Порочные привычки мужа - Фэйзер Джейн (читаем книги бесплатно txt) 📗
Гревилл пришел в замешательство.
— Он что, не может сам о себе позаботиться… в том особняке на Кавендиш-сквер?
— Ну конечно, может, — нетерпеливо ответила Аурелия. — И я уверена, что Борис тоже приедет, чтобы все привести в порядок. Но Лив хочет, чтобы мы знали о его приезде и пригласили Алекса на обед. — Она помолчала, потом неторопливо произнесла: — Ты удивишься, узнав, как много у тебя общего с князем Проковым.
Гревилл посмотрел в ее серьезные глаза с молчаливым пониманием.
— Похоже, ты вращалась в очень интересных кругах, дорогая моя.
— Дядя Алекс остановится у нас, мама? — Фрэнни, озадаченно нахмурившись, вслушивалась в разговор взрослых.
— Нет, милая. Он остановится на Кавендиш-сквер, а к нам придет на обед.
— А ребеночка он с собой принесет?
— Нет, ребеночек останется с тетей Лив, он еще слишком маленький для путешествий.
— О-о! — Фрэнни потеряла интерес к разговору и вернулась к грифельной доске.
Гревилл многозначительно взглянул на Аурелию; она тотчас поняла, что он имеет в виду, и потянулась к шнурку звонка, висевшему у камина.
— Тебе пора возвращаться в детскую и пить чай, Фрэнни.
Девочка надулась.
— Еще нет… еще очень рано.
— Уже пять часов, — спокойно сказала Аурелия. — Когда выпьешь чаю и искупаешься, можешь прийти ко мне в спальню и посмотреть, как я переодеваюсь к обеду. — Этой приманки хватило, чтобы Фрэнни перестала возражать, и пошла с Дейзи.
Гревилл сел в кресло с подголовником у камина, покручивая в пальцах бокал с хересом.
— Русская разведка? Аурелия покачала головой:
— В подробности меня не посвящали. Лив знает правду, но, разумеется, нам с Нелл всего рассказать не может. Насколько я понимаю, Алекс борется или боролся — против царя. Александр говорит о своей вечной дружбе с Наполеоном…
— Или создает такое впечатление, — прервал ее Гревилл, вытягивая ноги в сапогах к решетке. — Кое-кто считает, что он ведет весьма хитрую игру. Но ты права, мне действительно хочется познакомиться с князем Проковым.
— И ты будешь разговаривать с ним обо всем этом? — осведомилась Аурелия. Ей стало любопытно, не собирается ли ее муж слегка ослабить свою суровую оборону.
Гревилл проницательно улыбнулся.
— Не так многословно, дорогая моя, как ты и сама прекрасно знаешь.
— Я так и подумала, — сказала Аурелия, усаживаясь в уголок дивана и расправляя юбки. — Ты был сегодня в министерстве?
Гревилл кивнул и поманил ее пальцем. Сдержанно фыркнув, Аурелия поставила бокал и подошла к мужу, позволив ему усадить себя к нему на колени. Он положил руку ей на голову, пригибая ее к себе.
Аурелия поцеловала Гревилла, чувствуя холодную свежесть его губ, привкус хереса на языке, вдыхая особый аромат — смесь лимона и лаванды с оттенком запаха конюшни, а сегодня еще и табачного дыма — и догадываясь, что он пришел из закрытых кабинетов министерства, а может быть, из пивной или курительного салона одного из клубов на Сент-Джеймс-стрит.
— Мы должны делать что-то определенное на суаре у леди Лессингем? — спросила Аурелия, отстранившись, положив ему голову на плечо и глядя на Гревилла снизу вверх с проницательным видом, так противоречившим чувственному блеску ее глаз.
— В Лондон прибыли испанцы, — легким тоном отозвался Гревилл. — Они могут быть теми самыми, кого мы так долго ждем. А могут и не быть. Надеюсь, они тоже придут на суаре.
— А-а… понимаю. — Аурелия ловким движением поправила ему складку шейного платка. — Ты предполагаешь, что они вступят в контакт со своей бывшей соотечественницей?
— Думаю, это неизбежно.
— Значит, нельзя терять время даром. — Аурелия попыталась встать с его колен, но Гревилл обнял ее за талию и снова усадил.
— Сегодня вечером мы ничего не будем делать, дорогая.
— Ничего? — Аурелия игриво посмотрела на него исподлобья. — А я-то думала, ты захочешь поучить меня правильной технике выкуривания испанцев из светских гостиных.
— Это может подождать… Пойдем наверх? Аурелия привстала, вложив ладонь в его руку, но тут же вздохнула.
— Я обещала Фрэнни.
Гревилл склонил голову, соглашаясь:
— Конечно. Но предвкушение делает пир намного слаще. — Он тоже встал. — На сегодняшний вечер есть какие-то приглашения?
Аурелия подумала.
— Несколько… можно выбрать, куда пойти… но ничего безотлагательного. — И посмотрела на мужа, склонив голову набок и снова напомнив ему пытливую птичку.
— Тогда давай проведем спокойный вечер дома? Аурелия тяжело вздохнула.
— Непременно спокойный?
— Ах ты, бесстыдница! Невозможно поверить, что ты респектабельная матрона!
— Была раньше, — поправила его Аурелия с растерянной улыбкой. — Во всяком случае, мне так казалось. Поразительно, до чего плохо мы знаем самих себя.
— О, я думаю, ты знаешь себя очень хорошо, Аурелия. — Гревилл взял ее за подбородок и приподнял его так, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Теперь лучше, — просто согласилась она. — И еще я чувствую, что сейчас лучше понимаю Фредерика, чем раньше. Поверить не могу, что когда-то я думала, будто мне больше нечего о нем узнавать.
— Я ему за многое очень благодарен. — Гревилл наклонился и поцеловал ее в ушко.
Может, и ей стоит поблагодарить Фредерика, подумала Аурелия. Была бы ее жизнь лучше, если бы он следовал правилам своего мира и согласился с судьбой, которую диктовали его происхождение и положение в обществе, а не отбросил условности, радостно приняв необычную жизнь под руководством Гревилла Фолконера? Безусловно, она чувствовала бы себя в безопасности, ведя размеренную и рутинную жизнь в браке с Фредериком. Но счастливее?.. Удовлетвореннее?
Нет. И не важно, что ее ждет впереди, воспоминания навсегда останутся с ней. Возбуждение от сознания неизвестности, которую несет каждый новый день, когда не знаешь, что от тебя потребуется, когда играешь такую привычную роль и понимаешь, что это всего лишь роль, что на самом деле ты участвуешь в совсем другом, невероятно волнующем спектакле…
— Что тебя так беспокоит?
Аурелия сообразила, что Гревилл тревожно смотрит на нее, и помотала головой:
— Ничего… совершенно ничего. Просто вся моя жизнь за такое короткое время перевернулась с ног на голову, и я иногда об этом вспоминаю.
— Сожалеешь? — Он говорил бесстрастным голосом, лицо тоже ничего не выражало.
Аурелия задумалась над этим коротким вопросом. Ей и в голову не приходило попытаться обмануть Гревилла — он все равно все увидит сквозь любую дымовую завесу, которую она набросит на себя. Да и лгать ему она не хотела.
— Не думаю, — произнесла она, в конце концов. — Зато точно знаю, что не подведу тебя, Гревилл.
Он кивнул.
Гревилл не привык принимать во внимание влияние своего мира на чувства и личность тех, кого он вербовал для выполнения определенной работы. Во всяком случае, именно так он действовал до сих пор. Но с Аурелией все получилось по-другому.
Однако он не может позволить себе роскошь признаться, в чем причина этого. Гревилл осушил свой бокал с хересом и поднялся вверх, в спальню.
Рано утром следующего дня Гревилл быстро вошел в пыльный кабинет своего шефа в военном министерстве. Саймон Грант поднял глаза от разложенной на массивном столе карты. В руках он держал циркуль.
— А, Гревилл! Тебя-то я и хотел увидеть.
— Что за карта? — Гревилл без приглашения зашел шефу за спину и наклонился над картой. — А, понятно. Тежу. Ты отмечаешь расположение партизанских отрядов.
— Да. Уэллесли уже получил их координаты, благодаря тебе и Фарнему. Он высадился в Лиссабоне двадцать шестого. — Саймон глянул на календарь на стене. — Сегодня четвертое мая, но я думаю, что в ближайшие две недели он может ждать депешу.
— Почтовые голуби?
— Точно. Основные посты все еще действуют на территории Франции, и еще два у нас имеются на Нормандских островах.
Гревилл кивнул. Почтовые голуби принимали самое активное участие в этой войне, а их владельцы зачастую подвергались такой же опасности, как и солдаты на передовой.
