. Пока она не согласится со мной поговорить.
- Ладно…. Ох, рассердится моя деточка, но…. Давай-ка ты, оставайся здесь, чтоб зря туда-сюда не ездить. А там разберемся. Но учти, - старушка жестом остановила парня, который уже открыл рот, чтоб рассыпаться перед ней в благодарностях, - глупостей не потерплю, так что, блудливые мысли за порогом оставь. Все понял, голубчик?
- Понял, конечно, понял, Серафима Петровна, спасибо Вам. Я тогда пойду, мне вещи собрать нужно. А Вы пока Оксане ничего не говорите, ладно?
- Не скажу.
На следующий день Глеб вернулся с сумкой в руках. Оксана, игравшая во дворе с Пифом, с изумлением наблюдала, как бабушка радушно встречает его у калитки и провожает в дом. А войдя следом и видя, как он располагается в небольшой комнатке, где всегда ночевали ее родители, девушка всерьез стала подозревать у себя галлюцинации.
- Бабуля! Что здесь происходит?
- Глеб немного поживет у нас, - бабушка безмятежно смотрела на нее, словно только что пригласила в гости старого доброго друга, а не коварного изменника и предателя.
- Но как же? – девушка ничего не могла понять.
- Ну, ты же Юрочку прогнала со двора. А я тебя предупреждала, что мне помощь нужна. Вот Глеб и поможет мне, старой женщине, по хозяйству. Правда ведь?
Парень неуверенно кивнул.
- Ну, тогда вперед, тебя на заднем дворе дрова заждались. Оксан, проводи, покажи.
- Не пойду. – Девушка упрямо сдвинула брови и скрестила руки на груди, демонстрируя, что никаких экскурсий проводить не намерена.
- Ладно, сиди, сама справлюсь, - Серафима Петровна вздохнула и принялась, кряхтя, подниматься со стула, на котором сидела,- вот только платок теплый накину, а то мигом мою спину просквозит, сифонит на улице только так. Старость не радость.
Старушка, неловко повернувшись, вскрикнула и схватилась рукой за поясницу.
Девушка подозрительно покосилась на застывшую в трагической позе Серафиму Петровну, но спорить все же не стала, послушно вышла, пробормотав что-то о бессовестных манипуляциях. Глеб последовал за ней. У поленницы он притянул ее к себе.
- Оксана, родная….
- Так, работничек, руки немедленно убрал! Ты оглох? Не смей меня трогать… - Девушка отшатнулась от него. - Я не знаю, в какие игры ты опять играешь, но участвовать в этом абсурде не собираюсь. Как, кстати, поживает твоя законная супруга? Не скучает в одиночестве?
- Оксана, милая, - он подошел к ней и взял ее лицо в свои ладони, - у меня нет жены. Я вернулся к тебе, слышишь?
- Отойди от меня. – Оксана, дрожа, смотрела на его губы, которые были так близко. Ей так хотелось вспомнить их вкус…. Нельзя. Нельзя ему поддаваться. Расплата может оказаться слишком горькой для нее. – Все это не важно. Мне наплевать, женился ты или нет. Я на тебя больше не претендую, так что, мне все равно.
- Неправда. – Он покачал головой. – Я понимаю, ты обижена и имеешь на это полное право, но, пожалуйста, не лишай меня возможности все исправить. Ты хочешь казаться равнодушной, но это не так, ты вся дрожишь…
- Это от холода, - Оксана попыталась убрать его руки от своего лица, но Глеб, опьяненный ее близостью после долгой разлуки, не собирался так просто ее отпускать, только ближе притянул, жадно вглядываясь в дорогое лицо.
- Это вы так дрова рубите! – Раздался рядом голос Серафимы Петровны.
Глеб немедленно убрал руки.
- Серафима Петровна, вам лучше? А Оксане мошка в глаз попала. Вот она и попросила помочь.
Девушка пораженно посмотрела на него. Какая мошка? Теперь она еще и виновата окажется, что он к ней приставал?
- Ага, сначала мошка в глаз, потом кошка под юбку… - Проворчала старушка. - Стоит только отвернуться, как тут же мошки налетают. Еще раз появятся, ты, милок, не стесняйся, меня лучше зови, а то враз домой отправишься.
- Я понял. – Глеб поставил на пенек полено и замахнулся топором. Опустил его.
Через несколько минут парень содрал ладони об топорище. Конечно, не для того он постоянно делал маникюр, чтоб махать топором без перчаток. Теперь у него появятся мозоли, а ладони огрубеют…. А какая теперь разница? Перед кем выпендриваться и строить из себя успешного человека? Оксану он этим не вернет, а больше ему ничего не нужно.
К нему вышла Оксанина бабушка, посмотрела на его ладони, и, пробурчав что-то себе под нос, вручила ему пару грубых рукавиц.
- Оксан, - бабушка вернулась в дом и подошла к стоящей у окна девушке, - ты видела его руки? Мягкие, как у девчонки…. Ты уверена, что он не гей?
- Уверена, бабуль, - девушка хихикнула, досада на бабушку уже прошла, и выяснять отношения совсем не хотелось, - и откуда ты только всего этого набралась?
- От тебя ушел, на невесте не женился, ручки женские…. Странный он какой-то, ей-Богу! Может, он там, в столице вовсе и не на женщине жениться собирался?
- Бабушка!
- Вот Юра - сразу видно было, настоящий мужик…. Эх, внученька….
Оксана, стараясь не показать бабуле своей заинтересованности, наблюдала в окно, как Глеб раз за разом поднимает над головой топор и опускает его вниз. На улице пригревало солнышко, апрель, наверное, в этом году будет теплым, и Глеб стянул с себя свитер, оставшись в футболке. Девушка смотрела, как на руках его перекатываются мышцы, как он тыльной стороной ладони смахивает пот со лба, и не могла заставить себя отойти от окна.
