Пешка треф атакует - Мясникова Ирина Николаевна (читаем книги txt) 📗
– Влюбился? – удивился сын. – В девчонку?
– Конечно в девчонку, не в мальчишку же! – справедливо заметила я.
Павлуша захихикал.
– А ты? – спросил он после недолгого раздумья.
– А что мне остается? – поинтересовалась я. – Тоже влюблюсь в кого-нибудь подходящего, – я представила укоризненный взгляд Ковальчука. – В мальчишку какого-нибудь. Подберу себе посимпатичней. Я же сама девчонка, хоть куда, – тут я победно посмотрела на свекровь. – Не пропаду.
– А я? Что со мной будет? – испуганно спросил Павлуша.
Во время нашей беседы свекровь сидела тихонько, как воды в рот набрала, только напряглась вся. Это было видно по тому, как она вцепилась в свою сумку. А нечего дурацкие разговоры про европейское образование заводить.
– С тобой будет всё хорошо, – я подмигнула сыну в зеркало заднего вида. – А главное, ты должен чётко знать, что ты мой самый-самый любимый мальчишка на свете. И что бы не произошло, я тебя люблю, и буду любить больше всех. Всю свою жизнь.
– Папа тоже тебя любит больше всех на свете, – не удержалась свекровь. Вставила таки своё словцо.
– Конечно, – согласилась я. Как тут не согласиться? – Я тебя здесь люблю, а папа в Канаде. Представляешь, какая это большая межконтинентальная любовь? Так что, получается, тебе повезло.
– Повезло, – согласился Павлуша. – А если ты влюбишься и родишь себе еще какого-нибудь сыночка? – продолжил допытываться он. – Ведь когда влюбляются, обязательно детей родят.
Свекровь испуганно посмотрела на меня.
– Бывает. Ну и что? Почему это тебя беспокоит? Дети нам вполне даже пригодятся. Чем больше, тем лучше. Правда, Алевтина Ивановна?
Свекровь судорожно кивнула головой.
– Ты нового сыночка не будешь любить больше меня? – задал ребенок вопрос, который, видимо, сильно его беспокоил.
– Ни за что на свете! Ты же у меня первый сыночек и старший. Значит, главный. Главного всегда любят больше всех.
– Это хорошо. Только жалко всё-таки, что в Канаду жить не поедем. Мне там вообще-то очень понравилось. И машина там у папы здоровенная, он мне даже порулить давал.
– Зато с ребятами в школе не придется расставаться, и машину здоровенную мы себе тоже купим. Со временем. А порулить и моей сможешь, когда мы к бабушке на дачу поедем. Это я тебе обещаю.
– Ну, да! – Павлуша повеселел.
Свекровь облегченно выдохнула. Честно говоря, я тоже.
Я высадила свекровь у парадной её дома, где уже топтался в ожидании свёкор. Мы с Павлушей по очереди приложились к колючей дедушкиной щеке и помчались к себе домой. Павлуше после перелета необходимо было, как следует, выспаться, ведь назавтра ему надо идти в школу, а мне, наконец, следовать на работу. Перед тем, как лечь спать, я долго сидела на кухне и рассматривала привезённые Павлушей фотографии. По радио джедай исполнял заявки радиослушателей, а я думала, что ничуть не жалею о не сложившейся канадской жизни. Наоборот, я думала о ней с ужасом. Ведь у меня бы не было такого замечательного Олега Ковальчука. Как же всё-таки хорошо, что Серёга там влюбился, а самое главное, не побоялся мне об этом вовремя сказать.
На работе в родном «Теплоинжиниринге», не смотря на новый год, всё шло по-прежнему. Ну, ничегошеньки не изменилось. На оперативке Гад орал и стучал своей указкой, начальники подразделений прятали глаза и вжимались в кресла. Я подарила Гадецкому бутылку самого дорогого коньяка, которую предусмотрительно попросила свекровь купить в магазине «Дьюти Фри», и включилась в производственный процесс. Катастрофически не хватало Олега. Во-первых, я обнаружила, что он как-то незаметно взвалил на себя львиную долю моих обязанностей, то есть, идея Гадецкого об обучении мной его собственного зама оказалась очень даже успешной, а во-вторых, я по нему просто напросто сильно скучала. Так сильно, наверное, я скучала только по родителям, когда те меня отдали в детский сад. Кроме того впервые в жизни мне совершенно не хотелось идти на работу, мне были по барабану сорванные сроки, отсутствующие трубы и насосы не той системы. Даже привычный и уже ставший милым моему сердцу гнев Гадецкого раздражал и нервировал. Я хотела только одного – ждать Олега Ковальчука после работы с горячим ужином, потом после ужина вместе с ним смотреть телевизор, а затем спать в его кровати. Всё. Правда, необходимо было в эти мечты еще как-то вписать Павлушу. Ну, да ничего, как-нибудь впишется. Павлуша ведь не Анжелика и моей личной жизни угрозы никакой не несёт. Во всяком случае, если верить астрологам и гороскопам. А я верю. Очень верю. Как тут не верить?
Конечно, мы регулярно перезванивались с Олегом, общались по скайпу и слали друг другу эсэмэски, от чего я становилась рассеянной и опять погружалась в свои мечты. И чем более я становилась рассеянной, тем более неистовствовал Гадецкий.
– Петровская! Очнись, – взревел он на одном из совещаний, посвященному, как водится, очередному срыву сроков. – Больше ни в какую Канаду ты у меня не поедешь! Ты после этой Канады, как в тумане. Ты у меня в Уренгой полетишь! Послезавтра! Новую площадку смотреть.
Только этого еще не хватало. Я представила, как Олег прилетит из Одессы, а я тем временем улечу в Уренгой. «Дан приказ ему на Запад, ей в другую сторону…» Вот вам одна из прелестей служебного романа. Так что, хочешь, не хочешь, а пришлось встрепенуться.
– Ни за что! – рявкнула я Гадецкому в ответ. – Я все вопросы и так решу, по телефону и по интернету. В двадцать первом веке живём, а всё, как обезьяны.
– Ну, так решай, мать твою, раз ты не обезьяна! И чтоб я этих туманных глаз у тебя больше не видел.
Ну, что тут поделаешь? Пришлось решать. И решать проблему далеко не простую. Наши солидные заказчики, особенно те, которые из Западной Сибири, больше всего на свете любят носиться по заснеженным полям и размахивать руками, показывая на месте, где у них в результате строительства должно находиться то-то и то-то. Без выезда на место будущей стройки эти люди своей работы просто не представляют. Ни своей, ни работы подрядчиков. Подрядчик обязательно должен прилететь и лазать по будущей строительной площадке вместе с самым высоким руководством заказчика по колено, а то и по пояс в снегу. Ну, это в лучшем случае, если строительная площадка рассматривается зимой, в другие времена года процесс этот происходит в непролазной грязи. Надо сказать, что без подобного ритуала наш «Теплоинжиниринг» в своей деятельности совершенно мог бы обойтись. Нам достаточно иметь изыскания геодезистов и генплан, разработанный проектировщиками, поэтому я орала в телефон, материлась по Скайпу, интриговала и вертелась ужом, но сделала всё, чтобы планируемая в Уренгое рекогносцировка на местности обошлась без представителя «Теплоинжиниринга», то есть, без меня. В самый разгар этих моих баталий мне позвонила Фаина.
– Ой, Катю! Что у нас утут делается-то! Страсть какая несусветная! – запричитала она из мобильника. У меня в голове сразу же пронеслись страшные мысли, что с Олегом что-то случилось, поэтому естественной моей реакцией на эти вопли был вопрос:
– Что-то с Ковальчуком?
– С Ковальчуком? Ничего. Чего ему сделается-то?
Я с облегчением выдохнула.
– Кстати, Катю, про вашего Ковальчука, – голос Фаины сделался медовым. – Ковальчук Олег Михайлович, я тебе скажу, это же такой камышовый кот! Наша Халя при виде него аж у столбняк упадает, и бабы усе наши млеют. Так и снуют туда-сюда у нас у приемной, когда он является. Так и снуют. Усе, заметь, при полном параде.
Тут я опять заволновалась. Что это за бабы такие там вокруг моего Ковальчука при полном параде млеют и снуют?
– А он ни на кого не смотрит, только, знай себе, лысиной своей посверкивает, – продолжила разливаться мёдом Фаина. Еще немного и из мобильника моего, и правда, мёд закапает. – Люблю лысиков. Настоящие мужики. А уж, как улыбнётся …. Эх, была б я помоложе, я б такого парня ни у жисть не упустила. Он женат или как? Не знаешь случайно? Девочки интересуются.
– Женат, женат! И детей у него то ли трое, то ли четверо, точно не помню, так своим девочкам и скажи. И Гале обязательно. Так что у вас там приключилось?
