Квадратный корень из лета - Хэпгуд Гарриет (бесплатные версии книг txt, fb2) 📗
Я похватала все, что смогла, застенчиво улыбаясь Томасу. Он взял бутылки и оставшиеся кружки, взглянул мне в глаза и улыбнулся в ответ. Мы вышли за Недом и Соф.
В саду было тихо и абсолютно темно. Почти все разошлись, лишь кое-где целовались парочки, прижимаясь к стволам. Проходя мимо компании приятелей Неда на подъездной дорожке, мы уловили сладкий дымок – крошечный оранжевый светлячок перепархивал из руки в руку.
Мег с Джейсоном целовались на скамейке под окнами. Я прошла мимо, и бровью не поведя.
– Мы будем пить ром, – сказала я Мег в качестве мирного предложения. – Пойдемте с нами.
При виде нас она открыла было рот, но ничего не сказала и вместе с Джейсоном отправилась за нами в темноте к яблоне.
Нед и Соф уже сидели по-турецки на мягкой траве – золотые Оберон и Титания.
– Тост, – объявил Нед, покачивая тюрбаном из полотенца. – Томас, друг, давай бокалы.
После некоторой суеты ром был разлит в кружки и подставки для яиц. Я открыла уцелевшую бутылку колы и долила каждому из собравшихся. Шипучая пена перелилась через край бокала Мег. Она хихикнула, пытаясь слизать сладкую жидкость с пальцев.
– Ой, – сказала она, – мокро.
– Это всего лишь газировка, – сказала Соф. – Ты на нас посмотри!
Она встряхнула волосами, которые стремительно высыхали в мелкие кудри, которые Соф обычно удавалось наполовину приручить. Нед размотал полотенце, и все увидели огромный перманент, да и подводка у него вконец размазалась – вылитый Элис Купер. Без всей этой мишуры они с Соф уже не казались близнецами, как мы с Недом, но у них было одинаковое ощущение себя. Они – часть одной группы. Пусть даже рок-группы идиотов, идущих своим, неторным путем.
Но это ничего, я такая же. Я проблема в квадрате – по крайней мере, еще две недели. Я мелкими глотками пила ром, прильнув к Томасу, обнимавшему меня за спину. Он сидел молча. Я сжала его колено, он улыбнулся и вынул из стакана листок яблони.
– А что случилось? – спросил Джейсон.
– Вы плавали голышом? – мечтательно протянула Мег. – Все такие мокрые…
– Вместе с младшей сестрой? Непристойно, – заметил Нед.
– Да, мы мокрые, – терпеливо подтвердила Соф.
– А вы знаете, что Готти и Джейсон купались голыми? – не слушая, продолжала Мег. Я только сейчас заметила, что она совершенно пьяна. Огонек сигареты Джейсона отражался в ее стеклянных глазах. – Джейсон рассказывал, они плавали вместе в канале, как русалки…
Нед уставился на Джейсона. Соф прикусила губу, глядя то на меня, то на Томаса, догадываясь, что он и половины не знает. Томас через силу улыбнулся, но я видела, что известие его отнюдь не порадовало. Однако и кипятиться по этому поводу он не собирался. Что касается меня, я будто проглотила язык. Или оставила его в кухне?
– Русалки, – Мег хихикнула, разглядывая свои пальцы как нечто новое и интересное. Затем она посмотрела на нас, вытаращив глаза от любопытства, и я поняла, что она сейчас скажет. Я не успела ее остановить. Моя невинная маленькая ложь, недоразумение, которое я могла уладить еще несколько дней назад, вернулась, чтобы меня уничтожить. – Они и сексом занимались!
– Блин. – Джейсон затушил сигарету в траве и поглядел на меня. Долгую секунду мы смотрели друг на друга, связанные одной тайной, которая, как я поняла, враз стала секретом Полишинеля.
– Пошли, – сказал он Мег, пытаясь ее поднять. – Пора домой.
– Джейсон, – Нед, искря начесом, испепелял его взглядом. – Проваливай-ка в задницу!
– Нед, – негромко вмешалась Соф, тронув его за локоть.
Джейсон оглядел всех нас, сидевших кружком и глядевших на него, одними губами сказал мне «извини» и легкой походкой скрылся во тьме. Мег пошатывалась, и Соф поднялась на ноги ей помочь. Все начали вставать. Я не могла взглянуть Томасу в глаза. Голова снова разболелась.
Мег отпихнула Соф, нетвердыми шагами подошла ко мне и наклонилась, близко рассматривая мое лицо.
– Ты красивая, – сказала она, проведя пальцем по моей щеке. – Она ведь красивая, да, Томас?
– Пошли, – Соф взяла ее за локоть. – Баиньки.
Она увела Мег, за ними отвалил и Нед. Соф с тревогой оглянулась на меня. Через несколько мгновений мы с Томасом остались под яблоней одни.
– Ты мне лгала? – спросил он. Его лицо едва можно было различить в темноте.
– Ты мне тоже лгал, – произнесла я, и хотя так оно и было, мне захотелось отрезать себе язык. Надо было сказать, что мы с Джейсоном ничего не значили и никак не могли сделать ложью нас с Томасом – в траве, неуклюжих и новых, или когда мы сидели на яблоне, держась за локти, или когда давным-давно обменивались клятвами на чердаке «Книжного амбара». У нас все это есть и будет всегда, поэтому я спокойно могу оставить себе прошлое лето с Джейсоном.
– Это не одно и то же, – фыркнул Томас. – Причем, по-моему, об этом знали все, кроме меня и, как я понимаю, Неда?
– Никто не знал, в том-то и дело…
– Тогда зачем? Я не понимаю. У тебя не было необходимости мне лгать. Фигня какая. – Он провел руками по волосам и показал пальцами кавычки: – «Ты мое первое все»…
– Я вообще не это имела в виду!
– Ну и ладно, – не слушая, продолжал Томас. – Я видел вас в начале вечеринки. Вы шептались, и я сразу понял, что…
– Что ты понял? – Я замахала руками в воздухе, имитируя его фирменную ловлю летучих мышей. – Мне что, запрещено с ним говорить? Я могу держать это в секрете, если захочу. И ты прав, это совсем другое дело – сбежать в Манчестер, не сказав мне! У каждого есть своя личная жизнь. Мои отношения с Джейсоном – не твое дело.
Я раскипятилась, готовая к ссоре, считая, что имею на это все права, но Томас меня перебил:
– А когда ты целовалась со мной в комнате твоего деда, когда ты хотела большего, это было мое дело?
– Я не лгала, – спокойно сказала я, вспомнив вдруг утро на кухне в день приезда Томаса, как я старалась затеять ссору, а он мне не дал. – По крайней мере, в том смысле, как ты это понимаешь. Говоря «первое все», я имела в виду, что никогда еще не влюблялась, только это не совсем правда. Я не думала, что тебе будет неприятно; мне казалось, ты позавидуешь тому, что я уже влюблялась, а ты нет.
Не успела я договорить, как Томас повернулся и ушел, растворившись в темноте.
Нед прав, я эгоистка. Поэтому я за ним не побежала.
Я ушла к себе и стала ждать. Я знаю, что впереди: минус три, минус два, минус один. Я стянула мокрую одежду и бросила ее на пол, не дойдя до корзины грязного белья.
Навалилась усталость. Я прилегла и натянула одеяло. За одно лето я прожила десять жизней… Но сон не приходил. Секреты, разоблачения, гнев – я и Томас, Нед и Соф – накатывали волнами, вдавливая меня на песок, угрожая утопить.
– Умляут? – Я похлопала по матрацу. Тишина. Даже котенок не желает иметь со мной дела.
Когда я выключила лампу, дневной свет, копившийся в углах и таившийся под кроватью, выскользнул в дверь. Осталось только тусклое свечение на потолке, флуоресцентные звезды, которые Томас прикрепил скотчем, образовав ни на что не похожее новое созвездие.
Я не спала, глядя, как они гаснут одна за другой.
Пока не осталась в полной темноте.
Ноль
Последний день лета. Правда, это не совсем так: я здесь – и не здесь, впервые – и нет. Дежавю. Я смотрю на себя извне, находясь внутри себя. Это память. Это сон. Это тоннель во времени.
Тоннель, но все равно больно.
Это день смерти Грея.
Я загадываю желание. Не скрестив пальцы на удачу и не как в шесть лет, когда я мечтала, чтобы вареные овощи волшебным образом исчезли из моей тарелки.
Я вкладываю все силы души в просьбу Богу, в которого не верю.
Как я могла три часа назад заниматься с Джейсоном любовью под солнцем, а сейчас оказалась в больничном коридоре?
Папы нигде не было, но в приемной сидел Нед – зеленая змеиная кожа на сером пластиковом стуле. Мы с ним обменивались информацией: записка, которую я прочла на грифельной доске, эсэмэски, отправленные во время бесконечной поездки на автобусе. Будто точно зная факты, мы можем на что-то повлиять.
