Том 1. Стихотворения - Есенин Сергей Александрович (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
Разрыв между указанными в наб. экз. датами написания и временем появления в печати многих ранних произведений действительно значительный. Объяснение тому, что в мелких московских журналах в 1914–1915 гг. появлялись стихи вроде «Сиротки» или «Побирушки», а несравненно более совершенные оставались ненапечатанными, надо искать, как представляется, в условиях жизни поэта в Москве, в характере его тогдашнего литературного окружения.
В критике справедливо отмечалось, что Есенин в годы московской жизни должен был учитывать как профиль ряда этих изданий (многие журналы были детскими), так и уровень требований редакций, стиль изданий, где он печатался («Друг народа», «Парус», «Мирок», «Проталинка» и др.). Тип этих изданий, сама их природа не могли не сказаться на его творчестве, на том отборе, который он должен был производить среди своих произведений. Господствующая в этих изданиях манера письма, несомненно, наложила отпечаток на часть того, что было им создано и предлагалось для публикации. Характерно в этом отношении, например, что в журнал «Млечный Путь», отношения с редакцией которого были очень недолгими — несколько зимних месяцев 1914/15 г., — Есенин сдал не только два стихотворения, которым суждено было стать одними из лучших в его наследии («Выткался на озере алый свет зари…» и «Зашумели над затоном тростники…»), но и два других стихотворения, которые к его шедеврам не отнести — «Ты ушла и ко мне не вернешься…» и «Буря» (эти два стихотворения остались ненапечатанными, как свидетельствует И.И.Морозов, потому что прекратилось издание журнала). В данном случае важно отметить, что поэт одновременно предлагал для издания вариации на привычные темы и действительно лирические шедевры.
То, что в редакциях названных журналов, в московском окружении Есенина не смогли разглядеть и оценить своеобразие его дарования, масштабы его таланта, дает объяснение чувству творческой неудовлетворенности, которое испытывал молодой поэт в то время.
Отношения Есенина с «суриковцами» завершились, как известно, резким разрывом, когда он демонстративно заявил о выходе из кружка.
Не менее напряженными были его отношения и с литературным кружком, группировавшимся вокруг журнала «Млечный Путь». Д.Н.Семеновский вспоминал: «Он уже печатался в разных небольших журналах, — главным образом в детских. Охотно и много читал знакомым свои стихи. Часть их вошла потом в „Радуницу“ <…> Был в то время маленький литературно-художественный журнал „Млечный Путь“, дававший на своих немногочисленных страницах приют начинающим поэтам, беллетристам и художникам. На собраниях сотрудников „Млечного Пути“, вокруг самовара редактора-издателя, авторы читали стихи, рассказы. Есенин, как один из самых молодых „млечнопутинцев“, встречал здесь подчас полунасмешливое, полуснисходительное отношение к себе. Его мало печатали, не хотели слушать. Понятно, это обижало его». И дальше он привел собственные слова Есенина, сказанные в 1923 году: «Вы в „Млечном Пути“ считали меня дураком, — вспомнил он. — Смеялись надо мной…» (газ. «Рабочий край», Иваново-Вознесенск, 1926, 31 января, № 25).
Показательны в этом отношении оценки, которые давали московские литературные знакомые Есенина его первым петроградским публикациям. Один из «суриковцев», С.Д.Фомин, 27 января 1916 г. писал Л.М.Клейнборту по поводу выступления Есенина и Н.А.Клюева в Обществе свободной эстетики: «…ломанье их в литературе и маскарад на вечерах — мне не нравятся. Пожалуй, они далеки от настоящего народничества» (ИРЛИ). В письме к тому же адресату от 9 июня 1916 г., отрицательно оценив повесть «Яр», он называет «корявыми» и стихи Есенина (ИРЛИ). А ведь к этому времени вышла «Радуница», были опубликованы циклы стихов в «Ежемесячном журнале», «Русской мысли», «Биржевых ведомостях» и т. д.
Более чем сдержанно отнесся к «Радунице» Г.Д.Деев-Хомяковский, увидевший в сборнике Есенина и «Мирских думах» Н.А.Клюева лишь «собирательный материал, обработанный в красивые стихотворные формы из народных песен той или иной местности» — иными словами, стилизацию под фольклор (журн. «Друг народа», М., 1916, № 1, октябрь, с. 76).
Подтверждение тому, что московские редакции в то время недооценили стихи Есенина, можно видеть, например, в том, что одно из наиболее значительных его произведений — «Русь», которая была, несомненно, написана еще в московский период и тогда же читалась друзьям — в Москве так и не была напечатана. Выше приведено свидетельство Д.Н.Семеновского, что в годы московской жизни Есенин читал стихи из «Радуницы», но ведь в московских изданиях они тоже тогда не появились. На тот круг московских редакций, с которыми ему приходилось общаться, жаловался Есенин в письме Г.Панфилову осенью 1913 г.: «Москва не есть двигатель литературного развития, а она всем пользуется готовым из Петербурга. Здесь нет ни одного журнала. Положительно ни одного. Есть, но которые только годны на помойку…». Об этом же свидетельствует А.Р.Изряднова: «Настроение было у него угнетенное: он поэт, а никто не хочет этого понять, редакции не принимают в печать» (Восп., 1, 144).
В известной мере так же подходил к оценке стихов Есенина в годы его учебы в Спас-Клепиковском училище преподаватель словесности Е.М.Хитров. Еще при жизни поэта, в феврале 1924 года он вспоминал: «Стихи он начал писать с первого года своего пребывания в школе. Я удивлялся легкости его стиха. Однако в первые два года мало обращал внимания на его литературные упражнения, не находя в них ничего выдающегося. Писал он коротенькие стихотворения на самые обыденные темы. Более серьезно занялся я им в третий, последний год его пребывания в школе, когда мы проходили словесность. Стихи его всегда подкупали своей легкостью и ясностью. Но здесь уже в его произведениях стали просачиваться и серьезная мысль, и широта кругозора, и обаяние поэтического творчества» (Восп., 1, 139–140). Между тем среди стихов «на самые обыденные темы», которым Е.М.Хитров не придавал значения, могли быть и «Вот уж вечер. Роса…», и «Ты поила коня…», и другие. Разве они не «подкупают своей легкостью и ясностью»? И не написаны ли они на «обыденные темы»? «Звезды» были выделены Е.М.Хитровым, видимо, потому, что он услышал в них «высокие» лермонтовские мотивы. Поэтому Есенин переписал для него в тетрадь стихи, где можно было усмотреть «широту кругозора», а не «коротенькие стихотворения на самые обыденные темы».
Значение встречи Есенина с А.А.Блоком в марте 1915 года в том-то и заключалось, что, по существу, Блок первый распознал его исключительную художественную одаренность, помог Есенину услышать и открыть самого себя.
В ограниченности московского литературного окружения — одна из причин того, что в допетроградский период значительная часть стихотворений Есенина (причем именно та часть, которая отличалась от расхожих стереотипов и которой в силу этого суждено было особо выделиться в его наследии) оставалась ненапечатанной. Окружение Есенина, литературная обстановка, в которой он тогда жил, не давали ему возможности до конца разобраться ни в самом себе, ни в современной литературе. «Хорошим по мысли» он мог находить банальнейшее стихотворение Н.В.Корецкого. В те годы Есенин был в немалой степени литературно дезориентирован. Ему еще предстояло научиться отличать золото истинной поэзии от словесного шлака. Вот почему, отмечая в автобиографии, что? ему дало начавшееся в 1915 году общение с А.А.Блоком и Н.А.Клюевым, он писал: «Блок и Клюев научили меня лиричности». Он считал, что они прежде всего помогли ему утвердиться как поэту в профессиональном плане, но никогда не говорил, что стал поэтом лишь после общения с Блоком и Клюевым.
Этим объясняется и то, что в допетроградские годы в его творчестве хронологически совмещались разные по своим художественным достоинствам, образной природе и стилистическому складу произведения. Само по себе хронологическое «сосуществование» сильных и слабых вещей в наследии одного поэта, тем более среди юношеских произведений, — явление обычное. Оно подтверждается творчеством многих и многих поэтов (скажем, А.Кольцова или М.Лермонтова). У Есенина это осложнялось особыми обстоятельствами первых лет его литературной жизни. Делать из факта достаточно обычного временно?го совмещения самостоятельных и подражательных вещей выводы о необходимости пересмотра авторских дат с тем, чтобы придать творческому пути жесткую линейную перспективу, — неправомерно.
