Сила самовнушения. Как наш разум влияет на тело. Наука и вымысел - Марчант Джо (книги читать бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
Однако психологи, включая Глена Миллера, считают, что существует и другой фактор. По данным исследований, стресс, пережитый в детстве, не только предрасполагает к угрозе. Он также поражает мозговые цепи вознаграждения, которые регулируют влечение ко всему: от пищи до наркотиков, секса и денег.
Префронтальная кора регулирует деятельность не только миндалины, но и других отделов мозга, включая прилежащее ядро, которое является частью области под названием «вентральный стриатум». Прилежащее ядро заставляет нас чего-то хотеть и играет важную роль в аддикции. Сигналы, поступающие из префронтальной коры в прилежащее ядро, обуздывают желания, напоминая о последствиях наших действий и помогая нам воздержаться от сиюминутного вознаграждения ради большей выгоды в будущем.
Предварительные исследования демонстрируют, что стресс раннего возраста нарушает по мере созревания мозга работу и этих цепей, ослабляя данный нисходящий контроль на протяжении всей жизни. Выходцы из низших социоэкономических слоев предпочитают меньшие сиюминутные вознаграждения отсроченным бо́льшим, независимо от текущих условий жизни {241}. В 2011 году было выполнено исследование с визуализацией мозга: 76 взрослым предложили играть в игру, в которой можно либо выиграть, либо потерять деньги {242}. Когда о выигрыше сообщали выходцам из бедной среды, у них отмечались сниженная активность префронтальной коры и менее выраженная связь между ней и вентральным стриатумом.
Человек, мозг которого настроен именно так, скорее всего, предпочтет сиюминутные удовольствия и пренебрежет последствиями. Такие люди импульсивны и склонны к нездоровому поведению: питанию продуктами с высоким содержанием жиров, аддикциям и небезопасному сексу. Как и сверхчувствительность к угрозе, это имеет свой эволюционный смысл: если вокруг мало пищи и отовсюду грозит опасность, то лучшая стратегия – напитываться высококалорийной пищей при каждом удобном случае и размножаться в молодом возрасте. Однако в современном мире такое поведение затрудняет выход из бедности, одновременно подрывая здоровье.
Таким образом, стресс несколькими путями перенастраивает мозг так, что люди, старающиеся выжить в неблагоприятной среде, наживают себе еще большие неприятности, – и программирует их на пожизненное хроническое нездоровье. Это жестокое наследство объясняет выбор таких людей, как Моника, и то, что их здоровье не налаживается даже при улучшении условий жизни. Но возникает вопрос: можно ли предотвратить, а то и повернуть вспять подобные изменения?
Глава 9. Наслаждаться моментом
Семь утра, я иду по пляжу в Санта-Монике, штат Калифорния. Свет низко стоящего солнца отражается от волн, а облака с рассвета все еще золотистые. На сыром песке кучкуются кроншнепы и песочники, а вдалеке, на Голливудских холмах, белеют виллы богатых жителей Лос-Анджелеса {243}.
Примерно полмили пляж почти пустынен. Затем чуть севернее спасательной станции под номером 27 я нахожу то, что ищу. В нескольких метрах от воды на полотенцах уютным рядком и скрестив ноги сидит горстка людей. Это члены местной буддийской общины, готовые приступить к часовой безмолвной медитации. Я сажусь лицом к морю с краю.
Адепты восточных религий веками практиковали медитацию в поисках духовного просветления. На Запад эта практика пришла в 1960-х как часть движения хиппи, подхваченная такими звездами, как «The Beatles» и «Doors». С тех пор она набрала популярность, ибо в гуще современных материальных забот люди ищут покоя и смысла. Сегодня медитирующие на калифорнийском пляже – такое же обычное явление, как и в Тибете.
Правда, я здесь не по причине духовных исканий. Мне интересно утверждение науки, будто медитация способна улучшить физическое и психическое здоровье посредством снижения стресса. Из всех областей медицины сознания и тела медитация породила самые яростные научные дебаты, так как тесно связана с религией и духовностью, не говоря уже о расширяющих сознание наркотиках. Начиная с 1970-х многочисленные исследования показали, что медитирующие монахи достигают поразительных физических эффектов – от произвольного снижения кровяного давления до заполнения мозга высокосинхронизированными электроволнами.
Некоторых ученых, тесно связанных с религиозными организациями, обвинили в том, что они, дескать, находят то, что жаждут найти. И хотя монахи, подолгу живущие анахоретами, бесспорно, способны на удивительные подвиги, пока непонятно, имеет ли это какое-то значение для всех остальных. Однако за последние десять лет работы нового поколения – клинические испытания и исследования с применением визуализации мозга – уверенно встроили медитацию в научную карту. Они демонстрируют, что, хотя наблюдение за мыслями может показаться чем-то эфемерным, оно оказывает выраженное материальное воздействие на тело и мозг.
Но сначала надо опробовать этот загадочный метод. Есть сотни способов медитировать: при сострадательной медитации человек направляет всему живому чувство любви (мы поговорим об этом подробнее в 10-й главе), при трансцендентальной – сосредотачивается на повторении мантр. Между тем медитация памятования подразумевает осознавание собственных мыслей и окружающей обстановки. Это одна из самых расхожих и наиболее изученных практик, а потому этим утром я прибегаю к форме медитации памятования, которая называется открытым наблюдением. Сесть прямо, не шевелиться и отмечать все мысли, какие приходят в голову. Не оценивать и не реагировать на них – пусть текут.
Я устраиваюсь на полотенце и начинаю созерцать искрящуюся воду. Впереди – тысячи миль Тихого океана, и это до боли прекрасно. Правда, смотреть на эту бескрайнюю ширь, не заполняя внимания ни мыслями, ни грезами, немного тревожно. Обычно моя голова – это запутанный клубок идей и слов: высказанных, написанных, услышанных, воображенных, припомненных. Я сомневаюсь, что избавиться от них будет легко.
«Не я один забиваю себе голову абстрактными мыслями», – говорит Марк Уильямс, почетный профессор клинической психологии Оксфордского университета. Он специалист по психологическим эффектам медитации и соавтор вышедшей в 2011 году книги «Осознанность» («Mindfulness»), в которой объясняется, как тренировка сознания к большей осознанности снижает повседневные стресс и тревогу. Она стала бестселлером, и ее рекомендовали к прочтению такие звезды кино, как Руби Уэкс и Голди Хоун.
«Большинство из нас поглощено одним моментом за другим, и мы фактически не осознаем ни где находимся, ни чем занимаемся, – говорит он мне. – Мы заняты планированием будущего или обдумыванием прошлого» {244}. Например, вы стряпаете и думаете, как выпьете чаю. Потом пьете чай и планируете поход в магазин. По пути в супермаркет – прикидываете, что купите.
Вместо того чтобы замечать окружающий мир, мы заперты в своем умственном. Это бывает приятно – помечтать, к примеру, о выходных или мысленно выбирать подарок для друга. Но можно оживлять и негативные, стрессогенные ситуации. Мы едим что-то вкусное, купаем детей или гуляем по пляжу, но в голове прокручиваем вчерашнюю ссору или волнуемся о завтрашней напряженной работе и занимаемся этим в степени, намного превосходящей полезную.
Такие размышления и тревоги уже сами по себе ввергают нас в стресс, но этого мало: они не позволяют нам замечать позитивное вокруг себя – то, что способно смягчить волнение. Собираясь утром на работу, мы уже погружены в перипетии предстоящего дня и не обращаем внимания на приятное тепло чая, на классную песню, звучащую по радио, на улыбку ребенка. «Так, упуская мгновение за мгновением, можно прожить всю жизнь», – говорит Уильямс. Мы заключены в пузырь, отрезаем себя от небольших красот и удовольствий, ради которых и стоит жить.
