Земля Санникова (илл. Г. Никольского) - Обручев Владимир Афанасьевич (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Великая беда пришла для онкилонов!… — шептал Амнундак, глядя на вздрагивавший при ударах костер.
Путешественники заметили уже не один косой, враждебный взгляд, брошенный на них тем или другим из воинов и особенно женщин. Аннуэн, сидевшая возле Ордина, в промежутке между ударами встала и присоединилась к женщинам, сидевшим по другую сторону костра; ее примеру последовали избранницы Горюнова и Костякова, и только Аннуир и Раку остались на месте.
— Мы как будто становимся зачумленными! — вполголоса сказал Горюнов, обращаясь к товарищам.
— Ничего, солнце взойдет — все успокоятся и забудут ночные страхи! — беспечно ответил Костяков.
— А луна стала еще краснее, — заметил Ордин. — От обвалов, очевидно, поднялась сильная пыль.
Особенно сильный удар прокатился по котловине с громким гулом; подбросило даже дрова в костре, рассыпавшиеся в стороны. Снова послышались крики ужаса; некоторые люди, сидевшие на корточках, попадали. Собаки жалобно завыли. Землянка вождя с глухим треском рухнула вся, кроме центральных столбов, окруженных теперь облаком пыли. Работавшие воины попадали, а вскочив, разбежались.
— Мы погибаем, земля рушится, пришел конец нашему племени! — стонали мужчины и женщины; последние прижимали к груди плачущих детей; на всех лицах с расширенными глазами отразился ужас.
Когда затих грохот обвалов, жуткая тишина охватила поляну, потому что и ветер внезапно прекратился. Все стали невольно прислушиваться. И вот тишину нарушили далекие, но ясно различимые звуки бубна, магически подействовавшие на онкилонов.
— Шаман наш жив! Шаман призывает духов земли успокоиться! — послышались возгласы радости.
Этот сильный удар действительно оказался последним, и после него на более слабые уже не обращали внимания. Люди у костра начали дремать. Их разбудил гул военного барабана соседнего стойбища, то короткие, то длинные удары которого чередовались друг с другом и прекрасно доносились в ночной тишине; им вторили более далекие других стойбищ. Все встрепенулись и слушали с напряженным вниманием. Когда эта зловещая музыка затихла, Амнундак сказал Горюнову с укором:
— Много наших жилищ разрушено в эту ночь. Убито несколько женщин и детей, поломаны кости у многих, попорчена утварь и оружие. Большая беда постигла нас, белые люди! Вы не захотели отвратить ее. Вот ваше жилище цело, а мое развалилось.
— Потому что вы очень плохо строите свои жилища! — ответил Горюнов сердито. — Вот теперь постройте их попрочнее, и они не будут валиться и давить людей.
— Много поколений жило в наших жилищах, и никогда не бывало, чтобы они падали! — возразил вождь. — Нет, когда пришла беда, ничто не поможет, — мы не колдуны.
Он хотел прибавить «как вы», но воздержался. Путешественники, впрочем, поняли его вполне.
В это время успокоившиеся воины наконец разворотили обрушившийся первым навес землянки и вытащили старую Мату; она, конечно, была мертва. Ее дочь и две другие женщины развели отдельный костер в стороне, положили ее возле него и начали оплакивание по ритуалу, прославляя ее прижизненные добродетели. Остальные продолжали спокойно дремать у костра. По приказу Амнундака барабан разнес по стойбищам весть о разрушении землянки вождя и смерти одной женщины.
Приближался рассвет, и у путешественников глаза стали слипаться. Землетрясение, очевидно, кончилось, и слабые удары ощущались все реже и реже. Землянка выдержала испытание, и в нее можно было вернуться. Когда путешественники, сговорившись, поднялись и направились к своему жилищу, их провожали завистливые и частью враждебные взгляды некоторых проснувшихся онкилонов. Амнундак дремал, уткнув лицо в колени. За белыми людьми последовали только Аннуир и Раку, остальные не двинулись с места среди других женщин, а Аннуэн еще раньше присоединилась к плакальщицам. Горюнов и Костяков оказались в роли покинутых.
После тревожной ночи все проснулись поздно; через щели двери пробивались уже солнечные лучи. Ярко пылал огонь, и три сбежавшие женщины как ни в чем не бывало хлопотали над завтраком. Во время последнего у них произошло объяснение с мужчинами. Они признались, что, когда земля начала так сильно трястись, они испугались и подумали, что вот-вот земля треснет и белые люди увлекут их в подземное царство. Поэтому они перешли к своим. Это было глупо, но правдоподобно, и Горюнову пришлось, в который уже раз, объяснять женщинам, что белые люди не колдуны и не подземные духи. Но по лицам трех беглянок видно было, что они не верят его словам. Они сообщили также, что рано утром приходил шаман проведать Амнундака и рассказал, что по дороге от его землянки лопнула земля и что он с трудом перескочил через трещину. Его жилище не разрушилось — добрые духи охраняли своего служителя.
Это известие побудило путешественников заняться осмотром окрестностей; все воины были заняты раскопками и восстановлением землянки, и можно было обойтись без докучливого конвоя, особенно неприятного теперь, после ночного происшествия. Захватив ружья и оставив Горохова возле землянки для отвода глаз, трое остальных отправились прежде всего по тропе к жилищу шамана и вскоре наткнулись на трещину, протянувшуюся с востока на запад и достигавшую почти двух метров ширины; на дне ее виднелась осевшая земля с кустами и целыми деревьями; местами, где трещина проходила под толстым деревом, последнее было разорвано от корней на несколько метров вверх, и одна половина его стояла на одной стороне трещины, другая — на другой, а выше обе половины соединялись, и дерево уподоблялось человеку, стоящему, расставив ноги, над рвом. Местами вблизи трещины почва была покрыта выброшенным из нее мокрым черным песком. Отсюда повернули на юго-запад к священному озеру, чтобы осмотреть его без свидетелей. По пути туда встретили около тридцати трещин разной ширины; через одни можно было перешагнуть, через другие приходилось прыгать с разбегу. Одни были неглубоки, в других не видно было дна, но вглубь они постепенно суживались; брошенные камни показали, что на глубине нескольких метров в трещине стоит вода. Россыпь у подножия окраинного обрыва котловины была усеяна свалившимися ночью крупными и мелкими обломками; в одном месте нашли барана, очевидно сброшенного толчком с большой высоты и убившегося. Его, конечно, подобрали — он должен был оправдать перед вождем их экскурсию без конвоя. Подойдя к берегу священного озера, путешественники остановились в изумлении — озеро исчезло. Вместо него видна была большая впадина вроде очень плоской и неправильной воронки, усыпанная крупными и мелкими обломками черной лавы, покрытыми какой-то слизью; под обломками местами журчала вода притоков озера, по-видимому сильно сократившихся. Осторожно перебираясь по скользким плитам, исследователи добрались до жерла, находившегося недалеко от подножия обрыва; оно имело два-три метра в диаметре и круто уходило наискось под обрыв; вода из-под глыб быстро стекала в него небольшим ручьем.
— Ну, что вы скажете по этому поводу? — спросил Костяков, когда все трое остановились на краю черного зияющего жерла, уходившего в таинственную глубь.
— Я думаю, — ответил Ордин, — что землетрясение уничтожило то препятствие в подземном канале, например какой-нибудь коленообразный изгиб, который позволял воде озера стекать только периодически, по мере накопления.
— А не является ли сильное уменьшение притока в озеро главной причиной его исчезновения? — спросил Горюнов. — Вспомните, что сюда должна стекать вода всей котловины, и в прошлый раз мы видели речку, выходившую из леса и скрывавшуюся под россыпью. А теперь в жерло вливается небольшой ручей.
— Вероятно, трещины, образовавшиеся в почве котловины, перехватывают воду ручьев, прежде попадавшую сюда, — ответил Ордин.
— Если эти трещины не бездонны, они наполнятся водой, и потом могут восстановиться ручьи, а следовательно, и озеро? — спросил Горюнов.
— Возможно, что так.
