Сага о короле Артуре (сборник) - Стюарт Мэри (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
На шестой день их пребывания в Туре епископ Оммаций возвратился из Орлеана, и герцог получил приглашение посетить его на следующий день и остаться к ужину. Поскольку до сих пор их визит событиями не блистал, Алисе не составило особого труда уговорить отца, и Ансерус позволил дочери провести день по своему вкусу — закупая вожделенные шелка и катаясь верхом по окрестностям, как всегда под надежной охраной. В преддверии грядущих торжеств в Орлеане лавки торговцев тканями ломились от дорогого товара, так что Алиса вскорости отыскала все, что хотела, а потом в сопровождении Мариам и вооруженных воинов выехала за городские ворота и поскакала по дороге к дворцу королевы.
Дворец оказался в точности таким, как ей запомнился, только, пожалуй, поменьше. В хлевах по-прежнему хрюкали свиньи; коровы равнодушно поднимали головы, оторвавшись от травы; овцы и козы запрудили узкую тропку, преграждая путь всадникам; смахивающий на цыганенка мальчишка гнал гусей через внутренний дворик, где некогда пробегали Алиса и Теодовальд, удирая из-под надзора. Но кое-что изменилось. Хотя в хозяйственных пристройках по-прежнему бурлила жизнь, солдат там не было, а в покинутой оружейной запасов оружия не наблюдалось. Равно как и ни следа Джошуа, а его-то гостьи главным образом и высматривали. Удрученное выражение лица Мариам яснее слов говорило, что она уповала по меньшей мере на известия о молодом соотечественнике, но все, что девушки обрели, — так это уверения (из уст одного из оставленных во дворце управляющих) в том, что Джошуа все еще в Париже, при королеве, и, скорее всего, поедет вместе с нею прямо в Орлеан, как только Хродехильда повезет новоиспеченного короля на юг.
Той ночью Алису разбудило легкое прикосновение руки к плечу и торопливый шепот:
— Госпожа. Госпожа! Проснитесь, пожалуйста!
— Мариам? — Сна как не бывало. Алиса резко села в постели. Мысли ее тотчас же обратились к мучительной теме, вот уже несколько дней не дававшей девушке покоя. — Что-то стряслось? Что? Отцу плохо?
— Нет, нет. С ним все в порядке, не тревожьтесь. Но герцог только что возвратился от епископа и послал меня разбудить вас. Он желает поговорить с вами.
— Быстро подай мне сорочку. Да, эта сойдет. И, будь добра, зажги свечи.
Алиса подбежала к двери и распахнула ее настежь. Отец, только что возвратившийся пешком из дома епископа, ждал снаружи — как был, в плаще с капюшоном. Герцог откинул капюшон, и девушка, с тревогой вглядевшись в его лицо, сей же миг поняла: новости, в чем бы уж они ни заключались, и впрямь недобрые.
— Отец? Заходи… Нет, плаща не снимай, здесь зябко. Мариам, будь добра, подай с кровати плед. Присядь, отец, дай я тебя укутаю… Ты совсем замерз. Я прикажу Мариам согреть «посеет»?
— Нет-нет, не нужно. За ужином я выпил более чем достаточно. Прости, моя Алиса, что потревожил твой сон, но дело не терпит отлагательств. Отошли горничную спать. Я должен поговорить с тобою с глазу на глаз. Да не пугайся ты так. — Это уже относилось к Мариам, что застыла у двери с расширенными от ужаса глазами. — Никому из нас опасность не угрожает. А теперь ступай в постель и смотри разбуди завтра госпожу вовремя!
Едва Мариам ушла, герцог привлек дочь к себе. Алиса без сил опустилась на скамеечку для ног подле отцовского кресла. Невзирая на слова ободрения, обращенные к горничной, она предчувствовала беду: об этом говорили и встревоженное лицо отца, и напряженно стиснутые пальцы.
— Что такое, отец? Что стряслось?
— К Оммацию явился посланец, один из его тайных гонцов. Все эти высокопоставленные прелаты и знать пользуются услугами соглядатаев — нетрудно понять, почему. Этот человек привез вести из Парижа, и боюсь, что прескверные. Хуже и быть не может. Мальчики мертвы.
Весть прозвучала ударом — оглушая, лишая способности поверить. Когда Алиса снова нашла в себе силы заговорить, слова ее показались не громче шепота.
— Но, отец… Мальчики? Принцы? Сыновья Хлодомера? И… все трое?
— Все трое убиты, бедные дети. Да, убиты. Памятуя о том, кто они, иного и быть не могло. Мне очень жаль.
Алиса склонила голову на руки. Ей вспомнился солнечный день — как недавно это было! — и двое детей, бегущих вверх через пропыленные виноградники, чтобы поболтать, усевшись верхом на стене, где ящерки резвятся под солнцем, а снизу наблюдают стражники королевы.
— Теодовальд… Ему ведь, наверное, было не больше деся-ти-одиннадцати лет. Совсем еще ребенок… предвкушал поездку в Орлеан и коронацию… — Алиса подняла взгляд. — Отец, он ведь мог стать хорошим королем. Его воспитала королева Хродехильда, а она… Но где была королева? Я думала, она в Париже вместе с мальчиками?
— Там она и была, но похоже на то, что королева оказалась бессильна помочь им. Гонец Оммация не сообщил подробностей, только факты: сбивчивый рассказ, услышанный от перепуганного слуги. Он знает лишь то, что король Хлотарь каким-то образом убедил короля Хильдеберта: дескать, от мальчиков необходимо избавиться; возможно, даже пообещал, что трое оставшихся в живых братьев разделят промеж себя Хлодомерово королевство. Хлотарь взял в жены вдову Хлодомера, королеву Гунтевку — да, мать мальчиков, — так что при любом раскладе принцы представляли для него угрозу. По крайней мере, эта семейка так считала, — Голос герцога звучал устало, слишком устало, в нем уже не слышалось ни горечи, ни осуждения. — Можно было ожидать чего-то в этом роде, но поверить в такое непросто, даже здесь.
— Но королева Хродехильда? — настаивала Алиса. История, поведанная таким образом, в безмолвной темноте, озаренной лишь пламенем двух оплывающих свечей, и впрямь казалась неправдоподобной. — Ведь в семье заправляла она; по крайней мере, так выглядело со стороны. Хлотарь и Хильдеберт — прежде они ведь ей повиновались. Так почему же сейчас — так?
— Когда Хродехильда призывала их к войне, они ей повиновались, да. Но это… Мы вряд ли узнаем, как все было, но похоже на то, что Хлотарь хитростью выманил мальчиков у Хродехильды. Слуга — ну, осведомитель — знал немногое: лишь то, что принцев доставили в королевский дворец под предлогом подготовки к коронации, а там закололи кинжалами. Посланец Оммация тотчас же и уехал, пока новости не вышли за пределы дворца и ворота не заперли. Это все, что мы знаем; об остальном можно только догадываться. Однако то, что мальчики мертвы, — чистая правда. Слуга своими глазами видел.
Герцог умолк, молчала и Алиса. Что тут было говорить? Девушка не столько оплакивала Теодовальда, которого знала так недолго, сколько горевала из-за того, что зло царит в мире и подступает совсем близко даже к добродетельным и невинным. Кто в возрасте десяти лет заслуживает смерти? Да еще от руки тех, кому доверял? А ведь остальные двое были еще младше…
Девушка поежилась и снова нащупала отцовскую руку.
— Тебе нужно лечь, отец. Я разбужу Берина, он согреет камень тебе в ноги. А поутру…
— Поутру мы едем, — отозвался герцог. — Медлить и дальше было бы неразумно. Должно отправиться в путь, пока «Меровинг» все еще в нашем распоряжении. Пошлю сказать капитану, чтобы готовился отплывать завтра. Теперь, родная, попытайся уснуть, а поутру вели своим прислужницам собрать веши, так чтобы взойти на корабль еще до полудня. Надо ехать, пока это возможно.
Назавтра незадолго до полудня они поднялись на борт и с палубы маленького суденышка без всякого сожаления наблюдали за тем, как крыши, деревья в цвету и башни Тура тают вдали и теряются за горизонтом.
Глава 21
Всю вторую половину дня дул ветерок, несильный, но ровный, и «Меровинг» птицей летел вперед. Алиса оставалась на палубе с отцом, наблюдая за тем, как мимо проносятся поля и холмы, и высматривая в крохотных встречных поселениях хоть какие-нибудь признаки смуты. Но везде, похоже, царил мир. Дважды их окликали с небольших пристаней, но, кажется, лишь в знак приветствия; возможно, люди эти знали капитана корабля; тот, в свою очередь, помахал в ответ.
Ближе к вечеру ветер стих и ход корабля замедлился. Река разлилась шире, тут и там маячили острова; «Меровингу» приходилось осторожно лавировать в проливах между ними. Подошедший слуга осведомился, подавать ли ужин, и отец с дочерью спустились вниз.
