Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга - Архимандрит (Никитин) Августин (первая книга .txt) 📗

В том же 1764 г. напечатали очередное «Краткое известие о находящемся в Санкт-Петербурге при немецкой евангелической церкви святого апостола Петра училище» (СПб., 1764). Это по существу – учебная программа, где была представлена «Роспись ежедневным классам в сем училище» [555]. Одной из основных задач школы ставилось обучение питомцев иностранному языку, поэтому в перечень дисциплин включили «Класс немецкого языка для россиян» и «Российской словесной и племенной класс для немцев и протчих иностранных» [556].

Предусматривалось также раздельное обучение закону Божию; в школе был «Класс христианского учения для россиян» и просто «Класс христианского учения» (для лютеран). Питомцы Петришуле собирались и на общую молитву: «По субботам в сей час (с 10 до 11 утра) бывает поучение к исправлению сердца и нравов для всех учеников» [557].

Петришуле являлась школой «смешанного типа», но «с немецким уклоном», и это особо оговаривалось при зачислении питомцев: «Хотя принимаются дети всех наций, но все те, кои не немцы, должны сперва учиться немецкому языку, а потом наукам, для того, что сим обучают немецкие учители и на немецком языке» [558].

Отечественный литератор немецкого происхождения Н.И. Греч в своих «Записках» вспоминал: «Отец мой лет тринадцати отдан был в единственную тогда порядочную школу в С.-Петербурге, Петровскую, учрежденную в 1762 году знаменитым географом Бюшингом, в то время пастором лютеранской церкви св. Петра» [559].

Пастор Бюшинг ввел в Петришуле преподавание естественных наук, физики, географии, русского языка для всех учеников. С 1 января 1765 г. в Училище при немецкой евангелической церкви Св. Петра был введен новый порядок. В Петришуле, куда стали охотно отдавать своих детей не только иностранцы, но и русские, были введены обязательные экзамены по полугодиям. Кроме вольноприходящих по-прежнему брали в училище и на полный пансион [560].

Утвердившись у власти в результате переворота, Екатерина II воздержалась от «тотальной чистки» ближайшего окружения своего супруга. Так, воспитателя великого князя Петра Феодоровича Якоба Штелина (1709–1785) не только не удалили из России, но он дослужился здесь до звания академика. Перу Штелина принадлежат интересные зарисовки говеющего Петербурга, где в великопостное время запрещались светские развлечения. В записи, относящейся к 1764 г., Якоб Штелин сообщает: «Постом, когда музыка обычно отдыхает, в Петербурге в этом году возник род немецких духовных концертов, которые доктор теологии и пастор немецкой St. Petri-Kirche устраивал в тамошнем школьном здании» [561].

Здесь речь идет о лютеранском храме Св. Петра на Невском проспекте, при котором в 1762 г. возобновили Петришуле. В «Известии» об открытии этой школы, помещенном в «Ежемесячных сочинениях», сказано: «Дети мужеского пола будут учиться читать, писать, истории по познанию Бога между людьми, всеобщей и самой легкой части натуральной истории, начальному основанию геометрии, рисованию, французскому языку… Обучение в пении будут двояко, ибо дети должны сперва токмо понаслышке учиться гласам духовных стихов, а потом и ноты и музыкальные знаки разуметь и по оным петь учиться… Не забавы и прохаживания расположены ученикам часы. В оные часы будут они играть на клавикордах либо учиться у танцмейстера пристойным движениям тела» [562].

Продолжая свое повествование о великопостных духовных концертах, Якоб Штелин пишет: «Для этого было предназначено послеобеденное время в субботу, и для входа на эти духовные концерты, где иногда исполнялись и другие соло, симфонии и концерты, каждое лицо платило по 1 рублю. В городских слушателях не было недостатка – они зачастую являлись даже в таком количестве, что довольно большой зал казался слишком тесен, и музыкантов можно было щедро оплачивать. Последние были в большинстве немцы из придворной камер– и бал-музыки, но для ripienno или пополнения, а также для собственного упражнения использовались школьные учителя и лучшие из учеников, обучаемые в этой школе также пению и инструментальной музыке» [563]. Концертам в этой зале давали название «музыкальные заседания».

В репертуар великопостных духовных концертов включались «страсти» – страдания, пассии (лат. patior – терпеть, страдать). Пассия, или Пассион-оратория, – это музыкальное оформление евангельского рассказа о распятии и смерти Иисуса Христа, состоящее из вокальных соло, речитативов, ансамблей, хоров, инструментальных эпизодов в концертном исполнении [564]. Об одном таком произведении упоминается в записках Штелина. «Духовный концерт, а именно „Рassion-Oratorium“ Телемана исполнен в Вербное воскресенье в послеобеденное время вместо обычной послеобеденной проповеди в упомянутой церкви бесплатно, – пишет немецкий автор. – При этом немаленькая церковь ломилась от слушателей – русских, католиков, лютеран и реформатов – настолько, что весьма многие опоздавшие должны были уйти ни с чем» [565].

Произведения известного немецкого композитора Георга Филиппа Телемана (1681–1767) были весьма популярны в санкт-петербургской лютеранской общине при Петрикирхе. Он написал много сочинений, как церковных, так и светских: кантат, опер, ораторий, а также различной музыки «на случай», инструментальных сонат, сюит и концертов. Это сообщение Якоба Штелина относится к первым годам царствования Екатерины II. Но свои записки немецкий автор составлял в более поздний период, и в примечании к своему повествованию он сообщил о дальнейшей судьбе настоятеля Петрикирхе. «После ухода, по собственному желанию, этого ревностного пастора и школьного директора из St. Petri-кирхи и школы, эти духовные концерты в последней прекратились, – с сожалением свидетельствует Якоб Штелин. – Он сам находится сейчас в Берлине, в чине советника королевской консистории и в должности директора гимназии» [566].

Дело пастора Бюшинга (1765 г.)

В сообщении Якоба Штелина речь шла о пасторе Антоне Фридрихе Бюшинге, который до 1765 г. оставался главой лютеранской церкви Св. Петра. В эти годы покровителем общины являлся фельдмаршал Бурхард-Христофор Миних, по проекту которого выстроили храм Св. Петра. (При воцарении Елизаветы (1741 г.) Миниха сослали в Пелым, где он пробыл 20 лет.)

Отношения Бюшинга с Минихом поначалу складывались благоприятно. В автобиографии пастора опубликован целый ряд писем, полученных им от Миниха. В них говорится о делах Петришуле, о благосклонном внимании императрицы Екатерины II к деятельности Бюшинга, о его проповедях и т. п. [567] Однажды, говоря о заслугах Бюшинга в отношении к школе, Миних выразил желание, чтобы портрет пастора был помещен в стенах Петришуле. Однако должность пастора и директора школы обременяла Бюшинга множеством дел, и он не имел возможности продолжать свои ученые труды. Неоднократно Бюшинг просил Миниха, как патрона церкви и школы, назначить ему помощников. Постепенно между Бюшингом и Минихом начались столкновения по административным вопросам, касавшимся школы при церкви Св. Петра. Это и заставило Бюшинга сложить с себя звание директора школы и в 1765 г. покинуть Петербург.

«Делом Бюшинга» пришлось заниматься тайному советнику Григорию Николаевичу Теплову. В своем донесении от 7 мая 1765 г. Теплов сообщал императрице Екатерине II: «Пастор Бюшинг ни мало не склоняется оставаться в службе Вашего Императорского Величества, хотя я его дважды уговаривал, почитая он себе за безчестие данное в Геттингене слово, куда он призывается профессором философии, отменить, почему он уже и к пути собрался. О сем мне и записку, при сем приложенную, в последний раз принес» [568].