Украденное счастье. Цветок на камне - Бекитт Лора (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
— Твой отец сказал, что у тебя много книг, — продолжил мужчина. — Я не хочу, чтобы ты их читала. Ты не мулла. Женщина не должна знать грамоту, это лишнее. Если я увижу в твоих руках книгу, отберу и сожгу.
Эсма вздрогнула. Таир, который не умел ни читать, ни писать, с удовольствием слушал ее рассуждения о прочитанном.
— Хорошо, я не буду, — сказала молодая женщина, а после тайком заперла сундучок с книгами на ключ.
Эсма вымыла посуду и навела в доме порядок. Пришла пора устраиваться на ночлег. Молодая женщина привыкла спать на любимом диване с гнутыми ножками и шелковой обивкой, но постель Мурада была устроена на неопрятной кошме.
Он угрюмо возился в углу. Эсма разделась, оставшись в одной тонкой рубашке. Пытаясь унять дрожь, она обняла себя за плечи.
— Ложись! — отрывисто произнес муж.
К счастью, все произошло очень быстро. Скатившись с нее, Мурад пробормотал какие-то слова. Возможно, это были слова благодарности.
Отвернувшись от мужа, Эсма вспоминала долгие любовные игры с Таиром, его обжигающие прикосновения, и в душе молодой женщины поднялось отчаяние. Как не похожа ее теперешняя жизнь на то, что было прежде! Но она должна вытерпеть все это — ради своего сына или дочери.
Эсма старалась пробудить в себе добрые чувства к Мураду. В конце концов, теперь она замужем за честным человеком, и он не виноват в том, что ему навязали этот брак. Ему пришлось жениться на той, которая уже потеряла девственность; более того, она собирается его обмануть, подсунуть ему ребенка, которого ждет от другого мужчины.
На рассвете Эсма проснулась от того, что чьи-то руки задрали ее рубашку до талии. Не говоря ни слова, Мурад лег на жену и исполнил супружеский долг. Эсма покорно лежала, стараясь думать о посторонних вещах. Вскоре Мурад поднялся и принялся одеваться. Ему надо было идти в лавку.
После ухода мужа молодая женщина занялась хозяйством, а потом открыла сундучок, вынула книгу и погрузилась в чтение. Она вовсе не собиралась отказываться от любимых занятий в угоду Мураду.
Так началась новая жизнь. Постепенно Эсма подружилась с Зейнаб и рассказала женщине правду о своем замужестве. Молодая женщина поведала, что ее оговорила старшая жена первого мужа, и оттого она, Эсма, долгое время не могла вступить в новый брак. В конце концов все устроил ее отец, который служил писцом у кади. Разумеется, о Таире и беременности не было сказано ни слова.
Зейнаб махнула рукой.
— Не переживай! И не вини себя. Мурад — не великий подарок. Он себе на уме; вечно ходит нелюдимый и хмурый. К тому же он совсем не умеет зарабатывать деньги.
И это была правда. Они почти не разговаривали, и Эсма ломала голову над тем, почему она и Таир могли болтать без умолку. У них всегда находились общие темы для разговора, хотя его происхождение можно было считать куда более низким, чем происхождение Мурада.
Эсма совсем не разбиралась в торговле, но ей стоило всего лишь раз побывать в лавке мужа, чтобы понять, почему его изделия не продаются. Мурад не умел завлекать и зазывать покупателей, к тому же его лавка была расположена в самом неудобном месте — при выходе с рынка. Люди, не чаявшие унести ноги с базара, нагруженные покупками, ошалевшие от суеты, раздосадованные хитростью торговцев, не желали останавливаться возле его товара.
Эсма пыталась поговорить об этом с мужем, но он не хотел слушать. Торговля не женское дело; жена не должна воображать себя слишком умной и совать нос куда не следует.
Спустя месяц после замужества молодая женщина объявила мужу о том, что она ждет ребенка. Вместо того чтобы обрадоваться, Мурад нахмурился.
— Так быстро?
Эсма пожала плечами и спокойно произнесла:
— Да.
Мурад помолчал, и молодой женщине почудилось, что в его мрачном взгляде мелькнуло подозрение.
— Тогда пусть родится мальчик, чтобы помогал мне в лавке, — буркнул он.
Эсма ничего не ответила. Она мечтала о дочери, которая принадлежала бы только ей и всегда находилась рядом. Она бы назвала ее так, как звали ее родную мать: Джалила.
Сообщив мужу и соседке о том, что она беременна, Эсма почувствовала себя намного увереннее. Зейнаб, родившая пятерых детей, надавала ей кучу как полезных, так и бесполезных советов. Молодая женщина начала готовить детское приданое. Поскольку муж не желал, чтобы она одевалась красиво и ярко, Эсма распорола и раскроила свои наряды и принялась шить платья для девочки, маленькой принцессы, тайно зачатого, желанного ребенка.
Между тем деньги быстро подошли к концу. Мурад забрал у жены мешочек с дирхемами, который дал ей отец, но и они утекли в одно мгновение, как песок между пальцев. Пришел черед ее украшений. Молодая женщина безропотно отдала мужу все, кроме жемчужного ожерелья, подаренного Таиром, которое спрятала в сундучке с книгами.
Эсма узнала нужду. Она больше не покупала дорогих продуктов, нередко обходилась без мяса и молока, довольствуясь пресными лепешками. По вечерам латала ветхую одежду мужа. Иногда, идя по рынку, Эсма думала о том, что почувствует, если вдруг встретит Таира, и успокаивала себя: правители, даже если они властвуют над преступниками и нищими, не ходят по базарам, они сидят на троне и наслаждаются своей властью.
Молодая женщина не знала, благополучно ли отец, Уарда, братья и Гайда с семьей добрались до Басры. Иногда у Эсмы возникало чувство, будто она виделась с ними сто лет назад.
Однажды она услышала, что ее первый муж, бывший верховный кади Багдада, ставленник опальных Бармекидов, Рахман ар-Раби казнен на той самой площади, где когда-то хотели казнить ее. Женщина не испытала ни удовлетворения, ни тем более радости и лишь подумала о том, что Аллах слышит все голоса мира, каждый из которых имеет свое эхо.
Один день был похож на другой, потому девять месяцев пролетели быстро. Мурад не был внимателен к Эсме, но и не бил ее, как иной раз поступали другие мужья. Она старалась не перечить ему и держаться незаметно. Эсма надеялась, что он не станет скрупулезно подсчитывать сроки ее беременности и делать опасные выводы.
Почувствовав первые схватки, молодая женщина побежала к Зейнаб. Та согласилась помочь и менее чем через два часа приняла здоровенькую девочку.
— Красавица! — вскричала она, вглядываясь в личико малышки. — Какие ресницы! А цвет лица!
Вдоволь налюбовавшись и выразив восторг, Зейнаб положила новорожденную к матери.
Эсма повернулась и посмотрела на дочь. Плохо, если у девочки зеленые глаза. Как она объяснит это мужу?
Глаза у новорожденной были темно-карими, как у Эсмы. У молодой матери отлегло от сердца. Джалила принадлежала только ей.
Мурад не обрадовался рождению дочери.
— Сначала ты, а теперь еще и девчонка! — проворчал он.
Эсма не понимала, в чем она виновата. Она принесла мужу достаточно денег, старалась быть хорошей хозяйкой и никогда ему не перечила. Отдавалась ему так часто, как он того требовал, хотя не испытывала ни капли удовольствия.
— Ее будут звать Джалила, — сказала она.
Мурад промолчал. Похоже, ему было все равно.
Молодая женщина опустила веки. Эсма вновь ощутила душевный трепет, радужные переливы мечты, ее сердце в очередной раз пронзили золотые стрелы любви.
Джалила. Ее дочь, ее жизнь, ее счастье. Все сгладится, исчезнет — боль, обида, досада. А это останется. Навсегда.
Глава 8
Медь и золото
Амаль топтался возле дома, ожидая момента, когда сможет войти. Вскоре из дверей выскользнула девушка; красивая, бесстыдная и бездумная, она бросила на мальчика быстрый, дерзкий, самоуверенный взгляд и пошла прочь.
Амаль заглянул в комнату. Отец лежал на диване и смотрел на него. Мальчику нравились непринужденность, свобода и красота его позы. Но только не лицо и вызывающий взгляд. Амаль желал бы увидеть больше доброты, смущения и меньше жесткости.
— Почему ты так рано? — спросил Таир.
— Занятия уже закончились, — ответил мальчик и, внезапно не выдержав, бросил в лицо отцу: — Зачем тебе эти женщины? Они хотят от тебя только денег!
