Золотая мафия - Моисеев Василий Васильевич (книги бесплатно .txt, .fb2) 📗
— А почему не расспросить твою Олесю? — воспротивился Черенков. — Она ведь незамужняя и о таких вещах должна знать.
— Вечером спрошу, — пообещал Ковалев, — но кадровичку не забудь. Ну, я поехал. Некогда мне с тобой лясы точить, мне еще пиво нужно попить, полечиться после вчерашнего.
Черенков укоризненно покачал головой. Распределение обязанностей получилось крайне несправедливым и обидным, «начальник» свое высокое служебное положение использовал на всю катушку. И не просто использовал, а открыто злоупотреблял.
— Ничего, будет и в моем кабинете праздник, — пообещал Алексей, выпроваживая соратника, — разбогатею скоро, куплю двухкамерный холодильник, набью доверху пивом и буду каждый день пивко потягивать. Холодненькое, с воблой. Вот тогда позавидуешь.
И рассмеялся. Черенков прекрасно знал свои шансы на скорое богатство. У начальника местного УБОПа были, конечно, шансы разбогатеть, но весьма и весьма незначительные. Призрачные, можно сказать. Тем более разбогатеть в обозримом будущем. И ладно бы уж хозяин кабинета вынашивал скромные планы на ежедневную пару бутылок пива, а то в придачу к пиву размахнулся на двухкамерный холодильник. Это уж ни в какие ворота, это уж из области фантазии.
Хотя, конечно, холодильник на рабочем месте не помешал бы.
Глава 20
Когда Вадим подъехал к дому, где совсем недавно проживал плавильщик Дзюба, и по привычке глянул на «командирские» — подарок генерала, время приближалось к девяти часам. Нормально, самый подходящий час. Трудоспособные жильцы дома находятся теперь на работе, детвора в школе, так что общению с бабушками-старушками никто не помешает. А они словно заранее предугадали появление детектива и уже обсуждали что-то возле среднего подъезда. Три бабушки и два мужичка-пенсионера. Солидная компания, и возраст каждого намного превышал возраст их скоропостижно скончавшегося соседа. Однако большая разница в возрасте вряд ли была препятствием для соседского общения, и радующиеся на лавочке солнечному утру бабуси и дедуси наверняка знают немало интересного о жизни безвременно покинувшего сей бренный мир Дзюбы. Своими познаниями наверняка поделятся, тем более детектива интересует не так уж и много. Все основные моменты выяснены в прошлый раз, в день гибели Дзюбы, когда сыщики вместе с оперативно-следственной группой осматривали квартиру, а сегодняшние вопросы, возникшие в ходе расследования и побудившие детектива приехать, большой сложности для свидетелей не представят. Ковалев надеялся на это, принимая во внимание солидность собравшейся на лавочке компании.
Свой джип Вадим оставил у крайнего подъезда, где находилась квартира Дзюбы. Детектив поставил машину почти на том же месте, где ставил в прошлый раз, и сделал это специально, умышленно, чтобы кто-то из компании вспомнил и машину, и его самого. Начинать разговор с «давними» знакомыми намного проще и доверительней. А знакомые в компании были, это Вадим определил еще на подходе к лавочке. В прошлый раз довелось пообщаться с этой вот бабушкой в синем платке, сидевшей сейчас в середке, и с дедом, опирающимся на палку. Настоящий мужчина. С палочкой, а женщине место уступил. Местные аборигены смотрели на подошедшего внимательно и изучающе, но без настороженности. Видимо, признали милиционера, приезжавшего в день смерти Дзюбы.
— Здравствуйте, — вежливо поприветствовал потенциальных свидетелей детектив и слегка поклонился.
— Здравствуй, мил человек! — громко откликнулся дед с палочкой, и отозвался почему-то слишком громко, вроде как постарался за всех присутствующих. И потому, наверное, остальные промолчали. Странный дед, ведь не глухой, в прошлый раз разговаривал нормально. Может, угодил под бабкину сковородку? Спросить, может? Не надо, а то обидится, разговаривать не захочет. Дай бог памяти, вспомнить его имя-отчество. Для начала разговора это было бы кстати.
Вадим улыбнулся. Пожалел, что на лавочке нет свободного места, чтобы примоститься рядом с бабушками и перед официальной частью разговора обмолвиться с ними парой ничего незначащих фраз. Последними новостями поделиться, о здоровье справиться, о погоде посудачить. Как же без погоды, тем более время весеннее, посевное. Для пожилых людей нет милей разговора, чем посудачить о саде-огороде, о саженцах, о рассаде да грядках. Не все же время долдонить о политике, о бедах-катастрофах, о чем с утра до ночи напоминает родное телевидение. А тут еще Ковалев со своими расспросами теребит людям психику, причем похлеще телевизора. «Ящик» знакомит с происшествиями и бедами далекими, чужими, а Ковалев напоминает о событиях реальных, близких. Дзюба хотя и чужой человек, но его смерть приключилась рядом, на глазах, наглядно и воочию напомнив о хрупкости и краткости жизни. Сегодня ушел Дзюба, не завтра так послезавтра за ним следом в мир иной последует кто-то из них. Грустная философия.
— Я из милиции, — сказал детектив и на всякий случай показал удостоверение, — подполковник Ковалев. Расследую обстоятельства смерти вашего соседа.
Для начала разговора фраза прозвучала грубовато, принимая во внимание почтенный возраст собеседников, но ничего лучше и дипломатичней в голову не пришло. Плохо, что свидетели при его появлении замолчали и лишили возможности вклиниться в разговор, поддержать обсуждаемую тему. Даже дед с палкой, так бодро и обнадеживающе откликнувшийся на приветствие, и тот молчал. Слава богу, вспомнил.
— Я у вас был недавно, — добавил Вадим и повернулся к деду, — помните, Андрей Алексеич?
Столь почтительное отношение милицейского подполковника оказало воздействие на всю компанию, не только на деда. Знать, уважительный офицер, если по имени-отчеству помнит. А сам дед и вовсе расправил плечи, и обращение милиционера по имени-отчеству объяснил только тем, что в прошлый раз именно он дал оперативникам самые толковые сведения. Иначе подполковник вообще не запомнил бы старика, не то что отчество.
— Помню, мил человек, — важно уточнил дед, и на этот раз говорил нормально, негромко, — как же не помню? Не старый еще, из памяти, слава богу, не выжил. А у тебя, стало быть, новые вопросы возникли, коль опять приехал?
Догадливый дед, молодец. Главное, очень вовремя и очень кстати поинтересовался причиной, заставившей детектива приехать. Начало разговора получилось достаточно доверительным. Недаром вся лавочка притихла в ожидании. И притихла уважительно.
— Вы правы, Андрей Алексеич, — похвалил наблюдательного деда Ковалев и сделал это совершенно искренне, — и вопросы появились, и в квартире надо кое-что посмотреть.
Дед понимающе кивнул головой, оперся на палку. Видимо, не получалось держать бравую выдержку длительное время. Деду было лет восемьдесят, если не больше. Почтенный возраст. Богатый дед, если следовать утверждениям одной песни. Хм, мои года — мое богатство. Неплохо, если б так.
Дед молчал. Ждал вопросов. Видимо, он и мысли не допускал, что подполковник обратится за помощью не к нему, а к кому-то из присутствующих. На этот счет дед был спокоен, убежденный, что подполковник сразу раскусил, откуда ждать подмогу. От деда, откуда же еще. Пущай эти сороки убедятся, кто здесь самый авторитетный и вдумчивый. И пущай убедятся, что дед никогда первый на беседу не напрашивается и без нужды никогда не выпячивается. Ему это ни к чему, потому что толкового человека видно сразу и за версту.
— Я вот что хотел спросить, — начал Ковалев и на этот раз имя-отчество деда не назвал, чтобы не лишать его собеседников возможности высказаться, — не припомните, когда и где покойный Дзюба проводил свои отпуска?
Компания призадумалась. Бабушки негромко заворковали, припоминая, когда покойный сосед куда-то надолго исчезал, и соображая, был ли он вообще в этих самых отпусках. На «Цветмете», ясное дело, отпуска положены, но нынче время такое смурное, что любого работника могут в два счета лишить отдыха, заменив деньгами. Компенсировать. Нынче все отдано на откуп администрации, на ее усмотрение. Как директор решит, так и будет. А директор может и отпуска лишить, якобы в целях производственной необходимости, и на семидневную неделю перевести, и даже заставить работать не по восемь часов, как прежде, а по десять. А то и по двенадцать. Неспроста власти обсуждают такой закон. А с властью никакой профсоюз не справится. Да и есть ли он сейчас, этот профсоюз, а если есть, то под чью дудку пляшет.
