Платье от Фортуни - Лейкер Розалинда (читаем книги онлайн .txt) 📗
Марко понял: на этот раз ему удалось поколебать уверенность Жюльетт в своей правоте. Ее взгляд стал менее твердым, она начинала понимать: с помощью этого брака ей удастся дать ребенку родительскую любовь и уверенность в будущем. Совесть не позволяла ей отбросить мысли о счастье пока еще не рожденного человеческого существа. Жюльетт, не в силах больше сопротивляться его предложению, медленно кивнула, словно смиряясь с неизбежностью.
– Ты хороший человек, – сказала она тихо. – Я поняла это при первой же нашей встрече. Ты заслуживаешь лучшей жены. Я никогда не смогу стать по-настоящему хорошей супругой.
– Мне больше никто не нужен.
На лице Жюльетт появилась улыбка.
– По крайней мере, могу пообещать, что всегда буду благодарна за твою любовь. Буду ценить все, что ты делаешь для меня и моего ребенка.
– Я готов отдать жизнь за тебя! – с жаром воскликнул Марко. Наклонился к ее руке и на какое-то мгновение, охваченный чувствами благодарности и любви, прижал ее к губам. Жюльетт подалась вперед и поцеловала его в лоб.
Она поженились еще до конца недели. Брачная церемония проходила в церкви четырнадцатого века Санта Лючия Мария делла Роза. На Жюльетт было темно-синее бархатное платье свободного покроя в виде туники и плащ, сшитые ею самой во время уединения на вилле, а также широкополая шляпа, которую она привезла из Парижа. В руке Жюльетт держала букет цветов, собранный Лючеттой и Катариной в саду виллы. Девушки пришли в церковь со своей матерью. На всех были очаровательные шляпки и воскресные платья. Антонио, высокий, с военной выправкой, в своем лучшем выходном костюме, с нафабренными усами, выступал вместе с доктором Морозини в качестве свидетелей. В конце церемонии Марко впервые поцеловал Жюльетт в губы.
После венчания все снова отправились в Каза Сан Джорджо, где две служанки расставляли на столах свадебный обед, большую часть которого приготовила Кандида. Жюльетт просила ее сесть за стол среди гостей, но та, надев фартук, решительно отказалась и приняла на себя более привычную роль прислуги.
Торжество прошло очень тихо, все разошлись сразу же после окончания обеда. Жюльетт предалась своему обычному послеполуденному отдыху. Марко и доктор Морозини отправились в сад, где еще некоторое время беседовали о делах и последних международных событиях. Антонио с облегчением снял накрахмаленный стоячий воротничок и занялся обычной работой.
Тем же вечером, сидя у камина, Марко рассказал Жюльетт о доме, который недавно приобрел в Венеции.
– Я въехал в него три месяца назад, но до сих пор он практически не обставлен, ведь почти все это время я был за границей. Буду рад, если ты обставишь его по своему вкусу. Хочу, чтобы ты с ребенком провела там некоторое время, пока не почувствуешь себя в силах приступить к работе в Палаццо Орфей.
– Я хотела приступить к работе сразу же, как только оправлюсь от родов, но теперь думаю, что мне действительно нужно несколько недель, – призналась Жюльетт. – Но почему ты оставил квартиру, в которой жил раньше?
Еще в Лионе он рассказал, что продал свой первый дом вскоре после смерти жены: оказалось совершенно невыносимо жить там.
– Квартира никогда не казалась мне по-настоящему удобной, но я приобрел ее вскоре после того, как овдовел, у меня тогда не было ни времени, ни сил заниматься поисками чего-либо более приемлемого. Окна выходили на мост Риальто, и это на первых порах привлекало. Хотя, может быть, теперь это только кажется. Новый дом, принадлежащий теперь нам обоим, не в столь блистательном районе Венеции, и окна не выходят на Большой канал, но зато он расположен в маленьком уютном дворике неподалеку от Палаццо Орфей. Когда ты начнешь работать, дорога от ателье до дома займет не более двух минут.
Они еще немного погуляли, но вскоре Жюльетт почувствовала сильную усталость от событий этого дня и решила пойти отдыхать. Марко проводил ее до дверей спальни, нежно прикоснулся к лицу и пристально взглянул в глаза.
– Ты будешь счастлива в той жизни, которую начинаешь сегодня. Возможно, пройдет еще какое-то время, прежде, чем мы оба это поймем.
Сейчас она не могла даже вообразить, что когда-нибудь снова будет счастлива, но все же выслушала его глубоко прочувствованные слова серьезно. Марко поцеловал Жюльетт с любовью, но без страсти, за что она была очень благодарна. Она пожелала ему спокойной ночи и вошла в спальню.
Жюльетт решила не посылать Денизе телеграмму с известием о браке, хотя Фортуни они сообщили о свадьбе. Сестре было известно, кто такой Марко, по рассказам Жюльетт о встречах в Лондоне, но короткая телеграмма с сообщением о венчании могла вызвать у Денизы сильный шок. Поэтому Жюльетт написала письмо, рассказала о свадьбе и пообещала продолжить высылку новых моделей. Заканчивалось письмо искренней надеждой, что Дениза посетит их в Венеции, где всегда будет желанной гостьей.
Жюльетт также написала Люсиль, которая была в курсе всех событий. Люсиль и Родольф приглашали ее к себе в Нью-Орлеан, но она не хотела вмешиваться в их жизнь, нарушать ее сложившийся порядок, особенно теперь, когда Родольф отошел от дел.
Проснувшись рано утром, Жюльетт ощутила боль внизу живота. Шел дождь. Когда в спальню вошла Лючетта с завтраком на подносе – последнее время Жюльетт завтракала в постели – она попросила девушку позвать Кандиду.
Жена управляющего вбежала в комнату с сияющим лицом.
– Неужели началось? – радостно воскликнула она.
– Думаю, нет причин сомневаться, – ответила Жюльетт с усмешкой.
Роды оказались нелегкими, только на следующий день, перед самым рассветом, ей удалось разрешиться от бремени. Марко, большую часть ночи меривший шагами холл внизу, бросился к лестнице, услышав крик младенца. Казалось, прошла целая вечность, прежде, чем на площадке появилась Кандида с торжествующей улыбкой на лице и провозгласила:
– Мальчик!
Марко закрыл глаза дрожащей рукой, охваченный ощущением невероятного облегчения. Его первая жена умерла при родах, ребенок тоже умер. Всю ночь его мучил страх за Жюльетт. Когда на лестнице раздались шаги доктора Морозини, Марко пришел в себя.
– Как Жюльетт? – спросил он, не скрывая напряжения и страха.
– Все превосходно! Она хочет вас видеть. Вприпрыжку, перескакивая через две ступеньки, Марко побежал вверх по лестнице.
Денизе была послана телеграмма с сообщением, что Жюльетт родила сына. Марко на короткое время вернулся в Венецию, отдать распоряжение управляющему, чтобы тот приготовил дом к приезду его жены и сына – истинное положение дел было известно только Фортуни и Генриетте.
Ребенка решили назвать в честь отца Жюльетт – Мишель. Она получила по почте толстый конверт, вскрыв который, не смогла сдержать возглас горького разочарования: из конверта посыпались клочья последних моделей, посланных Денизе. И хотя в конверте больше ничего не было, Жюльетт поняла: Дениза прекращает все родственные отношения между ними.
