Книга Холмов (СИ) - Карелин Антон (книга регистрации .TXT) 📗
- Поднесите ее ко мне, - сладко приказала Ареана. Глаза красавицы лучились довольством, светлые волосы шелково блестели в пурпурных и золотых лентах, улыбка играла ямочками на нежных щеках.
Многорукая толпа, одновременно и чудовище, и жертва, подобострастно придвинулась, подняла жрицу. Рыжие волосы, измазанные в земле, свисали с хрупких плеч, грязь капала наземь.
Но между двумя девушками, белой и рыжей, возникла понурая, истрепанная серая тень. У серого мага не осталось почти никаких сил, слишком многое он сделал сегодня. Но он все же вышел из мрака на свет.
- Надменный вернулся, - узнала демоница, внимательно его разглядывая. - Или как тебя лучше звать, Брезгливый? Гордец?
- Меня зовут Винсент, - глухо ответил тот из-под маски.
- Аморфный, как твои слуги-тени... в тебе слишком много мага и слишком мало мужчины, - с неудовольствием произнесла Марет, на мгновение закусив губу. - В тебе нет чувств ни к кому, это совсем нездорово, знаешь?
Она осуждающе покачала головой. Подумать только.
- Чувства есть, - возразил маг. - Правда, не мои.
Дверь из сумрака распахнулась, тени хлынули из-под его потускневшей мантии - яркие, быстрые, черные. Маленькие, юркие, проворные. Злые.
Углик, Комлик, Вира, Манатка, Камуш, Заноза и Валун, град землецких имен. Два десятка теней набросились на демоницу, погребли ее под мельтешащей черной пеленой.
- ВООООН! - заорала Ареана, согнувшись в три погибели, пытаясь не допустить юнцов к самому сокровенному месту своего тела, к серой нити, ведущей под холм. Но одна за другой, тени хватали нить и тянули ее, а потому через секунду она лопнула. Крик оборвался, и тени рассыпались ворохом черных листьев, тающих в ночи.
Наступила невероятная тишина. Словно комки етаховой шерсти набились в уши.
Винсент дрожащей рукой стянул маску и снял капюшон. Он был весь блеклый, как тогда в сердце содрогающегося броневагона. Блеклый, но счастливый.
Люди замерли в тишине, всех начало отпускать, и только Ричард, выдравшись наконец из ветвей, с палашом наизготовку, озирался с ревностным блеском в глазах. Кажется, он остался всецело во власти хозяйки и был готов отыскать ее где угодно, достать из-под земли.
- Что?.. - звонко воскликнула Марет, полуголая, согнувшись, пряча себя от чужих глаз. - Что?!
- Не бойся, девочка, - прошелестел серый маг. - Твои друзья опять спасли тебя, вернее, их тени... Они снова не дали демону забрать твой разум... - Он неловко потянулся, чтобы снять мантию и накрыть ее испуганные обнаженные плечи.
- Госпожа моя! Вернись!! - закричала Марет истово и пронзительно, протягивая руки к ночному небу и благоговейно держа тонкую серую нить. - Заклинаю тебя тактом двенадцати сфер, памятью женской утробы, похотью прародителя, чревами земли!..
Надо было подскочить к ней и все-таки оглушить. Винсент внезапно понял, что Марет никогда и не хотела быть спасенной. Что чертовы дружные, верные дети не дали ей уйти во власть госпожи, не дали шагнуть из никчемной деревенской гнили - в жизнь прекрасной властительницы, королевы балов, а позже, когда удастся вернуть свободу хозяйке, ее самой верной фрейлины.
- Владей моим телом, как чистым плащом, носи меня, как пожелаешь! Заклинаю тебя полуночью Огнарёка и светом Живицы, зеленой луны!
Надо было хотя бы ударить ее по губам, кричащим заклинание. Конечно, хитрая и мудрая Ареана научила девочку древним словам. Первым делом научила, ведь знала, что кто-нибудь может оборвать их связь. Но знала и то, как ей вернуться. Винсент не умел он бить сам, зачем, когда может ударить воин-тень? Однако, сил призвать тень уже не было.
- Госпожа моя! - орала Марет. - Вернись в меня!
И никто, ни одна живая душа не смог в эти секунды сдвинуться с места: Анна была полностью без воли и без сил, Кел задохнулся в грязи, Алейна без сознания, Винсент в шоке от того, как его выстраданная, выдержанная победа обращается нелепым поражением, потому что больше у Лисов не было козырей в рукавах. А когда он все-таки замахнулся, Ричард прыгнул вперед и рубанул мага палашом наискось по груди. Захлебнувшись от боли и крови, тот рухнул в грязь.
Свет воссиял над юницей, она смеялась, хохотала, раскинув руки, бесстыдно трясла сосками, не страшась больше гнева мамок, бабок, дедов и мужчин. Розовое сияние сплелось с золотым, лица людей, освещенных им, казались застывшими масками обреченных. Личико Марет, искаженное заклинающим экстазом, медленно разгладилось. Взгляд обрел смысл. Королева шагнула в грязь, во всей красе, скрыв иллюзией платья и блеском драгоценностей нищету своей инкубины...
- Мои чудесные игрушки, - проговорила девушка, нежно вглядываясь в дрожащих людей, успевших осознать свое положение, но не успевших вернуть себе волю. - Сколько же удовольствий и чувств вы доставили мне сегодня. Триста пятьдесят, - голос ее дрогнул, - пустых, мертвых лет я висела в каменном мешке. Но сегодня, хоть одним глазком, хоть одним поцелуем, пальчиком дотянулась до жизни. И как же мне это нравится... Я хочу наградить вас немного, заставить почувствовать жизнь..
Она вытянула маленький, чудесный пальчик, и дотронулась до Ричарда. Тот взвыл от боли, содрогаясь, осел, закричал.
- Не держи в себе! - утробный голос демоницы взвился, раскатистый, словно отражаясь от невидимых сводов каменного мешка. - Поделись!
Ричард схватил стоящего ближе всех холмича, тот скривился от режущей боли и заорал, ухватился за соседнюю бабку, та вцепилась в двоих дочерей, мгновения спустя вся толпа была охвачена агонией. Люди хватались за соседей в надежде облегчить страдание, но круговая порука боли лишь ширилась. Кто-то прижался к Анне и судорожно выл, а она лишь подергивалась, почти не чувствуя спазмов, так сильно осушила ее Ареана, выпив почти до дна.
- А вот и мой дар, вижу, вам нравится, - кивнула безупречно уложенная, чистенькая королева минуту спустя. Толпа перед ней рыдала и стонала от счастья, что боль наконец закончилась. - На чем мы остановились?.. Ах да, жрица Милосердной. Давайте ее сюда.
Алейну послушно подняли и снова, второй уже раз, жертвенно протянули хозяйке.
- Пробудись, моя прекрасная сестра! - позвала Марет чистым, юным гласом, и ласково провела по Алейновой щеке. Импульс эмоций и чувств ушел в девчонку, разбередил ее обморок. Долгие секунды спустя она очнулась.
Закашлялась, открыла потемневшие от боли и гнева зеленые глаза.
- Привет. Ты тщетно думаешь, что поможет кто-то из друзей, - с сочувствием, медленно произнесла демоница, вглядываясь в напряженное лицо Алейны. - Никто из них не поможет. Больше того, я велю, и любой, кого ты считала другом, убьет тебя. Потому что их сердце принадлежит мне, а ты лишь жалкая помеха на моем пути к безраздельной власти над сердцами смертных.
Алейна смотрела на Дика, который с готовностью, торопливо шагнул к хозяйке. Мрачные глаза на сведенном судороге лице. Их родной рейнджер словно надел маску преданного и истового служения совершенной твари.
- Ах вот что, - с восторгом поняла Ареана. - Ты любишь его. Кто бы мог подумать. Такая юная, чистая и светлая, такого грубого, темного человека вдвое старше тебя самой.
- Хальда, - прошептала жрица, - пусть падет с ночного неба золотой звездный дождь...
Но новое прикосновение нежного пальчика, новый импульс беснующихся, обуревающих чувств, и Алейна вскрикнула, прервав молитву. Чужие эмоции бушевали внутри нее, и это оказалось ударом не слабее латного кулака Анны прямо под дых. Красивое лицо девчонки дергалось от муки, страха, наслаждения, ярости, всего-всего-всего сразу, за пару ударов сердца в ее глазах пронесся калейдоскоп чувств.
- Ааах! - Алейна повисла на держащих ее руках, тяжело дыша.
Анне было уже все равно, чувства так сильно выгорели в ней, что не возвращались назад. Все было серым, бессмысленным, как пузырящаяся вокруг вонючая грязь, вся ее жизнь была грязью, как и жизнь остальных Лисов, давно пора было отдать ее Смеющемуся Богу и кануть в небытие.
