Защитник Отечества - Корчевский Юрий Григорьевич (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗
Литвины пошарили в повозках, стащили к костру целую кучу снеди, выбили у одного бочонка с вином дно и стали шумно отмечать победу с богатыми трофеями. Когда ложки разбойников заскребли по дну опустевшего котла, мне пришлось лишь горестно вздохнуть.
Насытившись, разбойники захотели развлечений. От пленников отделили солидного купчину в годах, приволокли к вожаку, бросили под ноги. О чём спрашивал вожак – слышно не было, только разговор принимал какой-то нехороший оттенок. Вожак вскочил, начал пинать купца ногами, потом ножом отрезал у него бороду – сильнейшее оскорбление на Руси для православного. Купец плюнул на обидчика. Вожак наклонился, вонзил нож в живот купцу и медленно, явно наслаждаясь мучениями жертвы, потянул нож кверху, увеличивая разрез. Купец надрывно закричал, затем стих. Литвины захохотали.
Я стиснул зубы, в висках стучали молоточки, ненависть и злость захлёстывали всё моё существо. По взмаху руки вожака двое подручных притащили ещё одного новгородца – совсем молоденького парнишку – лет шестнадцати-семнадцати с замотанной холстиной рукой, на которой темнела кровь. Парнишка в ужасе уставился на ещё агонизирующего купца, глаза в страхе заметались по сторонам, на лбу заблестел пот. Вожак начал размахивать перед перепуганным парнишкой окровавленным ножом, потом неожиданно взмахнул рукой и отсёк новгородцу ухо. Парень закричал – и от боли и от испуга, по голове струилась кровь. Пленник дёргался, но руки были связаны за спиной, и подручные надёжно держали его за плечи.
Ярость моя нарастала, требуя выхода. Да, пленников берут, но не издеваются, а возвращают за выкуп, в целости, между прочим. Я почувствовал, как мышцы и всё тело наливаются упругой мощью. Было ощущение, что одежда моя вот-вот треснет от распирающей силы. Не в силах сдержаться, я вскочил, выхватил саблю, и, не таясь, бросился к литвинам. Всё-таки что-то произошло, время для меня необъяснимо сжалось – я летел, как ветер, а все вокруг застыли.
Литвины медленно, как в кино, начали поворачивать головы на шум, с которым я ломился через лес, как лось во времена гона, а я уже был в гуще врагов и рубил и рубил головы налево и направо. Вернее – даже не рубил. Я пересекал саблей шею и нёсся дальше. Какое-то время голова ещё оставалась на шее, был виден лишь порез, голова ещё моргала глазами, не осознавая, что уже мертва.
Ураганом я прошёл вокруг костра, рубя без пощады всех, до кого дотягивалась сабля. Описав первый круг, пошёл на второй, увеличив радиус. Только тогда убитые мной стали оседать на землю, причём так медленно, что пока первый из убитых – а это был их вожак – упал на землю, я успел завершить второй круг, убив не меньше полутора десятков. Для меня они стояли почти неподвижно, лишь совершая медленные движения кистями рук или глазами. Я понял, что они видят мелькающую тень, но осознать, кто их враг? – не могут.
Я метался между этими неподвижными статуями и рубил, рубил, рубил. Что интересно – на мне не было ни капли вражеской крови – я успевал отскочить к следующему врагу, пока у убитого появлялись первые капли крови. Остановился на мгновение – оценил, кто ещё жив из врагов – и безжалостным коршуном кинулся на противника.
Вроде всё. Возник шум в ушах, резко подступила слабость, ощущения были как у сдутого воздушного шарика. Силы уходили, подташнивало. Я через силы дошел до дерева и рухнул в траву.
Через несколько минут шум в ушах стих, и я услышал журчание. Ручеек рядом, что ли? Господи, да это же льётся кровь из обезглавленных шей моих врагов. Меня чуть не стошнило.
Внезапный приступ дурноты и слабости медленно оставлял меня, и через какое-то время я смог сесть. Зрелище было не для слабонервных. Рядом с костром стоял остолбеневший от боли и пережитого непонятного чего, что рубило головы врагам, новгородец. Вокруг, по всей поляне, лежали бесформенными тёмными кучами враги с одинаковыми смертельными ранениями – без голов.
Да, я убивал в бою, что делать – век жестокий, но и противники мои могли меня убить, у всех было оружие. Но сейчас? Надо было время осмыслить произошедшее. Что на меня нашло? Почему я стал двигаться в пять-десять-двадцать, да наверное, в сто раз быстрее, чем все остальные? Неужели перенос во времени дал мне возможность не только проходить сквозь стены, но и сжимать время и ускорять до невероятной величины свои действия? Мне стало не по себе. Я что – превращусь в монстра, которого никто не сможет остановить? А впрочем – зачем меня останавливать? Я что – граф Дракула и пью кровь невинных? Всё, что я до сих пор делал, шло во благо моих соплеменников, моей страны. Но не свихнусь ли я, не превратятся ли мои необычные способности в обузу, во вред окружающим меня людям?
Всё, хватит философствовать, новгородцы ещё связанные лежат, да караульные в лесу ждут смены, вдруг да заявятся сами? А меня после такого взрыва энергии теперь можно брать чуть ли не голыми руками – до того я был слаб. И сильно хотелось есть, очень сильно. Видимо, такие ускорения движений сжигали много энергии.
Кое-как я вложил саблю в ножны, и, опираясь на них, как на клюку, доковылял до костра. Увидев здоровенную копчёную свиную ногу, я вцепился зубами в мясо, и довольно быстро от окорока остались одни кости. Парень по-прежнему стоял столбом и с удивлением и страхом смотрел на меня. Ну конечно, слопать за один присест такой окорок под силу только нескольким бугаям, да и то под хорошую выпивку.
Утолив голод, я почувствовал, как силы возвращаются. Я вытащил из ножен нож, подошёл к парнишке. От испуга он втянул голову в плечи, в глазах плескался ужас. Кто я – он не знал, очередной незнакомец с ножом. Протянув ему нож, я сказал: «Пленников освободи!» У парня от удивления отвалилась челюсть. Затем он повернулся ко мне спиной – вот чёрт, он же связан. Я перерезал верёвки, парень взял нож, но тут же выронил – так затекли руки.
– Ладно, руки разомни и стой тут. – Я направился к тёмному углу поляны. Там лежали наши новгородцы, у каждого руки связаны сзади, а кроме того – все связаны одной длинной верёвкой.
Я перерезал верёвки, люди начали растирать затёкшие руки, медленно вставать. Всех мучила жажда. Парнишка, которого я развязал первым, схватил котёл и побежал к недалёкому ручью. Пленники, вернее, уже бывшие пленники приникали к котлу со свежей водой и пили – жадно, не отрываясь. Когда насущная потребность была утолена, люди стали ходить по поляне. В первую очередь подошли к убитому купцу. На лице его застыла страдальческая маска.
– Плохой смертью умер Глеб, – промолвил один из новгородцев, – похоронить бы надо.
– Это уже завтра, – отозвался другой.
По мере того, как новгородцы обозревали поляну, удивление их росло.
– Это кто же такое сотворил?
Ко мне подошли несколько новгородцев; даже в разорванных одеждах, помятые, окровавленные местами, они выглядели солидно, держались с достоинством.
– Я.
– Ты один? – Все поразились.
Неожиданно подал голос парнишка:
– Когда мне ухо отсекли, он как демон налетел, никто даже опомниться не успел, сабля летала, как молния, всех он един посёк, Бог тому свидетель. – Парнишка перекрестился.
– Господь с тобой, ты не берсерк ли, какой у норманнов бывает? Говорят, они в бою боли не чувствуют, к ним даже товарищи близко не подходят, бо рубят они вокруг себя всех, света белого не видят, к тому же доспехов железных не носят.
Ко мне осторожно подошли двое новгородцев, пощупали руки, спину, грудь.
– На ём доспехов нету!
Вокруг нас собрались почти все, и по толпе пробежал шепоток: «Берсерк, истинно – берсерк!» – Все замерли. Тишину нарушил солидный купчина: «А если и берсерк, что с того? Благодарить его всем миром надо, из полона освободил…» – И поклонился.
Толпа мгновение стояла неподвижно, затем все дружно склонились в поклоне. Ей Богу, я засмущался. Не красна девица, но пробрало, до печёнки достало.
Купец, который первым поклонился, подошёл, обнял:
– Спасибо, сынок. – Повернувшись к толпе, сказал: – Жалую десятую часть моих товаров за вызволение.
