Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – «смотр сил» - Назаров Михаил Викторович (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
Мое субъективное мнение, мое внутреннее убеждение было таково, что Чеберяк[ова] не свидетельница, а лицо прикосновенное к убийству в той или иной форме...
{524} ...Прокурор: Вы принимаете какое-нибудь участие в еврейском обществе?
Свид.: Я принимаю самое широкое участие в еврейской общественной жизни.
Прокурор: Поэтому вас, как еврея, интересовало привлечение еврея к этому делу?
Свид.: Да... Дело в том, что была полная уверенность, что Бейлис не будет предан суду... Мне было известно, что следователь не нашел оснований для привлечения Бейлиса, и что это было сделано только вследствие письменного предложения прокурора палаты [82].
Прокурор: Откуда вам было это известно?
Свид.: Об этом говорили все...
Прокурор: Когда к вам обратились с просьбой жена или Бейлис защищать?
Свид.: Или 20-го января, или немного раньше...
{525} ...Прокурор: Одним словом, вы поехали в Харьков 6 декабря, не будучи защитником и даже не предполагая?
Свид.: Я мог предполагать, что меня пригласят... Как и по каждому большому еврейскому делу в юго-западном крае... Меня в ее [Чеберяковой] показании поразило вот что. Если бы она мне сказала, что хочет раскрыть убийство, желая получить за это вознаграждение, то я бы считал, что она сказала правду или неправду, но что она действовала из общечеловеческих мотивов, не специальных, а общечеловеческих [83].
Прокурор: Ах, общечеловеческих?
Свид.: Да, а не преступных...
Прокурор: ...Она говорила, что те лица, которые ее избили, что она их не знает? Кого она предполагает?
Свид.: Нет, она уверена, что убегали двое, взявшись за руки.
Прокурор: Только поэтому она и предполагает, что Мифле? Исходя из этого предположения, она решила, что это Мифле, решила ему отомстить и приехала специально для этого в Харьков, чтобы поведать вам об этой истории с Мифле и сказать о том, что она хочет мстить?
Свид.: Это не совсем правильно. Она приехала в Харьков, по словам Бр.-Брушковского, для свидания с преступниками.
Прокурор: Ах, вот как.
Свид.: А мне Чеберяк[ова], как говорил Бр.-Брушковский, хотела поведать о своих несчастьях и горестях.
Прокурор: И она решила избрать вас? И вы для этого поехали?
Свид.: Об этом, во избежании недоразумений, я снова утверждаю, что если бы мне было необходимо поехать даже в Австралию, при уверенности, что удастся раскрыть убийство, я бы поехал...
{526} ...Прокурор: ...Вас я понимаю, с одной стороны дело, с другой Чеберяк[ова]. Бр.-Брушковского понимаю. Но я не понимаю Чеберякову, зачем она поехала, чтобы повидаться с вами и поговорить о мщении?
Свид.: ...Я считаю, что эта поездка есть очень серьезная улика против Чеберяк[овой]...
{527} ...Шмаков: Когда вас прокурор спросил, почему Чеберякова [желая, якобы, отомстить побившему ее Мифле. – И.Г.] обратилась именно к вам, вы отвечали, что это и было [в ваших глазах] уликой против нее.
Свид.: Нет, уликой была ее поездка, ее поведение.
Шмаков: Против кого эта улика, мы еще разберемся – против нее, или против кого-нибудь другого, а теперь я ставлю вопрос, ради чего Чеберякова обратилась именно к вам, когда вы просили Бразуля-Брушковского не называть вас, кто вы такой?
Свид.: Мне это неизвестно, как же я могу знать – ради чего?..
Шмаков: ...Она пошла к неизвестному человеку по своему делу, к человеку, о котором она никакого понятия не имеет. Я спрашиваю, какая цель?..
Свид.: ...У меня было представление о Чеберяковой только как о свидетельнице по делу, которая, по словам Бразуля, много знает, и я хотел выяснить, что именно она знает...
Шмаков: Это с вашей точки зрения, а я спрашиваю, отчего Чеберякова обратилась к вам?
Свид.: У меня после поездки сложилось убеждение, что это есть поездка затравленного человека, который чувствует опасность в следственных материалах, мне тогда еще не известных, и что поэтому она обороняется, оговаривая других, невиновных. [84]
Шмаков: И обращается к вам, к первому встречному. Вы говорите, что она говорила о намерении отомстить Мифле, что раз у нее появилось чувство мести, она обратилась к вам...
{528} ...Свид.: Из мести не только совершают преступления, но и раскрывают их.
Шмаков: Да, это верно... Почему же вы не указали, что она лжет из мести?
Свид.: Я это сказал Бразуль-Брушковскому.
Шмаков: Вот мне и нужно знать, потому что вы до сих пор этого не говорили?.. Почему вы из этого делали тайну?.. Вы сами показывали, что когда вернулись из Харькова, то вы молчали о своем приезде и о свидании с ней.
Свид.: Да, я не считал нужным распространяться об этом эпизоде.
Шмаков: Вот на эту тайну я и обращаю ваше внимание... А почему же, – как вы указали дальше, – после второго заявления Бразуля вы перестали скрывать это обстоятельство?
Свид.: Потому что Бразуль, понимая, очевидно, что более нечего считаться с Чеберяковой, прямо в своем втором заявлении сообщает о своей поездке в южный город для свидания с лицом, которое, по его мнению, могло дать ему указания – это напечатано в "Киевской Мысли" 31 мая 1912 года...
Шмаков: Когда Бразуль предложил молодого человека, оказавшегося впоследствии Выграновым, вы не спросили у него, для чего этот Выгранов едет?
Свид.: Он мне сказал в Харькове по телефону, что так как Чеберякова более близка с этим человеком, приехавшим с ней, чем с ним, то она без этого человека на свидание не пойдет...
Председатель: А скажите, когда вы говорили с Чеберяковой, не предлагали вы ей взять это преступление лично на себя за 40.000 рублей?
Свид.: Я думаю, что это мог бы сделать только умалишенный.
Шмаков: Вас спрашивают, да или нет?
Свид.: Я этим самым и ответил, что – нет. {529} ...О деньгах вообще не было речи. Я имел очную ставку по настоящему делу. Это было, кажется, в августе 1912 года. Вот на этой очной ставке Чеберяк[ова] заявила, что видит меня в первый раз [85]... что в Харькове с нею беседовал человек с еврейским акцентом, а у меня будто бы русский акцент.
Шмаков: Ах, русский...
{531} ... Четырнадцатый день 8 октября 1913 г.
{533} ...Карабчевский [обращаясь к свидетелю Марголину]: Не было ли вам известно откуда-нибудь, что осенью готовился еврейский погром на почве дела Ющинского?
Марголин: Слухи об этом погроме были, но не в связи с делом Ющинского, а с другими событиями.
Зарудный: А перед убийством Ющинского, перед православной Пасхой в Киеве были опасения погрома?
Свид.: К опасениям всякий относится субъективно. Я лично не верил в возможность погрома в Киеве по тем данным, которые у меня имелись раньше...
Зарудный: ...Мне не интересно, как он думал, а мне интересно, как воры в Киеве думали...
Председатель: Так вы кого-нибудь из воров об этом и спросите.
Зарудный: Они не скажут.
Председатель: Почему же знает прис. пов. Марголин, о чем думали воры?..
Зарудный: Позвольте, тогда я спрошу о том, как реагировало правительство.
Председатель: Позвольте, как это можно?
Зарудный: То есть принимало ли меры к предупреждению погромов?
Председатель: Этот вопрос я считаю невозможным... Вам прис. пов. Марголин говорил, что до него доходили слухи о погромах, но что он лично не придавал им никакого значения...
{534} ...Очная ставка [Чеберяковой с Марголиным]
82
Иначе говоря, следователь был уже подкуплен "заинтересованной стороной" и понадобилось вмешательство прокурора Киевской Судебной Палаты Г.Г. Чаплинского, так как только благодаря его действиям был привлечен Бейлис.
После февраля 1917 г. Временным правительством была создана Чрезвычайная следственная комиссия (ЧСК), в задачу которой вменялось "расследование противозаконных по должности бывших министров, главноуправляющих и других высших должностных лиц". Расследование по делу Бейлиса было выделено в отдельное производство, а высшие государственные чины, причастные к делу Бейлиса, включая министра юстиции И.Г. Щегловитова, были арестованы. Чаплинский был заключен в Петропавловскую крепость, 8 июля был выпущен под поручительство сенатора В.Н. Охотникова, который внес за него залог в 15 тысяч рублей (См.: ГАРФ. Ф. 1467. Оп. Д. 61А. Л. 6). В 1918 г. Чаплинский был убит чекистами. – И.Г.
83
Получить вознаграждение "правдой или неправдой" – в понимании Марголина: "общечеловеческий мотив"... – Ред.
84
В этом, возможно, есть доля правды, только Чеберякова не знала, что "опасность" и "помощь" шла от одних и тех же лиц, которые использовали ее как средство в своих махинациях. – И.Г.
85
Действительно, без барского "депутатского" антуража Чеберякова не сразу его узнала: «При представлении Марголина Чеберяковой, последняя, вопреки показанию самого Марголина, заявила, что он не то лицо, с которым у нее было свидание в Харькове, и что хотя Марголин похож на того господина, но его она видит теперь впервые» (черновик представления прокурора Киевской Судебной Палаты Г. Чаплинского в Первый Департамент Министерства Юстиции от 7 сентября 1912 года. ЦГИАУ. Ф. 317. Оп. 1. Д. 5483. Лл. 67, 68). – Ред.