Ритуал - Нечаева Екатерина "Etcetera" (книги онлайн полные версии .txt) 📗
До дома мы добрались с трудом, шатаясь и держась за стены. Веофелий кое-как поднялся на второй этаж и, не раздеваясь, рухнул на кровать, отрубившись еще до того, как голова коснулась подушки. Кажется, дойти сюда стоило ему больше сил, чем он показывал. Мучаясь от чувства вины, я стащила с него сапоги, уставившись на его полосатые, застиранные до неопределенных оттенков носки. С черной одеждой они смотрелись настолько нелепо, что некоторое время я просто тупо глядела на них, забыв, что собиралась сделать. Интересно, какие у него еще тайные пороки? Белье с сердечками? Маг, носящий полосатые носки, архимагистром никогда не будет — это незыблемое, как законы вселенной, хоть нигде и не записанное правило. Но главное — жив.
Я стащила с него верхнюю куртку, с трудом, уперевшись ногой в кровать, вытащила из-под него одеяло, прикрыла. Длинные ноги нелепо торчали, как жерди, свешивались с кровати, нормально уложить его я так и не смогла. Глядя на Веофелия, хотелось прибавить «горе луковое», как любит укоряюще говаривать моя двоюродная бабка. Странный человек. И не только потому, что некромант. Видывала я темных магов всяких, но этот такой неуд… неважно. Безобидный, добродушный и просто притягивающий неприятности. Пусть себе спит.
Я без сил рухнула в кресло. Как только я разобралась с некромантом, они у меня как-то сразу закончились. И еще оказалось, что я трясусь мелкой дрожью. Я просто не могла заставить себя встать. От одной мысли идти куда-то и что-то делать появилось ощущение, что меня стошнит. Какой из меня настоящий маг? Парочка гребаных заклинаний, там, на кладбище и здесь, а я уже готова в обморок от страха упасть. А ведь мне всегда, всю жизнь придется быть готовой к опасности. Шхэн, я же рассчитывала с Ротаром отправиться на Приграничье, где самые большие заработки и самые большие приключения. Но реальная жизнь, как всегда, испоганила мои планы. Мне, наверно, не хватит духа. Меня хватит только на то, чтобы забиться в шкаф в пустом доме где-нибудь подальше от всех и проторчать там всю жизнь. Сейчас я прям мечтала об этом. Я самый трусливый маг в мире. Позор.
Впрочем, Веофелию хуже. Бедолага, занесло же его в провинцию. Все его боятся, почти ни с кем не общается, родственников нет. А не будь меня, случись еще что-то во время ритуала, так и лежал бы на земле до утра. Завел бы собаку, что ли. Или постоянного помощника. Или мотал отсюда в другой город. Большой. Где на некромантов не смотрят как на диковинку. Потом скажу. Утром он меня уволит, и я ему напоследок все скажу…
Разбудили меня какие-то странные звуки. Я не помнила, когда успела закрыть глаза. На улице уже светало, эта непомерно длинная ночь подходила к концу. Некромант что-то бормотал во сне в подушку, беспорядочно выкрикивал, призывая к чему-то, но я не могла распознать слов. А потом тихо так, недоверчиво спросил:
— Клара?
В его голосе было столько надежды и горечи, словно он после долгих лет увидел очертания знакомой фигуры и, стоя у нее за спиной, все еще не знал точно, что он испытает, если этот человек обернется, — радость встречи или разочарование.
— Клара? — повторил он.
— Клара, Клара, — максимально мелодичным голосом выдала я, присаживаясь у кровати на корточки. Почему-то его бывшая возлюбленная представлялась мне неземным, эфемерным существом с длинными светлыми волосами, в каком-нибудь воздушном полупрозрачном платьице в цветочек и с венком из ромашек на башке. Веофелий Саторски, по-моему, просто не мог бы полюбить какую-нибудь другую. Среагировал он, как обычно, странно. Резко дернулся и подскочил на кровати, нервно озираясь, я аж от неожиданности потеряла равновесие и уселась на полу.
— Плохие сны? — сочувственно спросила я, чтобы хоть что-нибудь сказать. Когда Веофелий понял, что неведомой невесты рядом не обретается, он слегка успокоился. С недоумением повертел головой по сторонам, пытаясь определить, откуда идет голос, и только через пару секунд нашел меня.
— Вот сижу, проверяю чистоту пола, — пояснила я.
— Ты что, нарочно? Тебе заняться больше нечем? — накинулся на меня Веоф. Видно, решив помочь ему из добрых побуждений, я ему здорово испортила настроение и сон. К шхэну. Я уже изгадила все, что могла.
— Вам уже лучше? Ложитесь обратно. Хотите, я вам что-нибудь принесу? Только скажите.
Он запнулся, пытаясь ответить, словно что-то резко вспомнив, и снова посмотрел на меня тем странным вчерашним непроницаемым взглядом. Сплошная чернота зрачков, и какой-то вопрос, застывший в самой глубине.
— Да вы не волнуйтесь, я днем уеду. Или как только вам станет лучше. Сразу же возьму билет на экипаж.
— Так. Ясно, — тихо сказал он. Потом встал, шатаясь, подошел к двери и завозился с замком, тщательно запирая ее. Я отступила к стене. На всякий случай.
— Садись в кресло. Поговорить надо.
У него был такой голос, что невозможно было не послушаться. Наниматель явно собирался сказать мне какую-то гадость. Да я и сама предлагала уволиться. К чему разводить трагедию, на этой работе свет клином не сошелся. Обидно, конечно, но, кажется, он переживает больше меня. Еще утешать его придется.
Я послушно села в кресло. Рассвет золотистой масляной дымкой затекал в комнату, успокаивал и прогонял любые страхи, словно говоря, еще пара минут, еще немножко, и наступит новый день, и весь вчерашний ужас исчезнет, растворится в солнечных лучах. Темный маг, судя по сосредоточенному насупленному лицу, очевидно, так не думал, но на то он и темный. Веофелий присел напротив меня на корточки, положил ладони на подлокотники моего кресла, словно боялся, что я сбегу и не дам ему договорить.
— Для начала я поясню, в чем суть вчерашнего ритуала.
— Я… — Он заткнул мои очередные извинения успокаивающим взмахом руки.
— В общем, начну с того, что этот ритуал по выявлению Тьмы позволяет магу… скажем так, заглянуть в некоторые события и увидеть их как бы со стороны. — Он посмотрел на меня, снова отвел взгляд. — Когда я собирался провести вакшассу, этот ритуал, я не рассчитывал увидеть ничего серьезного. В некотором роде он даже запрещен, так как позволяет… лезть в чужие дела. Но запрет не отслеживается, так как это муторное и специфическое колдовство часто показывает не то, что надо, а лишь разрозненную череду событий, и удается лишь вынести общую суть. Все ли в порядке в городе и окрестностях. Но мэр… предпочитает меня держать занятым делом и подальше от спиртного, в своем роде акт жалости с его стороны. — Некромант криво усмехнулся. — Мне ли не знать, что это просто одна из подачек, чтобы я оставался здесь. Но неважно. И думаю, ты уже поняла, что я хочу сказать… — Я сидела в этом шхэновом кресле и размышляла, почему у меня по спине бегают ледяные колючие мурашки и так противно, страшно сдавливает затылок в ожидании чего-то нехорошего. — Побочный эффект этого ритуала — никогда не знаешь, что он покажет. Сила Равновесия сама выбирает по какой-то только ей ведомой прихоти. А ты стояла рядом, помогала готовить ритуал. И он показал. Ты ведь понимаешь, верно?
Некромант был прав. Мне хотелось смотаться, но он с серьезным видом сидел напротив, вцепившись в подлокотники, так что побелели пальцы, и я смотрела на жилы, вздувшиеся на его неухоженных, совсем не подходящих магу руках. Чтобы сбежать, мне надо было перепрыгнуть через его голову.
— Что… понимаю? Э-э-э… Ты, наверное, головой сильно о землю двинулся. Хочешь, я тебе чай сделаю? Кофе? А? Молочка, может? Я щас сбегаю, надою… — Так, заткнись, это уже нервное. Первое правило лжи: прямо смотри в глаза, со всей честностью. Но я не могла на него смотреть, пыталась заставить себя, но не выходило, и я всей кожей чуяла, что проваливаюсь с треском и не могу остановиться, и сомнений у него все меньше и меньше. Мне конец. Спрашивается, смогу ли я его победить второй раз. В первый он был пьян и не ожидал. В этот… Веофелий, конечно, неудачник, но не настолько. И он знает, где меня искать. Шхэн!
Мы пялились друг на друга, я угрюмо и недоверчиво, ерзая на кресле и против воли пытаясь поджать под себя ноги и забиться в самый угол, будто это меня спасет. Он уже со спокойным, слегка грустным осуждением, которое выбивало из колеи, и только от этого мне было паршиво. Лучше бы орал, придурок. Угрожал, читал мораль. Ну какого шхэна он так смотрит? Ему-то какое дело? Ему-то что?
