Вопрос любви - Вульф Изабель (книги бесплатно полные версии TXT) 📗

— Так он еще и с багашом, — выла она. — То есть у него такая ушасная быфшая жена, такая приставучая.

— Да что ты?! — воскликнул Люк, а я закатила глаза.

— Она просто нефозможная. Ревнует его ко мне как сопака.

— Еще бы, — поддакивал ей Люк. — Ты же наверняка гораздо красивее ее.

— Фообще-то да, по-моему, я красифее. Я видела фото: она — как это? — косая… НЕТ, ХАЙДИ! ФОН С КАМИНА! СЕЙЧАС ШЕ, ЮНАЯ ЛЕДИ! Плохая коса! Плоха-аааа-я. Она все время насванифает — то насчет алиментов, то шалуется на муша — он потерял работу — не на того, са которого вышла после того, как бросила Стифа, кстати — тот был Пит, а этот Джек, тот, са которого она вышла, после того как бросила Пита, потому что тот прак продершался недолко.

— Понятно, — произнес окончательно запутавшийся Люк.

— Она так расстроена, потому что он сарабатывал прилично в Сити — Джек то есть, не Пит — Пит был учителем, — и у них польшая проблема с их сыном-подростком, Патриком — это сын Стифа, кстати. Его поймали с коноплей — Патрика то есть, не Стифа — и дали пинка под сад. Но они собираются сутиться, чтобы он хотя бы мог сдать экзамены на аттестат в мае — он вот-вот должен сдать экзамен одиннатцать плюс [50], так что он умный парень. В общем, Стиф очень расстроился, а еще из-за своей мамы: она собирается выходить замуш за своего молодого люповника — ему только шестьдесят тва, а ей уше семьдесят три. Может, Стиф поэтому ведет себя так отстраненно… — Голос Магды утих.

А я сидела и думала о том, что, встречаясь с Люком, я одновременно встречаюсь с Магдой, и с ее приятелем, и с его бывшей женой, и с его матерью, и с бывшими мужьями его бывшей жены, и с их всеразличным потомством. Все эти люди, которых я никогда не видела и вряд ли увижу — разве только (и я с ужасом обнаружила эту мысль в своей голове) на похоронах Магды, которые будут, надеюсь, только спустя десятилетия (а если я прикокну ее раньше, то мне даже не придется посещать это мероприятие), — так вот, все эти незнакомые люди — не говоря уже о пяти карликовых козах — крутились вокруг меня словно спутники, вызывая головокружение и расстраивая.

— Стиф какой-то… несчастный, — донеслись до меня ее слова. — Но я, приснаться, и сама в напряжении — пофсюду пестрят заголовки про тебя и эту, эту…

— Лору, — подсказал Люк.

— В опщем, Лук, в моих бедах виноват ты, потому что если бы ты не встречался с этой, этой… Лорой… то у меня со Стифом не было бы никаких проблем.

— По-моему, ты несправедлива, — мило пролепетал Люк, крутя пальцем у виска.

— И кстати, я собиралась тебе скасать, что сегодня свонил этот шурналист, потому что про тебя и эту, эту… твою написали статью. Он спрашивал, что я думаю по этому поводу, когда мы расводимся, а я скасала ему, что не снаю. Я перешиваю за Стифа, и, видимо, перебрала на балу, потому что у меня ушшшасно болела голова и я скасала ему: «Снаете, я тут немного перешиваю. Бес комментариев». Поэтому я не дам гасетчикам пищи для размышлений, даше если ты тругого мнения.

«ТЕЛЕ-ЛОРА УВЕЛА МОЕГО МУЖА! — следующим утром провозгласила «Дейли пост». — ЭКСКЛЮЗИВ! ОТКРОВЕНИЯ БРОШЕННОЙ ЖЕНЫ!» В статье разместили огромное фото Магды в халате, поливающей свои тюльпаны, с подписью: «Смятенная жена переживает предательство». Она, наверное, даже и не подозревала, что ее фотографировали.

«Жена Люка Норта, участника викторины и по совместительству любовника безутешной Лоры Квик, в своем доме в Чизвике поведала нам, какое эмоциональное опустошение она переживает с тех пор, как муж бросил ее ради измученной семейными неурядицами телеведущей шоу «Что бы вы думали?!». «Нет, мы не разведены…» — подтверждает несчастная миссис Норт. А что же она думает о связи своего мужа? «Я немного переживаю», — сказала эта мужественная, благородная женщина. На вопрос о том, как она относится к своей сопернице, миссис Норт, утерев скупую слезу, ограничилась лишь достойными уважения словами: "Без комментариев"».

Я увидела отвратительную фотографию, сделанную накануне, как раз в момент моего разговора с Хоуп, под заголовком: «Загнанная в угол Лора тайком договаривается о встрече». Рядом было фото, на котором Люк целует меня около галереи — «Целуй меня, Квик», — а под ним — фото поменьше, с козами, подзаголовком: «Брошенные малютки».

В шоке от увиденного, я едва не вышла из киоска газетчика не заплатив. Я бросилась домой и прочла всю статью до конца, лишившись дара речи от ярости.

— Я только что увидел, — сказал Люк, звоня из машины. — В гараже. — Он был на пути в «Маджестик», чтобы купить вина для частного показа.

— Я не уводила ничьего мужа — я затаскаю этих людишек по судам, и Магду тоже бы затаскала, если б не знала, что расплачиваться придется тебе. — Я слышала, как тикают его поворотники.

— Это бессмысленно, даже если бы у тебя были те полмиллиона, которые стоит судебная тяжба, потому что это ровно то, что сказала им Магда. Они точно передали ее слова, только в совершенно ином контексте и придав извращенный смысл.

Я услышала, как его машина останавливается.

— Подозреваю, что она в бешенстве.

— Нет, она в восторге.

— С чего бы? Она обожает, когда ее выставляют жертвой?

— Как ни странно — не возражает. Упивается фантазией, что она «брошенная», хотя на самом деле ушла сама. Я поинтересовался, послала ли она им уведомление от юриста с требованием напечатать извинение, а она сказала, что у нее нет намерения опровергать их мнение.

— Ты считаешь, она специально?

— Вряд ли. — Я услышала, как он дергает ручник. — Она не до такой степени проницательна.

— Понятно. Ну что ж, мой день пошел прахом. Теперь это самая что ни на есть страстная пятница. А как твоя?

— Надо отвезти вино в галерею, потом до двух забрать каталоги из типографии. В три привезут Джессику, и вечером она будет у меня…

— А. Ты мне не говорил. Я надеялась, мы увидимся.

— Извини, Магда сегодня уходит, поэтому я сказал, что Джесс побудет со мной.

— А как насчет завтра? Мы встретимся?

— Ну, это вряд ли, потому что я повезу Джессику к моим родителям.

— Да? А вечером?

— Ну, обычно Джессика остается у меня, а с утра в воскресенье мы идем к Магде.

— Как мило! — с горечью заключила я. — Я так рада!

— Будет охота за пасхальными яйцами [51], и Джессика сказала, что хочет, чтобы мы оба были, — оно и понятно, ведь в воскресенье Пасха. Прошу тебя, не сердись, Лора, я этого не вынесу.

— А как насчет воскресного вечера?

— Я постараюсь…

— Или в понедельник?

Повисла пауза.

— Ну… в понедельник мы едем к матери Магды…

— О! Чудесно! Значит, я осталась ни с чем. На весь уикэнд! Просто расчудесно!

— Ну… все так сложно, когда у тебя ребенок. Мне жаль, Лора. Я обещаю, что все компенсирую.

— Почему мне нельзя хотя бы съездить с тобой к твоим родителям? Я бы с радостью увиделась с ними снова, и, может быть, они тоже.

— Конечно, они бы обрадовались — они так мне и говорили, — ты им всегда нравилась. Но Магда с ума сойдет, если узнает, что я возил тебя вместе с Джесс. Я не могу пойти на такой риск.

— Сойдет? Она уже давно сошла. А ты мог бы просто сказать: «Извини, Магда, но я свободный человек и могу включать свою любимую в свое расписание когда захочу».

— Да. Мог бы, и знаю, что должен, и в будущем, обещаю, так и сделаю. Но пока не могу…

— Почему?

— Потому что хочу свозить Джессику в Венецию на майские праздники.

— Ага. А мне ты об этом не говорил.

— Я недавно решил. Один из моих художников женится там, и он пригласил меня, а я подумал, как было бы здорово поехать с Джессикой, и Магда в принципе согласилась — я даже удивился, — так что я не хочу раскачивать лодку. Приходится ступать по яичной скорлупе, Лора.

— Ну да, — грубо отозвалась я. — И при этом безжалостно давить ее.